Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №9/2007

УРОК МУЗЫКИ

У р о к  м у з ы к и

Александр МАЙКАПАР

П. Чайковский «Времена года»

Май
Белые ночи

 

Какая ночь! На всем какая нега!
Благодарю, родной полночный край!
Из царства льдов, из царства вьюг и снега
Как свеж и чист твой вылетает май!
А. Фет

Эпиграфом к этой пьесе является первая строфа стихотворения А. Фета «Еще майская ночь…». Вот остальные его строфы:

Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.

Березы ждут. Их лист полупрозрачный
Застенчиво манит и тешит взор.
Они дрожат. Так деве новобрачной
И радостен и чужд ее убор.

Нет, никогда нежней и бестелесней
Твой лик, о ночь, не мог меня томить!
Опять к тебе иду с невольной песней,
Невольной — и последней, может быть.
1857

Спокойный темп (andantino), удобное для рук расположение аккордов на клавиатуре, их мягкое арпеджирование (взятие звуков аккорда не одновременно, а одного за другим, словно на арфе), тихое звучание (piano) — все это передает умиротворенный мечтательный характер. Некоторые улавливают в таком изложении и в такой фактуре нечто рапсодическое.
Не нужно никаких специальных музыкальных познаний, чтобы сразу и непосредственно воспринять и принять эту музыку. Мелодии, из которых соткана пьеса, — и это тоже черта стиля Чайковского — очень легко можно напеть: нигде их длина не входит в конфликт с природой вокальных возможностей обычного человека1. Эта пьеса построена точно так же, как многие романсы Чайковского. В данном случае на ум приходит сравнить ее с романсом «О, спой же ту песню…» (ор. 16, № 4). Их сходство вызвано многими деталями стиля: во-первых, мелодия в обоих произведениях помещена в сопрановый регистр, оба произведения написаны в одной тональности — соль мажор. Арпеджио на широких аккордах в романсе, ближе к концу его, напоминают подобные арпеджио в начале фортепианной пьесы. Средний раздел «Белых ночей» легко можно представить себе как романс, в котором фортепиано вторит многим фразам голоса.
Восклицательные интонации в эпиграфе находят выражение и в музыкальных интонациях — в музыке ощущается восторженность чувств. При этом заметен определенный холодновато-прозрачный оттенок. Можно даже до некоторой степени определить, какими средствами композитор достигает этого ощущения: забираясь в самые высокие регистры (два такта перед первой остановкой движения), мелодия располагается по звукам так называемых чистых кварты и квинты. Эти по природе своей пусто и холодно звучащие интервалы, хотя их поддерживает более полный аккорд в среднем регистре в левой руке, как раз и создают ощущение разряженности.
После общей паузы музыка переходит в средний, затем в низкий регистр: изложение как бы струнным квартетом перемежается сольными фразами то у воображаемого альта, то у виолончели. И постепенно эта часть пьесы — опять, как и все остальные в цикле, трехчастной — завершается стройным мягким квартетным звучанием.
Средняя часть контрастирует с крайними в большей степени, чем в других номерах цикла: мажор сменяется минором; темп становится более оживленным —allegro giocoso в отличие от начального andantino, что означает темп, чуть более оживленный, чем andante (отметим это специально, поскольку иногда считают наоборот — более медленный, чем andante); другая динамика: в первой части господствуют оттенки тихой звучности, здесь, наоборот, громкой; метр: в первой — трехдольный, во второй — двухдольный). Словом, всё говорит о большей взволнованности.
Обращает на себя внимание фактура изложения. Если в первой части мелодия, как правило, далеко отстояла от сопровождающих ее голосов, то здесь она переплетается с ними. И от искусства исполнителя зависит, чтобы звучание не превратилось в некую недифференцируемую звуковую массу. Здесь нельзя не вспомнить излюбленную фортепианную фактуру Р. Шумана, которого, как мы знаем, Чайковский очень любил2. Это сходство особенно очевидно при сравнении средней части с тем, как записана знаменитая «Арабеска» (ор. 18) Шумана.
Трудно решить, каков замысел allegretto в контексте крайних частей этой пьесы с их широкой неторопливой мелодией. Как ритм каждых двух тактов этой средней части, так и мелодическая структура в среднем эпизоде этого раздела (пьеса написана в сложной трехчастной форме) возрождаются через много лет в хоре нянюшек «Забавляйтеся, детки милые» в действии I оперы Чайковского «Пиковая дама».
Настроения и чувства, выражаемые этой пьесой, очень ясные. Это вообще характерная особенность музыки П. Чайковского, и, вероятно, именно благодаря этому она столь любима.

1Не требуется большого дыхания, чтобы спеть мелодии Чайковского. Это станет особенно ясным, если сравнить с ними мелодические построения, например, Р. Вагнера с его «бесконечной мелодией». Это не значит, конечно, что все вагнеровские мелодии должны исполняться на одном дыхании, но тем не менее они требуют вокальных ресурсов гораздо реже встречающихся, чем те, которые предполагает мелодика П. Чайковского.
2«Можно с уверенностью сказать, что музыка второй половины текущего столетия составит в будущей истории искусства период, который назовут шумановским» — так считал П. Чайковский. Шумана Чайковский выбрал в эталоны, когда писал другой свой замечательный фортепианный цикл «Детский альбом», для которого избрал подзаголовком (в первом издании): «В подражание господину Шуману».