НАУЧНЫЕ ЧТЕНИЯ

Лев ДЬЯКОВ

ПОДЗЕМНЫЙ РИМ

Живопись катакомб

Катакомбы св. Себастьяна

В рассказе «Катакомбы» популярного в начале XX века писателя А.В. Амфитеатрова, написанном на основе реального события, говорится о двух молодых сестрах-англичанках, копировавших древние фрески глубоко под землей и нарушивших запрет администрации катакомб не уклоняться от дозволенного маршрута. Запасшись клубком ниток, «они вышли из круга исследованных катакомб и проникли в область, куда до них в течение пятнадцати веков не ступала человеческая нога».

до отдушины, соединяющей катакомбы с внешним миром. «Сестры провели в земле трое суток: сколько километров сделали они по извилистым ходам катакомб, конечно, мудрено сосчитать даже предположительно. Но, чтобы пройти от св. Каллиста к спасительной отдушине на Монте-Пинчо, им пришлось пересечь по подземному диаметру весь Вечный город, спускаясь ниже ложа Тибра. В результате этих странствий одна из сестер лишилась рассудка, а другая поседела от ужаса... Таковы подземелья древнего Рима — таково шутить с ними».

Один из исследователей римских катакомб в XIX веке Д.Б. Росси в своей книге «Подземный Рим» утверждал, что если вытянуть в одну линию все известные коридоры катакомб, то длина этой линии будет составлять около 700 верст.

Таинственные катакомбы привлекали внимание исследователей еще с эпохи раннего Средневековья. До нас дошел живой рассказ о своих впечатлениях одного из частых посетителей катакомб в IV столетии Блаженного Иеронима. «Когда я, — говорит Иероним, — бывши еще мальчиком, учился в Риме, то считал долгом вместе с другими сверстниками по воскресным дням посещать места погребения апостолов и мучеников и сходить в катакомбы, вырытые в земле на большой глубине. Вошедши сюда, видишь стены, с обеих сторон заполненные трупами. Место здесь темное, так что представляется, будто исполнились слова пророка Давида: «да снидут во ад живи». Там и сям проникает сюда сверху свет, едва достаточный для того, чтобы облегчить на одно мгновение ужас, внушаемый темнотою. Двигаясь дальше и снова погружаясь в непроницаемую тьму ночи, невольно вспоминаешь слова поэта Вергилия: «Ужас овладевает душою, страшит самая тишина!»

В XVIII веке римский адвокат М. Бозио около тридцати лет провел в катакомбах и заслужил прозвище «Христофора Колумба римских катакомб». Он тщательно изучал здесь все, что встречалось замечательного, делал поверку памятников по письменным источникам древнехристианской литературы, подвергал себя всевозможным лишениям и опасностям и, в конце концов, составил капитальный труд, изданный уже после его смерти под названием «Рим подземный».

Крипта пап. Катакомбы св. Каллиста. III век. Рим

Русский художник Федор Петрович Рейман (1842–1920) провел в римских катакомбах двенадцать лет. Выпускник петербургской Академии художеств, он в начале 1870-х годов переехал из Петербурга в Рим, где продолжил образование и окончил Академию Св. Луки. В течение многих лет в невероятно трудных условиях, в темноте и сырости, при свете керосиновых ламп он сделал несколько сотен акварельных копий с осыпавшихся и близких к гибели стенных росписей.

В 1906 г. в Риме на первой выставке русских художников, работавших в Италии, были представлены и картины Реймана. В 1911 г. больной художник переехал из Рима в городок Спелло, где был избран его почетным гражданином. Там он и скончался. А замечательные акварели Федора Петровича ныне хранятся в ГМИИ, где в 1998 г. состоялась первая выставка его работ.

Федор Петрович Рейман
и Валерия Ивановна Цветаева
1903. Италия

В дневнике И.В. Цветаева от 12 марта 1898 года описывается посещение им Зимнего дворца, где он был принят императором Николаем II в связи с представлением проекта будущего Музея изящных искусств. Интересна следующая запись: «Я, по обращении ко мне великого князя, должен был охарактеризовать художника Ф.П. Реймана, уже десятый год работающего в римских катакомбах, при страшных условиях темноты, сырости и полного одиночества на целые версты кругом. Эта судьба отечественного живописца тронула его величество, и, когда я сказал, что он «прославляет русское имя за границей» и что «по воскресеньям, когда он возвращается в Рим отдохнуть, его студия служит как бы международным пунктом, где сходятся ученые, художники и путешественники всех стран, чтобы, не спускаясь в опасные для здоровья катакомбы, полюбоваться его прославленными по Риму картонами», государь пожелал увидеть его работы».

Рисунок на надгробной плите
Катакомба Присциллы. Рим

Одну из таких подземных галерей И.В. Цветаев собирался воспроизвести в будущем музее. В письме архитектору музея Р.И. Клейну от 2 октября 1899 года он сообщает: «Изменим план катакомбы и поместим ее под вестибюлем и под центральной частью внешней галереи, до крыльца. Одну капеллочку возьмем целиком со всей росписью — она Рейманом снята целиком, конечно, в уменьшенном виде...»

Римские катакомбы — древнейшие сооружения, возникшие задолго до христианства. Вначале это были подземные кладбища для неимущих. С конца I до середины IV века громадные подземные коридоры, протянувшиеся на многие сотни километров под Римом, служили местом тайных собраний, молебнов, местом захоронения преследуемых христиан. Место погребения — единственное, признававшееся неприкосновенным в Древнем Риме. Римское законодательство допускало свободное существование погребальных ассоциаций, какого бы вероисповедания они ни держались: они пользовались правом собраний в местах погребения и даже могли иметь свои алтари для отправления культов.

Чудо источения воды. Катакомбы св. Каллиста

Здесь же, в подземельях, при свете факелов художники оформляли погребальные камеры-кубикулы фресковой живописью. Таким образом, в подземном городе-музее сохранилось раннехристианское искусство — от апостольских времен до утверждения христианства как государственной религии.

Большой интерес представляют христианские символы катакомб: в них просматривается связь с древнейшей космологией. Так, известно, что монограмма Христа в форме колеса с шестью или восемью спицами восходит к древнейшим временам. Она составлена из греческих букв – либо самих по себе, либо объединенных с крестом. Иногда этот знак вписан в круг. Не вызывает сомнения солярная природа этого круга: на некоторых надписях в катакомбах он испускает лучи, имеющие руки, — элемент, сходный с солярными эмблемами Древнего Египта.

Монограмма Христа часто расположена между буквами «альфа» и «омега», обозначающими начало и конец. Комбинация креста, монограммы и круга символизирует Христа как духовное единство Вселенной. Солнце (круг) — космический образ животворящего Слова. Крест Христов господствует над Космосом. Он — Судия мира, поэтому данная монограмма является также символом победы. Император Константин запечатлел этот знак на своем знамени, возвестив тем самым, что вселенское предназначение римского императора осуществилось во Христе.

Деталь живописного оформления
в кубикуле «Доброго Пастыря»

Один из самых основательных исследователей средневекового искусства, немецкий ученый Макс Дворжак, в статье «Живопись катакомб начала христианского искусства» (1924) убедительно показывает, что эта живопись «не только иконографически, но и по всему своему художественному характеру значительно отличается от современного позднеантичного искусства и притом почти что во всех отношениях».

По мнению Дворжака, изображения в катакомбах находятся в самой тесной связи с заупокойными молитвами. Творческим методом катакомбной живописи является не реалистическое воспроизведение тварного мира, а так называемый «позднеантичный импрессионизм» — передача ощущения, попытка воспроизвести духовную реальность в зримых образах.

Перед нами совершенно новая художественная ориентация. Отсутствует всякий рельеф, телесность сводится до минимума, объемное, пластически трехмерное устраняется почти совсем. Фигуры, подобно теням, возникают из некоего неоформленного, свободного пространства. Катакомбные художники стремятся отобразить идеальный мир, связанный с их религиозными представлениями. Все эти изображения являются символами, освобожденными от времени и земных границ, находящимися в мире бесконечного.

«Таким образом, — говорит Дворжак, — по содержанию катакомбную живопись отличают от современного ей классического искусства две важные особенности: 1) смысл и цель художественного произведения совершенно смещаются ради отвлеченного, мысленного, богословского содержания; 2) для понимания этого содержания в гораздо большей степени, чем когда-либо в античности, необходимы участие, знание и субъективное мышление зрителя».

В живописи появились те новые качества, которые историки искусства позднее назовут «психологизмом», «духовностью», «экспрессивностью». Этот трагизм образов, неведомый до того времени, знаменовал начало христианского искусства. Катакомбное изобразительное искусство, которое зародилось и развивалось в недрах земли, изолированное от «обычного» зрителя и «обычных» эстетических критериев оценки, заговорило новым языком — контрастным, предельно лапидарным и предельно живописным.

Богоматерь с младенцем. III век

Так, в изображении «Оранты» из гробницы «Двух больших Орант» лицо молящейся прорезывается из мрака, подобно вспышке молнии. Громадные глаза с темными напряженными пятнами зрачков, резкий излом бровей — все это овеществленная метафора молитвы, стремление показать «глаза как зеркало души». В этих фигурах Орант видят то портреты умерших женщин, то олицетворение Церкви, то олицетворение праведной души человеческой.

Видное место среди катакомбных изображений занимают библейские события. Один из важнейших сюжетов — Ной в ковчеге, встречающий голубя с веткой, возвращающегося после окончания потопа. Изображение Ионы встречается в различных росписях по-разному: иногда мы видим, как корабельщики бросают Иону в открытую пасть морского чудовища, подплывающего к кораблю, или как это чудовище извергает его на берег. Иногда эти изображения соединяются в одной композиции, как во фресках катакомб Каллиста.

В древнехристианской литературе Иона сопоставляется со Спасителем, как свидетельствует отрывок из «Апостольских Постановлений»: «Тот, Кто воскресил Лазаря четверодневного, Кто извлек Иону живым и невредимым через три дня из чрева морского чудовища, трех отроков из вавилонской печи и Даниила из пасти львиной, Тот имеет силу возвратить нам жизнь».

Молящаяся. Погребение Присциллы. Середина III века

Из числа новозаветных событий «Поклонение волхвов» встречается в катакомбной живописи до десяти раз, двадцать раз встречается сюжет «Воскрешение Лазаря». В этих композициях Иисус Христос в образе юноши держит в правой руке жезл и касается им спеленутой мумии, стоящей в гробнице.

В катакомбной живописи впервые появляются изображения Спасителя, Богоматери и апостолов. Основоположник отечественной церковной археологии и музейного дела Николай Васильевич Покровский (1848–1917) в своих замечательных «Очерках памятников христианского искусства» отмечает, что «в истории изображений Спасителя следует различать три главнейших момента: символические изображения, изображения прямые в античном типе и изображения византийского типа».

В первоначальную эпоху христианства Иисус изображался в виде Доброго Пастыря, Агнца, Орфея. Здесь Он является, выражаясь словами Покровского, «молодым человеком без бороды, с короткими или длинными волосами, в плаще, с жезлом в правой руке или свитком, как символом учительства, с мягкими и симпатичными чертами лица и стройным телосложением».

Античный тип Иисуса Христа оставался господствующим в христианском искусстве до IV столетия, когда складывается «византийский тип»: лицо спасителя принимает строгий характер, волосы длинные, появляется борода. Крестчатый нимб украшает голову.

В VIII веке появляется «литературный портрет» Спасителя, принадлежащий Иоанну Дамаскину: «Он был высок и строен, имел прекрасные глаза, прямой нос, вьющиеся волосы, черную бороду, голову, склоненную несколько вперед, цвет тела желтоватый, как пшеница, подобно своей матери, сросшиеся брови».

Оранта. Гробница «Двух больших орант» Деталь

Одно из самых древних изображений Богоматери встречается в катакомбах Присциллы и относится к I–II вв. н.э. Богоматерь представлена с Младенцем на руках, с покрытой головой, в обычном костюме римской женщины. Лицо ее отличается классической правильностью, взгляд задумчивый, сосредоточенный.

Сложение византийского типа Богоматери происходит в V–VI веках. «Строгая величественная красота запечатлена на лице Богоматери, черты лица правильные, большие глаза, прямой нос, довольно большой подбородок, тонкое очертание губ. На голове Богоматери обычный покров с изображением креста. Тип этот в основных чертах удержан всеми восточными христианами и особенно старательно оберегаем был старинными русскими живописцами», — утверждает Н.В. Покровский в своем основополагающем исследовании.

Кубикула (спальная комната) Велато
в катакомбах Присцилы

На протяжении нескольких столетий существования катакомбной живописи выработался особый стиль при разнообразии манер исполнения. Не случайно многие фрески катакомб вызывают аналогии с великими образами мирового искусства. Моисей с фрески «Чудо источения воды» из катакомбы св. Каллиста чем-то близок росписям Феофана Грека с его точно и одновременно экспрессивно положенными пробелами на ликах святых. А образ Оранты из Цеметерия Майюс своей напряженной экспрессивностью и духовной исступленностью — фрескам Гойи позднего периода.

На фрагменте фрески, изображающей виноградную лозу — символ Христа, нежно-зеленые листья винограда на молочном фоне стены, плавные ритмы веток и голубоватые тени сплетаются в радостную мелодию, славящую красоту творения.

Пожалуй, наиболее впечатляющий образ — Христос из катакомбы св. Петра и Марцелина. Трудно найти в мировом искусстве образ Спасителя, в той же мере исполненный таинственной, не передаваемой словами глубины. Таков и древнейший в христианском искусстве образ Богоматери с Младенцем на руках из катакомбы св. Присциллы и предстоящим перед ней пророком Исайей, который держит свиток со звездой: «Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий...» (Ис. 9:2).

Психея с крыльями бабочки в небесном саду
Фреска. II век

В катакомбе св. Агнессы изображена Богоматерь Оранта с молитвенно воздетыми руками и Младенцем на груди — образ, ставший традиционным в византийской и русской иконописи.

Древнеримские катакомбы исследованы лишь в небольшой части. Новые открытия из их глубин еще впереди.