Лия ПЕВЗНЕР

Художественный портрет Гоголя

Памяти печального насмешника

1829 г. Гоголь приехал из Малороссии в Петербург. «Это молодой человек лет 26 приятной наружности. В физиономии его, однако, доля лукавства, которая возбуждает к нему недоверие», – записал в дневнике профессор русской словесности, литературный критик А.Никитенко.

1831 г. Гоголь знакомится с Пушкиным и все лето в Царском Селе и Павловске слушает его произведения в авторском чтении.

1832 г. Вышли в свет «Вечера на хуторе близ Диканьки»; Александр Сергеевич отозвался о них с восторгом: «Прочел «Вечера на хуторе близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, без жеманства, без чопорности, а местами какая поэзия!» В этот же год художник Алексей Гаврилович Венецианов просит друзей достать ему эту книгу, а в 1833 г. писатель и художник познакомились, и в 1834 г. Гоголь заказал ему свой портрет.

1834 г. – счастливейший в жизни Гоголя. Он дал тогда себе своеобразную клятву: «Я свершу!.. Я свершу! жизнь кипит во мне». Он воодушевлен, он верит в себя. Как из рога изобилия сыплются из-под его пера сказки, анекдоты, предания, забавные остроумные «штучки-шуточки».

С романтическим пафосом отозвался Гоголь о картине Карла Брюллова «Последний день Помпеи»: «Его краски горят и мечутся в глазах, они облечены в гармонию и дышат тою внутренней музыкой, которой исполнены живые предметы природы. «Последний день Помпеи» можно сравнить с оперой, если опера есть соединение тройственного мира искусств: живописи, поэзии и музыки».

Молодой Гоголь-романтик предстает нам в портрете А.Г.Венецианова. Художник точно передал тогдашний облик писателя: он одет по моде, с щегольством, с модной прической (кок), восторженный, добродушно-веселый, хотя и не без «доли лукавства». Таким его видел Пушкин. На официально заказанном портрете, видимо, к изданию своих первых повестей сказочного и романтического характера, Гоголь сам хотел так выглядеть. Автолитография «Гоголь» (1834) Венецианова выполнена на камне, подписана и датирована художником. Подпись в зеркальном виде удостоверяет, что портрет является автолитографией. Сделанный с натуры портрет молодого Гоголя уникален. Он был обнаружен в конце 1870-х годов на столе Н.А.Некрасова после его смерти.

Встречи с Венециановым, взгляды художника на искусство были тогда для Гоголя исключительно важны, помогая знакомству с бытом и психологией художников, – он начал писать повесть «Портрет». В ней, не называя имени Венецианова, Гоголь высказал свое понимание его личности и его взглядов на искусство: «Смотри, брат, – говорил своему ученику Черткову не раз его профессор, – у тебя есть талант... смотри, чтоб из тебя не вышел модный живописец. Берегись. Тебя уже начинает свет тянуть, уж я вижу у тебя иной раз на шее щегольской платок, шляпа с лоском... оно заманчиво, можно пуститься писать модные картинки, портретики за деньги. Да ведь на этом губится, а не развертывается талант». В этом монологе профессора, заложены художественные принципы Венецианова.

И дальше Гоголь характеризует художника, создавшего мистический «портрет ростовщика»: «это был художник каких мало, одно из тех чуд, которых извергает из непочатого лона своего только одна Русь, художник-самоучка». Н.Машковцев, автор книги о портретах Гоголя, справедливо заметил, что «Венецианов не учился в Академии художеств, трудно назвать другого художника-самоучку того времени, к которому можно было бы приложить эпитет «чудо».

Немногие художники рисовали Гоголя, но одним из них был Пушкин. Его рисунок – явление особой ценности. А.Эфрос писал о нем: «...драгоценный по меткости и изумительный по своему лаконизму, он сделан на чистом листе, особенно значителен и художественными качествами, и иконографической важностью. Выразительность этого остроносого худого лица с тонкими губами огромна. Она под стать большому профессиональному рисунку лаконизмом сведенных воедино черт». А.Эфрос считал, что рисунок сделан в конце 1833 г., «в пору наибольшей близости их отношений». Но Гоголь в нем выглядит не только старше, чем у Венецианова, в нем нет франта-романтика и он не весельчак. Пушкин, тонкий художник-портретист, передал – даже без зрачка глаз – серьезную зрелую мысль, и уже без лукавства.

Это совершенно другая личность, чем у Венецианова. Пушкин увидел другого Гоголя. Полагаем, что портрет сделан не в 1833 г., а несколько позже, чему своеобразное и даже неожиданное подтверждение – портретная зарисовка Гоголя
с натуры Петра Каратыгина 1836 г.

18 апреля 1836 г. В Петербурге в Александринском театре накануне первого представления «Ревизора» на репетиции присутствовал Гоголь. В воспоминаниях сын артиста П.Каратыгина рассказал: «Гоголь был встревожен и, видимо, расстроен», и когда он вошел, его поразил странный смех артистов. «Нескромную веселость возбуждала не комедия, но ее автор. Невысокого роста, блондин, с тупеем, в золотых очках на длинном птичьем носу с прищуренными глазами и плотно сжатыми, как бы стиснутыми губами. Зеленый фрак с длинными фалдами и мелкими перламутровыми пуговицами, коричневые брюки и высокая шляпа-цилиндр, которую Гоголь то порывисто снимал, запуская пальцы в свой тупей, то вертел в руках, все это придавало фигуре великого писателя нечто карикатурное».

Нет. Гоголь в нем не смешон. В его серьезном, грустном лице растерянность и огорчение: актеры своей игрой и нелепыми костюмами превратили комедию в водевиль на грани фарса. Гоголь был обескуражен. Его советы не хотели слушать. В рисунке Петра Каратыгина – живой, не позирующий Гоголь, к которому автор относится мягко и сочувственно. Гоголь здесь такой, каким он оказался в реальной ситуации, и в этом его документальная ценность. Поразительно совпадение внешнего облика писателя в этих двух рисунках; внеш-ние признаки лица, возраст, прическа, даже узенькие очки, коих нет больше ни в одном портрете Гоголя. Рисунок Пушкина расположен в его тетради среди текстов 1829–1833 гг. на отдельном чистом листе. Поразительное сходство дает основание предположить, что он сделан около 1836 г., а в эту тетрадь позже был вложен просто случайно. Пушкинский Гоголь известен только пушкинистам.

Оба рисунка – своеобразные художественные документы, свидетели того, о чем писал П.В.Анненков: «...в 1836 году уже не было добродушно-восторженного Гоголя, в этот год в нем наступила внутренняя перемена, отразившаяся и в характере, и в поведении и на его внешности. В этот год он уехал в Италию писать «Мертвые души». Пушкина он больше не увидел».

1839 г. Гоголь приезжает в Москву. Здесь в доме друга Пушкина П.В.Нащокина он читает «Мертвые души». Современники писали, что Гоголь обладал незаурядным актерским талантом и для друзей читал свои сочинения в лицах, играл их, как на сцене, с паузами, меняя ритм речи и интонации. Такого Гоголя мы видим в рисунке московского художника Э.А.Дмитриева-Мамонтова, сделавшего его с натуры в доме Нащокина. Для широкого круга читателей это совсем неизвестный Гоголь.

1841 г. Гоголь в Италии заказывает для матери свой портрет русскому художнику Ф.Моллеру. В Третьяковской галерее находится авторская копия того же года. С.Т.Аксаков в «Воспоминаниях» описывает облик вернувшегося в тот же год из Италии Гоголя: «Гоголь воротился уже совсем не тем франтиком, каким уехал за границу в 1836 году и каким изображен на портрете, рисованном Венециановым. Наружность Гоголя так переменилась, что его можно было не узнать. Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечи, красивые усы, эспаньолка довершали перемену. Черты лица получили совсем другое значение».

Это другое значение заключало в себе своеобразное смешение благожелательности, при мягкой доброй «спрятанной» насмешливости, и пристального внимания, интереса к тому, как работает художник, и ко всем, кто будет на него смотреть. «Никогда, даже в среде одушевленных и жарких прений по поводу современных литературных и жизненных явлений, не покидало его лица постоянная, как бы приросшая к нему наблюдательность». В портрете Моллера выражено некое равновесие мысли и духа, гармоничность состояния, а характер нарядного костюма и прическа придают некую достойную и благородную светскость. Для этого портрета Гоголь хотел выглядеть именно таким. Таким его и знает широкий читатель. Это самый известный его портрет.

1838 г. В Италии судьба свела Гоголя с художником А.Ивановым, когда тот писал «Явление Христа народу». Эта встреча сыграла огромную роль в их творчестве. Обоими владела идея духовного возрождения человечества, освобождения его от зла. Иванов писал о Гоголе: «Это человек необыкновенный, имеющий высокий ум и верный взгляд на искусство. Как поэт, он проникает глубоко, чувства человеческие он изучил и наблюдал их, словом – человек самый интереснейший, какой только может представиться для знакомства».

Александр Иванов создавал художественное произведение великой идеи – о духовном преображении человечества с наступлением христианской эры. Казалось бы, это далеко от того, что писал в ту пору Гоголь. Однако вот что вспоминала в 1846 г. Варвара Николаевна Репнина, образованнейшая женщина того времени и его друг: «Я прочла «Мертвые души». Гоголь мужественно погружается в грязь, испытав ее смрад, он из среды этого гнилого омута кричит людям: «минуйте, минуйте этот омут!» Величавая простота, глубокомысленный смех, целительная ирония красноречиво говорят о любви к ближнему, о желании быть полезным людям, о желании исправления людей... лицо его носило отпечаток перемен... в его душе. Прежде одна ирония показывалась наружу. Его боялись. Теперь он снисходителен. Он дышит христианством... «Вы меня поняли», – сказал он мне».

1838 г. Мысль о введении Гоголя в картину «Явление Христа народу» запечатлена в эскизе того же года в фигуре кающегося (ближайшего к Христу). Ее сходство абсолютно, но не только во внешних характерных чертах – это портрет духовного смятения, сокрушенности, покаяния и страха грешника, его униженности. Экспрессия фигуры потрясает: внутреннее состояние выражено наклоном головы и очертанием уныло опущенного, потерявшего свою колючесть клюва-носа из-под шапки спутанных волос. Впоследствии в картине художник перестроил образ Гоголя в противоположном психологическом ключе: он стал раздумчив, но этот уникальный портрет остался как свидетельство духовной драмы, как историческая память он отозвался позже в другом веке.

На исходе 1840 г. в судьбе Гоголя, как он сам говорил, вырисовывается «верный путь, начертанный свыше, укрепленный мыслью и духом». Гоголя этого времени мы видим глазами гениального Александра Иванова. Светский портрет Гоголя его работы известен в двух экземплярах. Первый был у В.Жуковского (ныне в ГРМ). Сам Иванов считал его основным и первым. Второй – у М.Погодина (ИРЛИ ПД). Это авторская реплика 1841 г. О Гоголе 1840-х П.В.Анненков писал: «Гоголь постарел, но приобрел особенного рода красоту, красоту мыслящего человека, хотя и печать усталости; но и общее выражение как-то светлее и спокойнее прежнего. Это было лицо философа». Эти слова могут служить характеристикой портрета.

Среди всех изображений Гоголя портрет работы Иванова – самый сильный, как по своим пластическим и живописным качествам, так и по содержательности. А.Иванов написал портрет Гоголя в глубинности его горьких мыслей и ироничности его доброй души. Впо-следствии сам художник осознал, что этот портрет – не штудия для картины, сказав: «портрет не худ».

1841–1842 гг. В новой редакции повести «Портрет» появилась фигура художника, «приславшего из Италии свою картину», – в ней угадывается Александр Иванов: «Академия художеств просила его (Чарткова – Л.П.) дать суждение о новом, присланном из Италии произведении усовершенствовавшегося там русского художника, который с пламенной душой своей оторвался от друзей, от родных, от милых привычек и помчался в чудный Рим. Там, как отшельник, погрузился он в труд, в неразвлекаемые ничем занятия. Всем пренебрегал он, все отдал искусству, неутомимо посещал галереи, по целым часам застаивался перед произведениями великих мастеров»; «зато вынес из своей школы величавую идею... могучую красоту мысли, высокую прелесть кисти».

Гоголь создал два литературных портрета русских художников-современников – А.Венецианова и А.Иванова.

А.Венецианов и А.Иванов создали два лучших портрета Гоголя.

1852 г. Москва. В рисунке с натуры художник К.И.Рабус запечатлел документально точно Гоголя последних дней: он не только состарился, но и внутренне потух...

После 1852 г. В начале 50-х годов Александр Иванов, как справедливо полагает Н.Машковцев, вернулся к одному из набросков к портрету 1841 г.: тщательно моделировал лицо, заменил халат сюртуком, упорядочил прическу, чуть укоротив волосы. Утеряв непосредственность натурного наброска, портрет приобрел образную завершенность. Очевидно художник подготавливал его для публикации в гравюре или литографии. В нем Гоголь еще более грустный, это интонация посмертного изображения автором, знающим состояние писателя в последние годы жизни и понимавшего суть его трагического финала.

1909 г. Москва. К 100-летию со дня рождения Гоголя ему был поставлен памятник работы скульптора Н.А.Андреева. Ныне он стоит у дома, где писатель умер, – на Никитском бульваре. Бронзовая фигура Гоголя сидит на пьедестале черного гранита с бронзовыми рельефами персонажей его произведений. Тяжелый согбенный силуэт мрачен, отъединяя Гоголя и от них, и от реальной окружающей его жизни. Закутанный в жесткий плащ, он замкнут в нем, словно в панцире. Его склоненная голова с печально опущенным птичьим носом вызывает щемящую тревогу. Он одинок. В памятнике выразилось восприятие личности Гоголя тем драматическим временем, когда памятник создавался: Гоголь в нем созвучен ему. Этот памятник-портрет – эхо трагического «ближайшего к Христу». Андреев – талантливейший скульптор другой эпохи, эпохи крушения идеалов, «услышал» Гоголя, переживавшего крушение своих духовных и творческих идеалов, неприятие современниками, среди которых он был одинок.

1915 г. Петроград. Художник-авангардист, сатирик, портретист и сценограф Юрий Анненков создавал декорации к спектаклю «Кривое зеркало». Автор гротескных портретных шаржей, он, как заметил Александр Бенуа, и в декорациях «любил шутить» и потешаться над зрителем, сохраняя при этом мирискусстническую эстетику, остроумие и грацию. В это время он обратился и к портрету автора «Носа». И ни символического гротеска самого образа повести и сценографии, ни гротескности формы и размера реального носа самого Гоголя в его портрете нет. В авторской интонации не проявилось желание потешаться. Профиль рисован с истинно художественной грацией в стиле «Мира искусства»: изысканной красоты гибкая линия черной тушью, не отрываясь от бумаги, обрисовывает без иронии и обострения знаменитый своеобразно-неповторимый профиль Гоголя. Серьезность содержания и эстетизм исполнения – его главные качества.

Гоголь в своем «многообразном портрете» XIX–XX веков жив и в XXI веке; но – увы – живы и «мертвые души» – чичиковы, собакевичи, плюшкины, маниловы...

Иконография Гоголя небольшая, и во всех портретах он разный.

Только во всех вместе – это Гоголь.