Педагогические чтения

Евгений Сазонов,
художественный руководитель
Театра юношеского творчества

ЭТОТ ДОЛГИЙ ПУТЬ К ТЕАТРУ...

Школьному учителю

I.

Свой первый театр я смастерил в десять лет. Взял старую картонную коробку, вырезал в ней большую прямоугольную дыру – это был портал, с боков проделал проходы, обозначавшие кулисы, соорудил даже накладной круг, на который поставил бумажные фигурки “артистов”, предварительно раскрасив их акварельными красками... Хорошо помню впечатление, которое производил на меня этот картонный театрик. Как завороженный, часами сидел я перед ним, глядя на “сцену” и наблюдая, как чудесно меняется на ней все, если осветить ее синим или зеленым (роль театрального прожектора выполняла настольная лампа) или положить кусок ваты, намазанный канцелярским клеем, – выходил настоящий арктический пейзаж!..

Долго размышлял, какую пьесу взять для открытия моего театра. Наконец выбрал сказку Андерсена “Голый король”. Фигурки двигались, разговаривали, а я, счастливый, сидел под столом и управлял всем этим волшебным хозяйством.

Спектакль имел успех. Трудно сказать, кто был в большем восторге – я или зрители, худенькие, бедно одетые мальчики и девочки середины 40-х. Кажется, мы вместе упивались маленьким чудом. Поэтому я снова и снова повторял свой спектакль.

Самым удивительным было то, что увлечение театром возникло совершенно неожиданно. Я вырос во вполне добропорядочной среде ленинградских интеллигентов, большинство из которых, как мои отец и мать, были врачами. Помню, мама водила меня в свой медицинский институт; профессора дарили мне конфеты, и считалось, что я тоже когда-нибудь стану профессором...

Театр как будто упал на меня с неба! До сих пор не могу понять, почему это произошло. Наверное, и не стоит искать ответа на этот вопрос. Его попросту нет. Театр – это любовь, страсть, в каком-то смысле даже роковая. Но справедливо и другое: театр – это профессия. И в этом смысле он ничем не отличается от других профессий, таких, как, скажем, профессия инженера, шахтера, геолога или хирурга.

И раз уж роковая страсть к театру овладела вами и вы репетируете с детьми какую-либо пьесу, мы с вами коллеги, дорогой читатель, независимо от того, есть у вас режиссерский диплом или его нет.

Первая проблема, на которой мне хотелось бы остановиться, это проблема различия атмосфер школьной и театральной. Школьная атмосфера тяготеет к порядку, дисциплине. Давайте вспомним: неизменное и строго соблюдаемое расписание, точно отмеренное время работы (уроки) и время отдыха (перемены), строго регламентированная учебная программа, заранее написанный план урока... Регламентировано не только “школьное время” и “школьное содержание”, но и само пространство в школьном здании. До сих пор у нас строятся школы с насквозь просматриваемым коридором и однообразно выстроенными одинаковыми дверями классов. Да и сами классы одинаковы. Типовые парты, типовые доски, типовые учительские столы. Достаточно типовым является и облик школьного учителя, не в обиду вам, коллега, будь сказано. Школьный учитель не может явиться на работу в каком-нибудь чересчур свободном одеянии или с экстравагантной прической, не говоря уже о том, что он ни в коем случае не может усесться, скажем, нога на ногу или, что еще хуже, просто на полу. Есть неписаные законы “школьной учительской моды”, а в некоторых школах и для учеников обязательна школьная форма, по большей части строгая, неяркая и без изысков...

Театр – полная противоположность всему, о чем говорилось выше. Театр – это всегда импровизация, неожиданность, прихоть, каприз и в конечном, самом высшем смысле – хаос! Нет, пожалуй, это надо написать так: Хаос! Ибо Хаос не есть беспорядок. Хаос есть философская категория. Хаос есть материя, а точнее праматерия, из которой суждено (или не суждено) возникнуть, родиться некоей сущности. Думаю, мы можем говорить о хаосе театральном как о почве, на коей взрастут плоды творчества. Как ни парадоксально это прозвучит, но, возможно, самой театральной реальностью в школе является... перемена с ее шумом, гамом, буйством красок.

Но как примирить стихию и порядок – эмоции и рассудок, образное и рациональное, театр и школу? Как сделать так, чтобы они не только не противостояли одно другому, но дополняли, взаимодействовали?

Скажем сразу: это долгий путь. Он требует последовательности и терпения. Театр, несмотря на свою кажущуюся хаотичность, беспорядочность, импровизационность, на самом деле тоже порядок. Но иной. Обладающий иной природой. Иной архитектоникой. Он существует как бы в иной, отличающейся от наших привычных представлений системе координат. Однако нет никаких сомнений в том, что театр может очень многое дать школе. Так же, впрочем, как и школа театру. Не побоимся красивости и скажем: счастлива та школа, которая любит театр и не мыслит Познания в отрыве от Развития. И счастлив тот театр (разумеется, школьный), который увлечен познанием и не мыслит его без действенного театрального проживания и освоения.

Итак, давайте начнем с вами, уважаемый читатель, этот долгий, долгий путь к театру. Каков должен быть первый шаг? Скорее всего это, говоря современным языком, информация. Объявляется, что там-то и там-то в такое-то время состоится первое собрание (встреча, прослушивание, разговор и т.п.). Припоминаю забавный случай. В одной из школ появилось такое объявление. В нем говорилось, что начинается запись во вновь организующийся школьный театр. Тут же было указано, кто требуется для театра: актеры – 20 человек, костюмеры, гримеры, реквизиторы, осветители и др. – 10, администратор – 1, директор – 1. Рядом с объявлением был вывешен чистый лист бумаги для записи желающих.

Произошло следующее: на должность актера записалось 25 человек, на технические должности – двое, на администратора – никто, директором изъявили желание стать 53 человека.

Мне, к сожалению, неизвестна дальнейшая судьба этого театра, если он вообще организовался... Во всяком случае полагаю, что жизнь его была недолгой. Но дело, собственно, не в этом. Сей трагикомический случай наводит на некоторые размышления, суть которых лежит уже в плоскости весьма серьезной и касается существенных различий между понятием “организация чего-либо” (в данном случае школьного театра) и понятиями “рождение”, “возникновение”, “создание”. Нет надобности доказывать, что это совершенно разные вещи. И если “организация чего-либо” – процесс по преимуществу механистический, а потому достаточно поверхностный, то “рождение” – феномен органический и по сути таинственный! В основе организации всегда лишь намерение придать реальные формы заранее известной модели. В основе рождения – всегда тайна, об этом и поговорим подробнее.

Театр должен родиться в вашей душе. В самых ее глубинах, в тайниках, как принято говорить. Рождение это происходит в тишине. Вернее было бы сказать – в тиши... Никто не должен знать о нем, никто не может присутствовать при нем. Не позволяйте себе спешить. Не торопитесь. “Служенье муз не терпит суеты”. Эдуард Багрицкий как-то сказал: “Стихотворение пишется все сразу”. И лишь после этого, пишет он, можно “стирать пыль” с поверхности, несущей слова, всматриваясь в каждое, с трудом, порой великим, открывая строчку за строчкой... Вот так и Театр, вернее, его Замысел. Он должен зазвучать в душе вашей весь сразу, со всеми своими подробностями – эстетикой, стилистикой, этикой, а в нашем случае еще и с педагогикой...

Итак, ваш театр родился. Как говорят кинематографисты, фильм готов, осталось его только снять. Какими же должны быть теперь ваши дальнейшие шаги? Не удивляйтесь, но – любыми! Вы можете собрать всех желающих, можете ограничиться определенным возрастом ваших будущих артистов (скажем, не старше двенадцати лет), можете вообще не обращать внимания на возраст. Вы можете принять всех, кто пришел, а можете организовать прослушивание и конкурс – как в настоящем театре. Иными словами, вы можете все! Не можете вы лишь одного – изменять замыслу. Потому что именно он, замысел, а вовсе не вы, станет теперь диктовать всем, и в том числе вам, что и как делать, как правильно поступать в той или иной ситуации. Замысел – упрямая и великая вещь. Помните, у Пастернака: “Я люблю твой замысел упрямый...” Любите свой замысел, верьте в него, сохраняйте его в неприкосновенности и не рассуждайте о нем всуе: он – большая редкость, и если явился, значит, вам повезло.

Но как определить, что именно явилось вам в ваших мечтах – замысел или просто полезная мысль? Есть, на мой взгляд, безошибочный способ отличить одно от другого. Замысел непобедим, необорим, ему подчиняется все. С мыслью можно спорить – с замыслом спорить невозможно. НЕ УВЛЕКАЙТЕ ЗАМЫСЛОМ, какой бы парадоксальной ни показалась вам эта мысль. Шаг за шагом, постепенно и последовательно РАСКРЫВАЙТЕ его. Делайте это просто, без украшательств и не спеша. Помните, что замысел одна из самых сложных вещей на свете, если не самая сложная, и ваши воспитанники могут оказаться не готовыми понять и принять его сполна и сразу.

Не давайте обещаний и не стройте несбыточных планов. Замысел не нуждается в обещаниях. Замысел СТРОИТ СЕБЯ САМ. Своим воспитанникам, если они просят назначить их на ту или иную роль (чаще всего, конечно, главную), я люблю говорить: “Роли распределяет не режиссер. Их распределяет замысел. И если он таков – значит, таково должно быть и распределение”. Как правило, это убеждает. Более того, в параметрах замысла исчезает деление ролей на главные и второстепенные. Любая из ролей становится необходимой: ведь она – часть замысла и без нее ничто не может состояться. В этой ситуации особенно понятной становится высказанная К.С.Станиславским мысль: “Нет маленьких ролей – есть маленькие актеры”.

Впрочем, собственно о распределении ролей мы с вами еще поговорим ниже, а пока сделаем следующий шаг на нашем пути...

Какую пьесу мы будем ставить? Именно этот вопрос задают ученики на первом же занятии. Я обыкновенно отвечаю: “Гамлета”. После некоторого замешательства (не всем понятно, шучу я или всерьез) следует второй вопрос: когда премьера? Я отвечаю: завтра...

Как правило, вопросов больше не возникает. Но это, разумеется, не означает, что мальчики и девочки поняли, что путь к театру долог и многотруден. Здесь-то и кроется одна из самых сложных проблем детского театра: как совместить стремление к результату с необходимостью провести кружковцев через длительный, подробный и последовательный процесс. Результат всегда ярок. Он манит, притягивает, соблазняет. В самом деле, выигрышная роль, эффектный костюм, успех, цветы, восторги, овации! Кто устоит перед этим? Процесс же неприметен, маловыразителен, долог... Дети не могут ждать! Им нужно все сразу, иначе они теряют интерес. Если вы будете готовить вашу первую премьеру слишком долго, могу почти с уверенностью сказать: она не состоится. Ее просто некому будет играть. Значит, вы ограничены временем. Начав, к примеру, в сентябре, они должны выйти на сцену в мае. А еще лучше – надо успеть к Новому году!

Так что же делать? Пойти, как говорится, на поводу: взять первую попавшуюся пьесу (благо она всем нравится) и во что бы то ни стало поскорей выпустить спектакль? Но как же в таком случае быть с вашим замыслом, который вы так долго и трепетно вынашивали в глубине души? Ведь мы уже договорились: замыслом поступаться нельзя.

У вас есть только один выход: соединить несоединимое. Это означает, что, поставив перед детьми простую, ясную и (что немаловажно!) достаточно близкую цель (в нашем случае это премьера), вы должны активно, а порой и стремительно ДВИГАТЬСЯ К РЕЗУЛЬТАТУ, ИСПОЛЬЗУЯ МЕТОДОЛОГИЮ ПРОЦЕССА. Иными словами, работать быстро, но медленно. Или медленно, но быстро – как вам больше нравится. Главное, чтобы обе эти характеристики существовали одновременно. В этом вся суть.

Чтобы как-то прояснить некоторую, быть может, усложненность высказанной мысли, обращусь к опыту Театра юношеского творчества, который вот уже почти полвека существует в Санкт-Петербурге. Создатель и первый художественный руководитель ТЮТа, выдающийся режиссер и педагог Матвей Григорьевич Дубровин (1911-1974) еще в начале 50-х выдвинул теорию комплексного воспитания ребенка средствами театрального искусства. О Дубровине газета “Искусство” писала (№ 1/02), отмечу сейчас лишь одну из главных составляющих его теории – понятие о моральной подготовленности. Смысл в том, что каждый ребенок или группа детей, вовлеченные в процесс той или иной деятельности (в нашем случае – творческой), способны осуществлять эту деятельность лишь в определенных границах – психологических, культурных, физических. Как правило, область, очерчиваемая этими границами, очень невелика. Разумеется, важную роль здесь играют возрастные особенности. Они естественным путем ограничивают возможности детей. Но есть факторы, которые нередко сужают этот круг искусственно. К ним относятся условия семейного воспитания, уровни интеллектуального и эмоционального развития, эстетические, этические и общекультурные представления и потребности. Они сугубо индивидуальны, зачастую находятся ниже той планки, на которую ориентирован сложный процесс творчества, и, собственно говоря, они-то и представляют собой ту самую моральную подготовленность, с которой нам приходится сталкиваться. В этом смысле они есть та объективная реальность, за пределы которой нам и предстоит выйти, если мы вознамерились заниматься с детьми театральным искусством. Ведь театр как художественное, эстетическое и общественное явление представляет собой в том числе и инструмент, с помощью которого мы переходим на новые, более высокие и тонкие культурные и психологические орбиты. В этом, быть может, одно из главных предназначений театра, его, если хотите, общественный
пафос.

Что же является основным в развитии моральных представлений и потребностей? Что пробуждает к жизни скрытые доселе возможности души и ума ребенка, раскрывает перед ним новые перспективы, позволяет по-иному оценить себя и других, увидеть в художественных задачах их глубинный, нравственный смысл? Ответ однозначен: Слово!

Слово врачует, Слово спасает, Слово утешает, Слово вдохновляет!

Руководя детским театром, вы должны владеть словом. Вы должны вернуть детям слово. Говорю “вернуть”, потому что слово в его изначальном, высоком значении почти не присутствует в современной жизни. Вместо него на языковом поле бесчинствует сленг. Сленг не выражает ничего. Слово способно выразить все.

Беседуйте с вашими детьми. Репетируйте пьесу, делайте этюды – и беседуйте. Непременно! “Ни дня без слова!” – таков должен быть ваш девиз отныне.

О чем же беседовать? Разумеется, о будущем спектакле, о ролях и о том, как их играть. Но кроме того – обо всем на свете! “Пьеса – повод для спектакля”, – говорил своим молодым ученикам М.Г. Дубровин. Продолжая эту мысль, я сказал бы, что спектакль, который готовится, – повод для бесед. Театр – целый мир. Вот и беседуйте о мире и людях, о добром и злом в них, о прошлом и будущем, о смешном и грустном, о любви и ненависти... Насыщайте своих учеников словами (следовательно, мыслями и чувствами); ведь именно бесед – наполненных, увлекательных, то смешных, то печальных – им и недостает в жизни! Ведь мы не говорим с нашими детьми. Мы не говорим друг с другом. Обмениваясь незначащими словами – репликами, почти что междометиями, мы движемся в суете, не обращая внимания на самих себя и на то, что происходит в нас и в тех, кто нас окружает. Мы живем в вакууме, где нет настоящего общения – этой единственной человеческой роскоши. Используйте интерес ваших ребят к театру для того, чтобы подарить им эту роскошь! Не будет преувеличением сказать, что именно она, эта восхитительная возможность общаться, размышлять и чувствовать, и есть самое главное, самое важное. Она важнее того спектакля, который вы собираетесь поставить с детьми. Помните об этом всегда. Помните, что спектакль, да и сам театр – лишь средство, с помощью и на основе которого вы пестуете душу и разум.

Какую пьесу выбрать для первой (да и последующих тоже) постановки? Хороших пьес много, но, увы, плохих еще больше. Найти хорошую не так просто, как может показаться. Разумеется, если речь идет о классике, русской или зарубежной, особых проблем не возникает: классика – это то, что прошло проверку временем, “испытание на прочность”. Вечные, нестареющие и никогда не теряющие актуальности проблемы, высокая художественность, выразительный язык, яркие образы. В сущности, это и есть те критерии, с которыми следует подходить к любой пьесе независимо от времени ее написания. Еще один критерий, который должен вам подсказать, брать ли пьесу к постановке, очень прост и звучит так: если можете не ставить – не ставьте! Ответьте себе предельно честно на вопрос: что движет вами при выборе пьесы? Ответы типа “это хорошая, умная пьеса”, “она полезна детям”, “с ее помощью я познакомлю детей с творчеством Шекспира (Гоголя, Пушкина, Островского, Чехова)” означают лишь то, что приниматься за работу не надо. Но если вы говорите себе: “Я влюблен в эту пьесу, не могу без нее жить, она является мне во сне, она обжигает мое сердце и волнует до глубины души”, – значит, вы на правильном пути. Заметьте, как отличается этот восторженно-наивный монолог от рациональных соображений о полезности и педагогической целесообразности и как он похож на пылкое признание в любви! Да он и есть такое признание. Театр, как и любовь, наивен и пылок. Иначе это не театр!

Но любовь, как известно, зла... Можно влюбиться и во что-нибудь незначащее, поддельное. И тогда поражение – не только ваше, но и тех детей, что пошли за вами. Вы рискуете повести их по ложному пути, и как это скажется на душах, сердцах, взглядах и в конечном счете судьбах – одному Богу известно.

Как же быть? Как отличить истинное от фальшивого, глубокое от поверхностного? Не стану повторять здесь общеизвестных истин о необходимости образования, эрудиции, художественного чутья, вкуса, чувства меры и т.п. Все это, безусловно, необходимо.

Но вот еще один совет: читайте пьесы. Читайте их десятками, сотнями. Это не преувеличение – это буквально так! Читайте, читайте и читайте... Не пытайтесь анализировать, разбирать, запоминать! Просто читайте – одну за другой – с единственной целью: погрузиться в этот мир. Драматургия – особое искусство. Оно рисует жизнь в формах самой жизни, а если быть точным – в формах диалогов, монологов, действий и событий. Драматург не пользуется косвенной речью – только прямой. В пьесе вы не найдете описаний, а часто и объяснений поступков персонажей, мотивов их поведения, развернутых характеристик. Подробные или, напротив, скупые ремарки порою не столько проясняют, сколько затемняют смысл происходящего. Иными словами, пьеса – это большая загадка, которую надо разгадать. Научитесь этому, и тогда перед вами предстанет совершенно особый мир. Разумеется, существует целая наука, которая называется “анализ пьесы”. Анализ помогает разобраться во всех хитросплетениях сюжета, найти главные действенные линии, обозначить конфликт или центральное событие и т.д. Будет хорошо, если вам удастся хотя бы немного познакомиться с теорией, взяв для этой цели какой-нибудь учебник по режиссуре. Но и учебники построены таким образом, что предполагают у читателя достаточно большой багаж прочитанных пьес.

Так что читайте пьесы! Наступит момент, когда вы с первых же строк будете понимать, что перед вами – произведение искусства или суррогат. Читайте! В любом случае вы доставите себе много приятных минут, а это, согласитесь, тоже важно...

Следующий шаг – репетиции. Как их организовать, с чего начать? Разумеется, с читки пьесы. Это очень ответственный момент. От того, КАК будет прочитана пьеса и в КАКОЙ ОБСТАНОВКЕ это произойдет, зависит очень многое. Еще К.С.Станиславский говорил о важности первых впечатлений. Поэтому готовьтесь к первой читке заранее. Продумайте все: от убранства комнаты до расположения слушателей. Известно, что наилучшей мизансценой в этом случае будет так называемый полукруг внимания, когда все видят каждого и каждый – всех. Даже если кто-то из детей знаком с пьесой, все равно прочитайте ее вместе. Это даст вам и детям ощущение общности, столь необходимое в театре. Постарайтесь увлечь ваших слушателей пьесой, но делайте это тактично, не пережимая, оставляя пространство для воображения. Если пьеса длинная, прочтите ее детям в два приема. Дети не любят “детских” задач, они поскорее хотят стать взрослыми. Поэтому хорошо, если пьеса будет не просто соответствовать возрасту участников, но немного – чуть-чуть – превосходить их сегодняшние возможности. Это дает детям ощущение серьезности, создает “трудности”, а значит, вдохновляет. Потом предложите ребятам высказать свои впечатления. Будьте готовы к тому, что юные артисты смогут сказать очень мало или вообще будут некоторое время молчать. Это вовсе не значит, что пьеса им не понравилась. Просто у них нет опыта подобных обсуждений. Задайте детям вопросы, пусть они попробуют на них ответить. Но не очень огорчайтесь, если ответы будут коротенькими и на первый взгляд не слишком глубокими. Это чаще всего обманчивое впечатление. За каждым словом ребенка на самом деле кроется его собственный внутренний мир. Поэтому важно не столько то, ЧТО отвечают вам дети, а то, ПОЧЕМУ они это говорят, в чем глубинные психологические, культурные и даже социальные ПРИЧИНЫ их реакции. Вы должны быть очень внимательны, чтобы ничего не упустить. Это позволит вам представить себе реальную картину и затем руководствоваться ею во всех ваших действиях.

Непременно надо хвалить детей. Слушая их высказывания, обязательно найдите в них то, за что можно похвалить, на что следует обратить общее внимание. Это повышает самооценку, помогает избавиться от страхов и комплексов.

Продолжение в N 7/03