Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №7/2003

ТЕТ-А-ТЕТ

Александр Трошин

В Берлине, на площади  Марлен Дитрих

В феврале Берлин по традиции превращается в столицу кино. В этом году по красной ковровой дорожке перед Берлинале-паласт, что на площади Марлен Дитрих, прошествовали кинокумиры нынешнего времени: американцы Николь Кидман, Кэвин Спейси, Дастин Хофман, Джордж Клуни, Ричард Гир, Николас Кейдж, Майкл Дуглас... И знаменитая француженка Анук Эме, очаровавшая не одно поколение кинозрителей. Именно ее на сей раз назначили главной гостьей Берлинале, вручили ей «Золотого медведя» (за творчество в целом) и показали по этому случаю с десяток картин с ее участием – от «Монпарнас, 19» Беккера и «Восемь с половиной» Феллини до «Прыжка в пустоту» Белоккио. Это не единственная ретроспектива, украсившая 53-й Берлинский кинофестиваль. Было еще отмечено столетие великого японца Ясудзиро Одзу (здесь показали семь его лент, включая главный шедевр – «Токийскую историю»). И наконец, воздали почести немецкому киноклассику Фридриху Вильгельму Мурнау – создателю бессмертного «Носферату» и «Последнего человека», этому великому «меланхолику кино», как его аттестовали фестивальные афиши.

Берлинале – первый по календарю из тройки самых крупных киносмотров мира. Календарное преимущество его состоит помимо всего в том, что здесь собираются фильмы, уже номинированные на «Оскара» – что ни говори, самую авторитетную в мире кинематографическую награду. До окончательного решения Американской киноакадемии еще месяц с лишним, а пока многие из них в ореоле энного числа номинаций не просто демонстрируются в разных разделах берлинской программы, но соревнуются за золотых и серебряных «медведей». Это дает берлинскому конкурсу дополнительную интригу: в самом деле, любопытно, насколько совпадут или, напротив, разойдутся в оценках Американская киноакадемия и большое жюри Берлинале.

После шока, пережитого человечеством 11 сентября 2001 г., и перед лицом реальной угрозы большой войны на Ближнем Востоке мир словно отрезвел. Тень возможной войны неизбежно наложила печать на берлинский мировой киносмотр. О ней говорили здесь всюду: на прессконференциях, приемах, в интервью... А звезда немецкой режиссуры Вим Вендерс, выступая перед молодыми кинематографистами в «Кампусе талантов» (нововведение Берлинского фестиваля), объявил о международном коллективном кинопроекте – фильме «Мир без войны», сложенном, как мозаика, из коротких фрагментов, которые снимут режиссеры разных стран. «Существует, – сказал Вендерс, – жанр военного фильма, а вот жанра мирного фильма нет»... В час же, когда главное жюри 53-го Берлинале объявляло прессе свое решение, полмиллиона берлинцев вышли на митинги, протестуя против войны в Ираке.

Понятно, что и кино в таком контексте смотрелось иначе. Тем более что оно ему в этот раз по-своему отвечало. Не то чтобы в конкурсе было много откровенно политических или остросоциальных фильмов. Но здесь было обеспокоенное всматривание в окружающий мир, словно заново открытый, и переоценка ценностей перед лицом смертельной болезни или краха жизненных надежд. Даже американские ленты (в конкурсе их было пять) захватывали не столько внешней динамикой и зрелищностью, чего от них по обычаю ждали, сколько внутренним драматизмом, источник которого сам человек и его сложные связи с окружающим миром. «Алло, Отрезвление» – озаглавила один из своих итоговых обзоров немецкая газета «Райнише Меркур». А подзаголовок гласил: «Фестиваль этого года великолепно обошелся без иллюзий».

Кадр из фильма “Герой”. Режиссер Чжан ИмоуПо сути, о крахе иллюзий рассказывали «Часы» – одна из трех американских картин, сразу же ставших фаворитами придирчивой фестивальной прессы. Ее поставил англичанин Стивен Дэлдри, чей предыдущий – дебютный – фильм «Билли Эллиот» фигурировал в 2000 г. в трех оскаровских номинациях и имел большой зрительский успех. Поставленные им в Америке «Часы» уже получили два «Золотых глобуса» и включены в девять оскаровских номинаций. Три эпизода из жизни трех женщин, никак не связанных друг с другом. Их связывает только роман (тоже о жизненном крахе), который одна из них в 1920-е гг. пишет, борясь с собственной депрессией, другая в 1950-е читает и примеривает чужую историю на себя, а третья в конце 1990-х, не ведая того, повторяет буква в букву пережитое вымышленной миссис Дэлловей. «Миссис Дэлловей» – так называется первый большой роман Вирджинии Вульф, героини первого эпизода. Писательницу играет в фильме Николь Кидман, героинь двух других эпизодов – Джулианн Мур и Мэрил Стрип. Жюри растерялось, не зная, кого предпочесть в этом блистательном актерском трио, и в конце концов дипломатично решило вручить «Серебряного медведя» за лучшую женскую роль всем трем.

Приз за лучшую мужскую роль имел все основания получить американец Эдвард Нортон, исполнитель главной роли в фильме Спайка Ли «25-й час», однако уступил своему соотечественнику Сэму Рокуэллу, сыгравшему шоумена, а по совместительству агента ЦРУ в фильме «Признания опасного человека» – режиссерском дебюте Джорджа Клуни. А «25-й час» вообще был обойден вниманием жюри, зато стал главным фаворитом немецкой прессы. Фильм полон разочарования, грусти. Это еще одно расставание с иллюзиями. Герою, наркодилеру, предстоит провести семь лет в тюрьме, и он прощается с прошлой жизнью – с друзьями юности, с подружкой-пуэрториканкой, с отцом, которого давно не навещал, с раненой собакой, которую в начале фильма подобрал на улице... Герой меланхолично бредет по городу и ведет счет потерям. Кто-то из моих соотечественников-журналистов после просмотра сказал: «Нью-Йорк здесь снят так, как у Хуциева Москва». И действительно похоже – и по интонации, и по итоговым смыслам.

Второй по значению наградой – специальным «Серебряным медведем» – был удостоен американский фильм «Адаптация». На первый показ «Адаптации» я, придя минута в минуту, не попал: зал Берлинале-паласт уже за полчаса был набит битком. Такую репутацию сценаристу Ч.Кауфману и режиссеру С.Джонзи принесла в конце 90-х сюрреалистическая комедия «Быть Джоном Малковичем». Новый фильм в том же жанре: с двойниками и полной, до неразличимости, мешаниной вымысла и реальности.

Еще одну американскую конкурсную картину ждали здесь с нетерпением и смотрели с обостренным вниманием. И это понятно, ибо называется она «Солярис» и поставил ее слывущий режиссером-интеллектуалом Стивен Содерберг. Некоторые фестивальные издания представляли его картину как ремейк одноименного фильма Тарковского. Конечно, это не так. Просто за основу взят тот же роман Станислава Лема. При этом Содерберг взял из него исключительно любовную линию – историю с умершей женой Криса Кельвина, его незаживающей раной, его совестью, которая теперь является ему на космической станции как один из материализованных призраков – посланцев таинственно-враждебного Океана. По правде сказать, и полноценно эмоциональной любовной истории не получилось, не говоря уже о метафизике: она-то по определению не голливудский товар. Фильм холоден, и даже его зрелищные качества (казалось бы, вот уж где разгуляться Голливуду!) на удивление невысоки.

Две американские картины образовали своего рода рамку для нынешнего Берлинале. Это нашумевший киномюзикл Роба Маршалла «Чикаго» (тот самый, что в русской версии поют и танцуют на сцене Московского Дворца молодежи), которым фестиваль открылся, и не менее известные «Банды Нью-Йорка» Мартина Скорсезе, которые были показаны в Берлинале-паласт после раздачи берлинских «медведей». Бенефис американского кино в Европе? По видимости так. Его энергичное присутствие здесь нельзя не заметить. Тем не менее кино европейское и восточноазиатское не намерено сдавать позиции.

В центре внимания аккредитованной прессы оказались две китайские картины, одна на другую непохожие. «Слепая шахта» (режиссер Ли Янг) – острая, жесткая, без иллюзий лента о теневом горнодобывающем бизнесе, в котором люди продают души и жизни. В титрах фильма, подвергшегося запрету в самом Китае, стоит в качестве страны-сопроизводителя еще и Германия – так легализовалось его появление в берлинском конкурсе. Другая картина принадлежит выдающемуся китайскому режиссеру Чжану Имоу, который уже не первый раз украшает афишу берлинского смотра. После камерной и по-чаплиновски пронзительно человечной и доброй ленты «Счастливые времена», с которой он приезжал в Берлин в прошлом году, Чжан Имоу вернулся к трагедийной эпике своих ранних фильмов (того же «Красного гаоляна», с которого в 1987 г., опять-таки в Берлине, началась мировая слава этого режиссера). Действие его нового фильма «Герой» (он тоже был номинирован на «Оскара») относится к древней эпохе, когда Китай еще был раздроблен и правитель одной из провинций, одержимый идеей единой империи, мечом и стрелами собирал разрозненные земли. Произведение поразительной красоты – соединение живописи, театра, кинематографа, компьютерных технологий. Поединки на мечах подобны виртуозным балетным номерам.

Первым в конкурсе был показан фильм английского режиссера Майкла Уинтерботтома «В этом мире» – надо сказать, не самое выгодное положение в программе. Наслаиваются впечатления от других фильмов, показанных следом. Однако жюри британскую ленту мало того что запомнило, но и удостоило главного приза – «Золотого медведя». Потому что разглядело в этом зрелищно неэффектном, похожем на телевизионный репортаж, да и по сюжету очень простом рассказе глубокую боль о мире, в котором мы все: американцы, русские, арабы, афганцы, французы и прочие, и прочие – живем. В фильме два брата, афганца из Пешавара, отправляются в поисках лучшей жизни в далекий Лондон. У них ни заграничных паспортов, ни виз, только деньги и терпение. И готовность сжаться в комок, не дышать или залечь под дно кузова, чтобы пересечь границы. Не все достигают цели... Горькая история. Трезвый до беспощадности взгляд на современный мир.

Этой же теме посвящен фильм словенского режиссера Дамиана Козоле «Запчасти» и «Далекий свет» немецкого режиссера Ханса Христиана Шмидта (его отметило своим призом жюри ФИПРЕССИ).

Другой немецкий фильм, участвовавший в конкурсе, дразнил самим названием: «Гудбай, Ленин!». В основе сюжета проверенный ход: героиня, гэдээровская идеалистка и активистка, накануне объединения двух Германий переживает шок, долгое время находится в коме и просыпается, можно сказать, в другой стране. Чтобы избежать повторного шока, ей не говорят о переменах. И инсценируют, как могут, дорогую ее сердцу гэдээровскую реальность. В некоторых берлинских газетах об этом фильме Вольфганга Беккера, удостоенном традиционного фестивального приза «Голубой ангел», писали: «сатира на социализм». Ничего подобного! Фильм насмешливо-грустный, но не злобно-ернический и, с другой стороны, не болезненно-ностальгический. Просто нынешнее немецкое поколение, смеясь и немного грустя, а главное – все понимая, расстается со своим прошлым.

Симпатии фестивальной прессы и зрителей вызвала в конкурсной программе испано-канадская лента «Моя жизнь без меня» (режиссер Изабель Куакс), удостоенная приза Гильдии немецких кинотеатров. История 23-летней женщины, которой смертельная болезнь отпустила всего два месяца. Схема, которая не раз была использована в литературе и кино, здесь открывает, как ключом, мир обыкновенных, очень разных людей – каждый со своими проблемами, утратами, одиночеством и поисками выхода из него. Тоже, как в «25-м часе», долгое прощание. И тоже незамутненный иллюзиями взгляд человека на окружающий мир и на самого себя.