Моисей Каган
доктор философских наук

Петр и Екатерина - великие

Восемнадцатый век продолжает вызывать резкие споры историков, публицистов, философов - продолжает потому, что со времени основания Петром Великим новой столицы это столетие оказалось связанным с начавшимся радикальным преобразованием русской жизни, которое не могло не вызывать ожесточенного сопротивления со стороны ревнителей старины, к числу которых относился и сын Петра - царевич Алексей. После смерти Петра и наследовавшей ему вдовы Екатерины I была сделана попытка вернуть столицу в Москву, и все же столичный статус Петербурга был восстановлен, что позволило продолжить дело Петра - приобщение России к культуре европейского Просвещения. В итоге Россия прошла за сто лет путь, который на Западе длился четыре века, и уже в начале XIX столетия по уровню развития культуры она стала вровень со странами Запада.
Петр, писал В.О.Ключевский, не переносил в Россию "готовые плоды чужого знания и опыта, теории и техники", а стремился "пересаживать самые корни на свою почву, чтобы они дома производили свои плоды... Это была всегдашняя мысль Петра, основная и плодотворнейшая мысль его реформы".
Оценка деятельности царя-реформатора - а по суждениям некоторых историков даже "революционера" или "первого большевика" - и самой его личности была, естественно, крайне противоречивой и остается таковой поныне: одни восхищаются им как гениальным политическим деятелем, переломившим ход русской истории, и обходят молчанием те методы, с помощью которых он это сделал, другие гневно осуждают именно за эти методы, за самовластье, а подчас и самодурство, за тысячи жертв при строительстве Петербурга, за убийство собственного сына, упрекают его в отсутствии светских манер, в издевательстве над людьми, неразвитости эстетического вкуса, пьянстве и разврате, а в одной из недавно вышедших книг историки заявляют, что все действия Петра были порождены заботой не о развитии России, а только об "укреплении его самодержавного престола". Нетрудно понять, что эту противоположность оценок порождали принципиальные расхождения историософских взглядов, восходившие к полемике "западников" и "славянофилов" и возродившиеся в наше время. Сегодня, как и триста лет назад, отношение к Петру и к совершенной им культурной революции проистекает в конечном счете из взгляда на взаимоотношения религии и просвещения: хотя Петр не был, разумеется, ни атеистом, ни, тем более, богоборцем, его прозвали именно антихристом, потому что отставание России от Европы он видел в препятствовании господствовавшей религиозной идеологии развитию светского мышления, науки, философии и основывавшегося на них материального производства. На вершине его иерархии ценностей находилось не православие, а просвещение.
Этот радикальный поворот российской истории, хотя он и подготавливался в конце XVII в. в правление царя Алексея Михайловича усилиями его приближенных, был осуществлен Петром, совершившим подлинную культурную революцию. В специфически российских условиях революция эта не могла быть бескровной и ненасильствен-ной - Петр был умным политиком и понимал, что преодолеть четырехвековое опоздание выхода страны из Средневековья невозможно постепенно, как на Западе, двигавшемся к Просвещению через Возрождение, Реформацию и первые опыты преодоления монархического самовластья республиканской организацией общества (но и там, как мы знаем, процесс этот заключал в себе и войны, и революции и контрреволюции, и кровавую Варфоломеевскую ночь...). И правы были русские мыслители, не раз замечавшие, что если бы не реформы Петра, Россия и в XIX, и в XX в. оставалась бы на уровне Персии и Китая.
Уже первая зарубежная поездка молодого царя, состоявшаяся в 1697 г., показывает смысл его интереса к современной западноевропейской культуре - приобщить Россию к достижениям европейской цивилизации. После посещения одного из лейденских музеев царь оставил запись: "Петр, бывший здесь ради некоторых предгредущих дел". Хорошим комментарием к этим предгредущим делам может служить основание русской типографии по требованию царя во время той же поездки в Амстердам для широкого издания книг и последующей их перевозки в Россию. Идею создания собственной - российской - Академии наук он вывез из этого же путешествия; тогда же зародилась у Петра мысль о строительстве "своего города, который явился бы выразителем обновленной России".
Для объективной оценки действий царя приведу краткий перечень совершенного им в Петербурге:

• В 1709 г. при кирхе св. Петра создана первая в России государственная школа.
• В 1711 г. начала работать первая типография, выполнявшая и функции издательства; вышел первый номер газеты "Ведомости", а в 1712 г. напечатана первая книга. За последующие двенадцать лет (до смерти Петра) здесь было напечатано около 350 гражданских книг на русском языке - как свидетельствует историк, "количество до тех пор неслыханное", ряд книг на иностранных языках. Русские книги печатались новым шрифтом, поскольку нельзя было "приспособить церковный шрифт для книг научного содержания"; в его разработке принимал непосредственное участие сам Петр. Следует отметить хороший набор и высокое качество печати книг Петровской эпохи.
• В 1713 г. открыты первая в стране общедоступная библиотека и первая книжная лавка; основан Ботанический сад; начал работать придворный театр.
• В 1714 г. царь "для детей дворянских и приказных учреждает арифметические школы в домах архиерейских и монастырских"; создана Морская академия, из ее выпускников выросли не только известные мореплаватели, но и ученые разных специальностей, писатели, художники.
• В 1715 г. учреждена Российская школа, или Школа словесных наук, где чтению, письму и арифметике учили детей мастеровых, матросов и "протчих людей", которых готовили для работы на Адмиралтейской верфи; основаны хрустальная и стеклянная фабрики.
• В 1716 г. учреждена Медицинская школа; основаны Шпалерная мануфактура и мануфактура по производству шелковых тканей, затем три бумажные мануфактуры, четыре типографии и множество других заводов и фабрик, лесопилен и иных предприятий; состоялось первое в Петербурге театральное представление.
• В 1718 г. открыта первая в России бумажная фабрика.
• В 1719 г. состоялось торжественное открытие Кунсткамеры как публичного музея, цель которого Петр сформулировал просто и четко: "Хочу, чтобы люди смотрели и учились!"; открыта Инженерная школа.
• В 1720 г. при Берг-коллегии создана химическая лаборатория, а при "аптекарских огородах" - химико-фармацевтическая лаборатория; построен театральный и оперный дом.
• С 1721 г. благодаря выступлениям оркестра, привезенного из Германии герцогом Голштинским, началась концертная жизнь Петербурга.
• В 1716-1723 гг. по заданию Петра в Италии было куплено несколько десятков произведений скульптуры на мифологические темы - главным образом барочные копии античных памятников, которые были выставлены в примыкавшем к Летнему дворцу царя саду, сделавшемуся открытым для горожан музеем скульптуры, подобно открытой для свободного посещения Кунсткамеры. Так в художественную культуру города вводился неизвестный истории русского искусства вид пластического творчества (правда, существовала фольклорная деревянная скульптура, но с ней до XX в. "высокое", академическое искусство ваяния никак не было связано), а население растущего города обрело возможность осваивать античную мифологию и формировать свой вкус на образной и пластической системах классической европейской культуры.
  По мере строительства города и его пригородов Петр организовывал для их украшения закупки картин в разных европейских странах. "К периоду Великого посольства относятся и первые контакты Петра с современными голландскими живописцами -
  посещение мастерской мариниста Лудольфа Бакхейзена... и знакомство с Адамом Сило... Известно также, что в Англии он осматривал коллекции Букингемского дворца, был в Виндзоре и Хемптон-Корте". У него не могло быть "серьезного восприятия живописи", однако его к ней интерес возрастал, и во время второго пребывания в Амстердаме он по-прежнему посещал мастерские художников и публичные аукционы, "на которых появлялся в сопровождении живописца Георга Гзеля, приглашенного затем в Россию и ставшего первым хранителем живописных коллекций". "Петр увлекся коллекционированием не ради прославления блестящего царствования и не из желания соперничать с европейскими монархами... но прежде всего - для удовольствия и подачи примера другим".
  Вот показательное в этом отношении описание петербургского жилища царя: "Комнаты в Зимнем дворце убраны просто, но удобно и комфортабельно. Мебель была выписана из Англии и Голландии. Стены украшены шпалерами, тканными во Франции и на петербургской шпалерной фабрике; на шпалерах были вытканы картины, изображавшие победы русских над шведами, различные аллегории на батальные сюжеты, картины мифологического и географического содержания. Было также много картин, преимущественно морских видов".
  В 1724 г. основана Академия наук, задуманная Петром как "социетет художеств и наук", включающий и гимназию, и университет, и музей ("куншткамеру").
  Создавая Академию наук, Петр преследовал две цели: развивать в России научную деятельность и готовить национальные кадры ученых. В петровском проекте академии в ее составе должно было быть десять специальностей, разделенных на три класса: первый и второй охватывали математику и естественные науки, третий - красноречие, историю древности и Нового времени, право "купно с политикою и этикою (нравоучением)". В дальнейшем в гуманитарной сфере выдвинулось на первый план языкознание, что объясняется практическими нуждами просвещения. В 1726 г. в Академии наук были учреждены, по предложению А.К.Нартова, одобренному Петром перед смертью, три палаты - Инструментальная, Слесарная и Оптическая, о назначении которых говорят сами их названия; достаточно отметить, что первая, возглавлявшаяся сначала самим Нартовым, а в конце века И.П.Кулибиным, создавала научное оборудование для физического кабинета академии, ее обсерватории и гимназии, выполняла заказы
  М.В.Ломоносова.
  Петр прекрасно понимал, что в общем культурном комплексе определяющее значение имеет материальная культура, поэтому, как заключила изучавшая этот аспект истории Петербурга М.С.Штиглиц, "промышленность возникла одновременно с городом", а провозглашение столицей России резко активизировало развитие разных отраслей материального производства. В 1723 г. был издан протекционистский указ, обеспечивавший преимущества российских производителей и торговцев, а в следующем году введен тариф, облагавший высокой пошлиной ввозимые в страну товары, аналогичные тем, что производились в России. Но при этом Петр обеспечивал преимущественное развитие мануфактурного производства привлечением в Петербург иностранных мастеров, сделав город основным местом их сосредоточения в России.
  Хотя фабрики и мануфактуры организовывались в разных городах России, в молодой столице они должны были отличаться своим технологическим уровнем. В результате европеец, посетивший в 1726 г. оружейный завод в Сестрорецке, мог заключить, что его изделия "гораздо большего совершенства, чем в Швеции, они здесь лучше отделаны и отполированы. Рабочие почти все были русские, - добавлял он, - так что эта нация, научившись у иностранцев, превзошла их".
  Как явствует из всего вышесказанного, роль Петра в истории России заключается в том, что он открыл стране дорогу к Просвещению, - разумеется, только открыл, но движение по этой дороге, при всем сопротивлении, которое оно встречало на протяжении последующих столетий, оказалось необратимым - такова логика истории.
  Ни вдова Петра, ни его дочь по их личным качествам не могли возглавить движение России по пути Просвещения - их заслуги перед историей ограничиваются тем, что они не предали дело мужа и отца, не вернули столичный статус сохранявшей оппозиционность Москве. И только Екатерина Вторая сумела стать действительной продолжательницей дела Петра Великого, что и послужило основанием присвоения ей того же эпитета - Великая. Потому что расцвет русского Просвещения был обязан деятельности этой императрицы, которая сформулировала свою историософскую позицию в надписи на постаменте памятника Петру "Петру первому Екатерина вторая".
  Судьба императрицы поистине фантастична: провинциальная немецкая принцесса стала не просто царицей России, но оказалась более русской по духу и более соответствовавшей своей культурно-исторической миссии, чем ее русские по рождению сын и внуки. Екатерина осознала потребность своей второй родины в духовном лидере, способном продолжить и развить процесс превращения страны в европейское государство при сохранении национальных особенностей, традиций, форм бытия. Объясняется это не только ее яркой природной одаренностью, позволившей ей за несколько лет в совершенстве овладеть нелегким для иностранцев русским языком и писать на нем теоретические и художественные произведения, но ранним и крайне редким для женщины той эпохи интересом к философии. Уже в пятнадцатилетнем возрасте она написала сочинение "Изображение философа в 15 лет" - своего рода интеллектуальный автопортрет, и много лет спустя найдя эту тетрадь, "удивилась, с какой глубиной и точностью изобразила... себя". Одновременно по совету посла Швеции графа Гилленбурга, считавшего, что девушка развита выше своих лет и что у нее "философское расположение ума", она выписала из Франции сочинения Плутарха, Цицерона и Монтескье и серьезно принялась их изучать.
  Нельзя не признать, что в истории самодержавия, и не только российского, такой уровень интеллектуального развития и такой характер духовных интересов лица, находящегося волею случая на вершине власти, были явлением редчайшим. В отличие от Петра I, не имевшего ни склонности, ни способности к философской рефлексии, Екатерина имела и ту, и другую, - Д.Дидро и Вольтер весьма высоко ценили ее интеллект и ее стремление внедрить принципы философски осмысленного Просвещения в жизнь своей страны. Именно в этом свете становятся понятными такие действия императрицы, как организация Вольного экономического общества и Комиссии нового уложения, сочинение для нее "Наказа" (любопытно, что во Франции "Наказ" Екатерины был запрещен как чересчур либеральная книга), издание переводов статей из Французской энциклопедии, переписка с французскими философами-просветителями и приглашение Ж.Л.Д'Аламбера стать воспитателем ее сына, а Ф.С.Лагарпа - внука.
  При всех различиях во взглядах просветителей-демократов и Екатерины она поддерживала это движение умов и принимала непосредственное участие в теоретическом осмыслении новой педагогической системы, исходя из того, что главная цель школы не обучение, а воспитание. При этом она задавалась риторическим вопросом: "...как истребить два сопротивные и оба вреднейшие предрассудка: первый - будто у нас все дурно, а в чужих краях все хорошо; второй - будто в чужих краях все дурно, а у нас все хорошо".
  С педагогическими воззрениями Екатерины связана оценка сатиры, сказавшаяся и в ее собственных сочинениях, и в создании по ее инициативе сатирических
  журналов, и во всемерной поддержке развития сатирического жанра на сцене; о плодах этих действий говорит уже одно имя автора "Недоросля" и "Бригадира". Конечно, сатира в эту эпоху была нацелена еще не на общественные порядки (такой она станет лишь в следующем веке), а на нравственные качества человека и способы их формирования.
  Екатерина воплощала - разумеется, в пределах интересов дворянской государственности - замысел Петра: расширение сети гимназий, училищ, институтов, в которых россияне получали бы современное европейское образование; прежде всего это должны были быть дети дворян. По указу императрицы в разных районах Петербурга в 1781 г. было открыто семь народных училищ при церквях, изучали в них чтение, письмо, Закон Божий, арифметику и рисование, а в Андреевском училище - еще и историю и географию, хотя и за особую плату; учащиеся были детьми купцов, мещан, офицеров, солдат, придворных и господских служителей; всего в 1781 г. их было 486, из них "двенадцатая часть женского пола". В 1782 г. создается специальная Комиссия об учреждении народных училищ, а в 1786 г. принят их устав. Соответственно, стали издаваться учебники на русском языке, и уже в 1786 г. в Петербурге училось более двух с половиной тысяч человек. В 1783 г. в Петербурге было открыто Главное народное училище, готовившее учителей для всей страны; впоследствии из него вырос Главный Педагогический институт.
  Петровские реформы открыли путь радикального изменения судьбы женщины во всех сферах жизни, и Екатерина развивала эту инициативу. Действительно, уже в 1750-е гг. частные пансионы, организовывавшиеся, как правило, французами, набирали девиц для обучения разным наукам и искусствам, а в начале 1760-х И.И.Бецкой представил Екатерине II доклад об основании "Генерального учреждения о воспитании обоего пола юношества", который и был положен в основу системы воспитания, в частности Воспитательного Общества благородных девиц, созданного именным указом императрицы в 1764 г. в Смольном монастыре. До конца века здесь получили образование 1316 девушек, половина "благородных", половина "мещанок". Серия портретов "смолянок", созданная Д.Г.Левицким, показывает общественное значение этого педагогического эксперимента.
  Несмотря на преемственную связь просветительской деятельности Екатерины и Петра, структура их интересов существенно различалась: у создателя Петербурга приоритеты были естественно-научные и базировавшиеся на них технически-производственные, а у продолжательницы его дела - гуманитарные, художественные, педагогические. Кажется символичным, что Петр любил плотничать, а Екатерина писала назидательные комедии и закупала тысячи произведений изобразительного искусства, составивших основу эрмитажной коллекции, а свою любовь к глиптике называла "каменной болезнью".
  Разумеется, и Екатерина, и Петр были самодержцами, и их просветительская деятельность осуществлялась в рамках укрепления и, когда в этом возникала необходимость, защиты российской монархии.
  Отношение к Петру и Екатерине, признание или непризнание их величия оказывается сегодня одной из актуальнейших проблем мировоззрения, связанной не только и не столько с осмыслением нашего прошлого, сколько с определением пути, по которому должна идти Россия в наступившем новом веке.
  У любого общества - у российского, как и у всякого иного - нет дороги назад, его путь при всех издержках современной цивилизации - развитие идей Просвещения, начатое Петром и Екатериной Великими.