Евгений Сазонов,
художественный руководитель
Театра юношеского творчества

Окончание. См. N 3, 7, 10/03

Этот долгий путь к театру...

IV. Декорация... «А у нас будет декорация?» – вечный вопрос. Если будет, значит, театр настоящий; если не будет, значит, это и не театр, а так, несерьезно... Ну, а если серьезно – декорация нужна. Вернее, сценография, то есть особенным образом организованное пространство конкретного спектакля.

Верно организованное пространство сцены – не только художественный факт. Это еще и эстетическая реальность, в которой предстоит жить детям, участвующим в спектакле. От того, что человек видит вокруг, с чем он повседневно общается, зависит очень многое.

В театре сценографией занимается художник. Именно он создает тот зримый трехмерный мир, в котором разворачивается действие. История искусства знает немало прославленных имен художников театра, чьи творения – эскизы декораций, костюмов – пережили спектакли, к которым они были сделаны, приобретя самостоятельную художественную ценность. Иными словами, сценография – это искусство. Но особое. В каком-то смысле его можно назвать прикладным, потому что оно выполняет вполне определенную и очень важную функцию в осуществлении режиссерского замысла.

Думаю, что убедил вас в необходимости отнестись к проблеме декораций вполне серьезно. Сделайте эскиз на листе бумаги – как это будет выглядеть? Театральные художники называют такой рисуночек нежным именем «почеркушка». Попробуйте не только представить себе пространство, но и изобразить его! Вы увидите, что это разные вещи. Рисуя, вы тут же натолкнетесь на ряд неожиданностей, а то и проблем. Ведь сцена, как мы уже сказали, трехмерна. Это значит, что в отличие от обычной картины ваш рисунок должен иметь не только высоту и ширину, но еще и глубину. Вам предстоит решить некую пространственную шараду, объемный ребус, чтобы правильно расположить предметы, вещи, плоскости, линии. Кстати говоря, именно по этой причине не всякий профессиональный живописец может стать сценографом. Это особый дар. Но попробуйте – может быть, вы откроете его в себе.

Как бы там ни было, эскиз готов. Взгляните на него и убедитесь, что в нем... чего-то недостает. Это обязательное условие – театральный эскиз должен оставлять ощущение незаконченности, незавершенности, в нем чего-то должно не хватать! Это «что-то», конечно, актер. Его нет на эскизе, хотя некоторые художники рисуют и фигурки.

Будет полезно, если вы обсудите проект оформления с детьми. Детские идеи здесь, как и в репетициях, очень важны. Они, может быть, в чем-то наивны, но свежи, непосредственны и могут многое подсказать.

Свет. Это компонент спектакля. Световые возможности школьной сцены невелики. Хорошо, если есть хотя бы несложный пульт или, как говорят в театре, регулятор. Регулятор позволяет управлять светом спектакля, делать его то более ярким, то вовсе погружать сцену в темноту или включать осветительные приборы поочередно, когда того требует действие. В театре говорят: «художественный свет», «художник по свету», желая тем самым подчеркнуть ту роль, порой решающую, которую свет играет на сцене. Попытаемся определить главные функции света в театре. Их, с моей точки зрения, две: живописная и смысловая. Разделение это, конечно, условное, тем не менее поговорим о каждой отдельно.

Живописная функция света предполагает «рисование светом», в буквальном смысле – световую живопись. Характер такой живописи связан непосредственно с режиссерским замыслом спектакля. Каким видит спектакль режиссер: яркое, многоцветное, праздничное зрелище или же действие, развивающееся в полумраке, где почти нет красок? Как высвечены актеры – полностью или же мы видим только их лица, все остальное скрыто и лишь угадывается? А может быть, спектакль видится вам погруженным в легкую дымку, будто нереальным, сказочным? Все это художественные задачи, которые надо решать.

Смысловая функция. Поясню ее на примере. Представим, что сцена изображает собой школьный класс. Идет урок ботаники. Юная миловидная учительница. Картина дополняется тем, что за окном весна и потоки солнечного света льются в класс...

А теперь повернем ручку светового регулятора и зальем сцену ядовитым темно-фиолетовым светом. Сцена та же, но смысл ее кардинально поменялся, возникло что-то зловещее, тревожащее, опасное. Кто эта юная женщина? Учительница ли она? И так ли миловидна, как кажется?..

Кстати говоря, перемена света непременно окажет влияние и на игру актеров. Иногда достаточно дать верный свет, и можно обойтись без многочасовых режиссерских объяснений, как и что играть.

Поэтому составьте световой сценарий. Пусть в нем будут обозначены все световые перемены и моменты, когда они должны происходить и с какой скоростью. Полезно также нарисовать план размещения световых приборов: часть из них должна располагаться сзади исполнителей и сбоку от них (так называемый контровой и рисующий свет), что сделает фигуры актеров более выразительными, объемными. Если же к этому добавится правильно подобранная «одежда сцены» и без складок и морщин натянутый «горизонт» (светлый занавес на заднем плане), вы добьетесь ощущения большого пространства даже на маленькой школьной сцене.

Костюм. О, костюм! Какой у меня будет костюм? Девочки мечтают о костюме. Мальчики тоже мечтают, но тайно... Давайте, помечтаем и мы. Какие костюмы будут нужны в нашем спектакле? И где их взять – проблема из проблем: ведь костюм – вещь дорогая. Но еще дороже, думается, «костюмный замысел» – ясное представление о том, как одеть персонажей. Костюмы будут подлинные, так сказать, документальные, исторические или решены в условной манере? А может быть, использовать лишь детали, но выразительные, точные – один какой-нибудь шарфик скажет больше, чем целая костюмная композиция. Костюм, как и мизансцена, должен выражать лишь один смысл.

Костюмы тоже можно обсуждать с детьми. Дети любят рисовать себе костюмы – попросите их сделать это. Обыкновенно эскизы выкладывают на полу – такова древняя театральная традиция: чтобы было видно сразу все, весь «костюмный ряд». Тогда можно сравнить эскизы: не противоречат ли они друг другу по стилю, сочетаются ли в цвете и колорите? Полезно рядом «выложить» и эскизы декораций – тогда весь спектакль перед вами!

Есть старинный театральный анекдот: «На сцену вышел мальчик, приклеенный к бороде...»

Почему-то считается, что чем больше грима, тем больше театра. Это, конечно, далеко не так. Театральный грим – инструмент очень острый и не всегда безопасный, даже не в плане его воздействия на детскую кожу: современные гримировальные краски (тона), как правило, не вредны, а иногда и полезны, ведь это почти что кремы. Опасность в другом – в желании непременно намалевать что-нибудь на собственной физиономии, дескать, тогда я похож на настоящего артиста!

Гримом надо пользоваться очень аккуратно. Можно наложить тонкий слой грима, который называется «общий тон», – в свете прожекторов лица без тона кажутся бледными, неестественными. Можно слегка подвести глаза. Что же касается париков, накладок, наклеек – здесь необходимы чувство меры и вкус. Есть такая гримерная поговорка: «Играет не гримчик, играет актерчик». Это значит, что характер (или хотя бы его главную черту) надо сначала «вырастить в себе», а потом уже искать ей внешнее, гримерное подтверждение. Грим, не подтвержденный изнутри, – не более чем пятно краски, которое не помогает, а мешает играть, отвлекает.

Рисуйте и гримы, вернее, их эскизы. Рассматривайте вместе с детьми фотографии, портреты – изучайте лица. Учите детей всматриваться в человеческое лицо, угадывать по нему характер, внутренний мир. Проводите гримерные репетиции, и не за день до спектакля, а заранее.

Музыка в спектакле. Современный театр без нее не обходится. Конечно, она звучала и в спектаклях прошлых лет, но сегодня музыка – действующее лицо.

Как правило, это фонограмма. В этом, наверное, нет ничего плохого. Ведь каче-ство записи в наши дни очень высокое. И все-таки живая музыка производит совсем другое впечатление. Если она есть в вашем театре, воспользуйтесь этой замечательной возможностью.

Музыки должно быть немного. Иначе она перестанет воздействовать. Существует обманчивое впечатление: слова, произносимые на фоне музыки, более выразительны, они сильнее воздействуют на нас. Это иллюзия. Психологами доказано: речь, звучащая под музыку, теряет для слушателя до пятидесяти процентов своего смысла. Конечно, если вы ставите мюзикл или спектакль, где поют и танцуют, она необходима. Но в спектакле драматическом главное все же игра актеров. Музыка нужна только в тех местах, на которые хотите обратить особое внимание зрителя. Это называется «режиссерский акцент».

Реквизит и бутафория. «Вещный мир» неповторим для каждой эпохи; он ее выражает, несет в себе ее дыхание, ее атмосферу. Он способен рассказать нам о людях и их жизни так много! И он уходит вместе с эпохой. Остаются вещи – носители и свидетели времени. Недаром мы так трепетно храним у себя бабушкину чашку, дедушкины очки, старинные пуговицы. «Вещный мир» спектакля должен быть точен. Здесь недопустимы компромиссы. Вы можете поставить очень хороший спектакль, в нем будут талантливо играть, но какая-нибудь «авторучка не оттуда» разрушит все!

Собирайте реквизит независимо от того, понадобится вам эта вещь сегодня или нет. Когда-нибудь понадобится, уверяю вас! Есть спектакли, для которых реквизит надо сделать. Тогда это называется «бутафория». Изготовление бутафории – настоящее искусство. Есть технологии, материалы, приемы, секреты. Есть великолепные мастера. К сожалению, их осталось немного. Познакомьтесь с ними. Наверняка, кто-нибудь из них еще живет в маленькой, заставленной всяким хламом комнате за (или над, или под) сценой. Там варится клей, там пахнет краской, там творятся чудеса! Сходите туда вместе с вашими детьми. Это будет впечатление на всю жизнь.

Итак, репетиции в разгаре! Театр наполнен вашими юными актерами, вы проходите одну сцену за другой, близятся прогоны, теперь уже сценические, а там и генеральная репетиция не за горами – в костюмах, в гримах, с музыкой и светом... А кто, позвольте спросить, будет все это делать: шить костюмы, подбирать реквизит, давать свет, переставлять декорации? Неужто вы сами? Педагогично ли это: дети играют, а взрослый или взрослые бегают и обслуживают?

И здесь мы переходим к очень важному вопросу – о педагогическом смысле театральной работы с детьми.

Такой опыт есть – в Театре юношеского творчества (ТЮТ) в Санкт-Петербурге. Опыту этому (и ТЮТу тоже) скоро исполнится полвека. Основатель ТЮТа Матвей Григорьевич Дубровин был, без сомнения, человеком необыкновенным. Он придумал детский театр, в котором дети могли погрузиться в театральное творчество во всей его полноте и разнообразии – от занятий актерским мастерством до создания всех театральных компонентов: декораций, света, музыки, костюмов, гримов. Так возникли дубровинские производственные цеха, которые существуют и по сей день. В цехах ТЮТа дети не только делают своими руками все оформление спектаклей от начала до конца. В ТЮТе есть годами выработанные программы, есть и выращенные там педагоги, мастера театрального постановочного дела. Из сотен тютовских воспитанников лишь некоторые стали актерами. Многие избрали себе те самые театральные профессии, с которыми они впервые познакомились в ТЮТе.

Если вы придете в сегодняшний ТЮТ, вы везде увидите детей от десяти лет и старше... Они работают, репетируют, сочиняют песни, играют спектакли, дружат. Они живут, строят свой театр, строят себя.

Разумеется, создать такой «театральный комбинат» в школе сложно да скорее всего и не нужно. Но методом и опытом можно воспользоваться.

Премьера. Сегодня у вас премьера! Неповторимый, счастливый и такой волнующий день. Нервы напряжены до предела, хочется убежать, куда-нибудь спрятаться, чтобы не нашли. Ведь страшно! Всё наверняка провалится! И зачем только вы взялись за это? Жили бы спокойно. А теперь? Зрительный зал полон. Вон их сколько... Нет, провала не миновать... Что это? Звонок. Третий звонок! Гаснет свет... Гаснет, совсем погас.. Пошел занавес... Началось...

Теперь, дорогой мой читатель, позвольте мне удалиться. А вы пройдите в зал, на ваше режиссерское место, где-нибудь сбоку в последнем ряду и смотрите. Все пройдет хорошо. И даже прекрасно! Я знаю это точно.