Рассказы о художниках

Даниил Норин

Зеркало судьбы

Жизнь королевы Марии Стюарт непостижимо загадочна, как-то иррационально трагична. Разгадать ее пытались Вальтер Скотт, Александр Дюма, Стефан Цвейг, но каждый из них вообразил, создал свою Марию Стюарт. Ее подлинная суть так и осталась покрыта завесой тайны. То ли эта удивительная женщина пришла не в свое время, то ли ей вообще не надо было являться на свет. Один лишь Бог знает. Появилась на свет она в Шотландии 8 декабря 1542 года, в родовом гнезде Стюартов – замке Линлитгау от брака короля Иакова V и французской принцессы Марии де Гиз за несколько дней до кончины отца, надеявшегося, что родится мальчик. Узнав, что родилась девочка, король воскликнул: «Женщина принесла нам корону, с женщиной мы ее и утратим!»

Мария де Гиз дает согласие на брак дочери с наследником французского престола дофином Франциском. Марии Стюарт тогда было всего пять лет, а ее будущему супругу... три года. В те времена подобные помолвки считались вполне закономерными.

Французский королевский двор того времени был одним из самых блистательных и просвещенных в Европе. Король Генрих II и его супруга Екатерина Медичи окружили себя лучшими поэтами, художниками, скульпторами и музыкантами Франции. А придворным живописцем был несравненный Франсуа Клуэ. Вот что пишет о нем в своей «Истории Франции» Жюль Мишле: «Замечательные по правдивости рисунки сохранили нам этот двор. Нанесенные всего несколькими быстрыми карандашными линиями, они настолько точны и безжалостно-разоблачающи, что под оригиналами нет необходимости делать подписи».

Любимые материалы Франсуа Клуэ – сангина, черный мел, карандаш, иногда пастель.

Он оставил портреты королевской семьи. Жесткие, точные. Будучи все-таки придворным художником, Клуэ воздает должное своему патрону, но не видно в портрете Генриха II ни любви, ни преклонения: на нас смотрит очень умный, насмешливо-злой сатир.

Королева Екатерина Медичи. Замечательный психолог, Клуэ задолго до Дюма и других писателей и историков понял эту необыкновенно умную и образованную женщину, обладавшую великолепным чувством юмора, прекрасно разбиравшуюся в живописи – из рода Медичи все-таки... Некоторые, очевидно, влюбленные в нее современники считали ее чуть ли не ангелом. С портрета же на нас смотрит совсем другая Екатерина Медичи.

Принцесса Елизавета Валуа. Простушка, она больше похожа на служанку или камеристку, чем на принцессу. Дофин Франциск Валуа. Какая-то холодная, брезгливая жалость сквозит в портрете будущего супруга Марии Стюарт.

Франсуа Клуэ постоянно ходил в черном. Был насмешлив, циничен, довольно много пил, хотя при этом не терял голову. Глаза у него были цепкими, зоркими и очень холодными. Теплели они и становились ласковыми лишь при виде Марии Стаюарт.

Придворные, знать толпами ходили за ним, умоляя хотя бы о маленьком рисунке, который приобщил бы их к вечности, а он с циничной ухмылкой говорил собутыльникам, что «приобщает к вечности» всю эту дрянь.

Только Мария Стюарт никогда не обращалась к нему. Как-то раз он сам подошел к ней и робко спросил:

– Мадам, вы не могли бы уделить несколько минут бедному ремесленнику?

– Ремесленнику?! – Мария удивленно подняла брови. – Вы художник, мсье Клуэ! Непревзойденный мастер, хотя, если откровенно, «Купание Дианы» мне совсем не понравилось.

– И мне тоже! – воскликнул художник. – Но это был заказ. Заказ короля Генриха на свадьбу вашего высочества с дофином Франциском. А сюжет этой аллегорической белиберды дала мне ее величество королева-мать. Я работал, а она стояла у меня за спиной и несла всякую чепуху про Перуджино, Джорджоне, Караваджо.

– Мсье Клуэ, опомнитесь! – Мария рассмеялась. – Вы говорите про королеву Франции. Но все же что вы хотите от меня?

– Я мечтаю нарисовать вас, мадам. Написать ваш портрет.

– Ну, разумеется, мсье Клуэ. Я была бы счастлива. И когда вам удобно?

– Что вы, сударыня! Когда будет удобно и угодно вам, а не мне.

– Хорошо, – сказала Мария, – я не заставлю себя ждать и пришлю записочку со слугой.

– И я тотчас явлюсь! – поклонился художник.

Но время шло. Клуэ был постоянно завален заказами, а Мария Стюарт кружилась в вихре светской жизни. Как-то во время приема, на котором Клуэ делал быстрые зарисовки в своем альбоме, он подошел к Марии:

– Вы, наверное, забыли о своем обещании, сударыня? – сказал он грустно. – Я понимаю...

– Я никогда не забываю о своих обещаниях. Завтра у нас будет прием в честь эрцгерцога австрийского, затем бал, ну а послезавтра я целый день свободна, так что можете приступить к работе.

– Почту за честь, мадам!

– Ну, вот и прекрасно. Итак, я жду вас послезавтра в одиннадцать часов утра.

– Самые лучшие часы для работы художника, – низко поклонившись, сказал Клуэ.

«Я напишу ее портрет, – подумал он уходя, – теплыми масляными красками. И, черт возьми, я превзойду Караваджо, Джорджоне и Перуджино вместе взятых».

Но судьба распорядилась по-иному. После бала в честь эрцгерцога Франциск, гости и свита, разгоряченные танцами и вином, отправились на охоту. Был ноябрь. Холодно. Сыро. Франциск простудился и тяжело заболел. Мария не отходила от него ни днем, ни ночью, сама меняла белье, простыни, готовила целебное питье. Ничего не помогало. Больному становилось все хуже и хуже. Двор притих, потускнел, словно готовясь к трауру. Клуэ понимал, что Марии сейчас не до него, но как-то неожиданно он встретился с ней в одном из залов Лувра. Он хотел было молча поклониться и пройти мимо, но она сама подошла к нему.

– Я не хотела обидеть вас, мсье Клуэ, – тихо сказала Мария.

– Какие обиды, сударыня! Ваш супруг столь серьезно болен.

– И тем не менее то, что вам обещано, я выполню. И не будем затягивать. Время Франциска, да и мое тоже, – добавила она после небольшой паузы и с какой-то странной улыбкой, – ограничено. И нарисуйте меня такой, какой видите сейчас. Не приукрашивая.

В душной, натопленной королевской опочивальне пахло лекарствами, болезнью и смертью. В огромной кровати с закрытым пологом метался и что-то громко выкрикивал в бреду Франциск.

– Приступайте, мсье Клуэ, – сказала Мария. Она была абсолютно спокойна и собранна. Она села на небольшую банкетку, и Клуэ начал рисовать. Именно так, как она просила: постаревшую, осунувшуюся. Когда он закончил, Франциск издал короткий, жалобный крик и затих. Мария подошла к кровати и откинула полог. Внимательно посмотрев на мужа, она закрыла ему глаза.

– Ну вот и все, – сказала она, – вот и все. А теперь покажите мне рисунок.

Совершенно потрясенный, Клуэ молча протянул ей бумагу.

– Так оно и есть, – сказала Мария.

Спустя несколько месяцев после кончины Франциска Екатерина Медичи выслала Марию из Франции. Ну, а дальше? Дальше – противостояние Марии Стюарт и Елизаветы Английской. С миниатюры Николаса Хиллиарда в 1578 году неизвестный художник создает изумительный портрет Марии Стюарт. Она была казнена 8 февраля 1587 года.