Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №23/2003

ТЕТ-А-ТЕТ

Новости культуры

Марина Пожарова,
кандидат искусствоведения

 

 

Свобода и условность языка графики

Жак Калло. Дерево с повешенными. 1633

Выставка  «Искусство офорта. ХVI–ХХ вв.», которую представил нынешней осенью ГМИИ им. А.С.Пушкина, продемонстрировала богатые коллекцииГравюрного кабинета музея, собиравшиеся такими выдающимися знатоками эстампов, как Д.А.Ровинский, А.В.Морозов, В.Н.Баснин, Н.С.Мосолов. Одно из лучших российских собраний графики позволило реализовать грандиозную задачу – показать эволюцию техники офорта, к которой прибегали разные мастера на протяжении многих веков.

Следует отметить, что автором научной концепции экспозиции был Е.С.Левитин – один из старейших сотрудников музея, который готовил свой проект в 80-е гг. ушедшего века. В тот период идея осталась нереализованной. Настоящая выставка – дань памяти и уважения коллег крупному специалисту отечественного искусствознания. В научном наследии Левитина главное место занимают труды, посвященные офортам Рембрандта, поэтому закономерен интерес ученого к технике офорта в целом: как она развивалась, прежде чем найти себе апологета в личности великого голландского художника, и как она существовала в дальнейшем, обогатившись открытыми Рембрандтом приемами.

Главным свойством офортной техники, предопределяющим ее «живучесть», является легкость ее применения. Мастеру не требуется силы и сноровки для процарапывания рисунка на меди, как для создания резцовой гравюры. В офорте нарисованные по мягкому лаку линии углубляются травлением кислотой (отсюда название eau-forte – крепкая вода). Несложным оказывается и процесс внесения исправлений – можно загладить бороздку или повторить травление. Это привело к тому, что не только любой художник, но и многие просвещенные вельможи-любители развлекались офортной техникой, изготовляя силуэты или пригласительные билеты для своих вечеров. Однако даже неспециалист сразу заметит разницу между аморфными, сухими линиями дилетанта и красивой серебристой поверхностью, которая отличает листы подлинных мастеров. Чтобы посетитель мог познакомиться с особенностями работы над медной доской, экспонируются инструменты гравера, а в одном из залов можно наблюдать, как создается офорт. Для этого в экспозиции помещен печатный станок, за которым трудится специально приглашенный художник. Экспозицию открывают редкие листы ХVI в., среди которых необходимо отметить работы Аль-брехта Дюрера (1471–1528). Хотя наиболее глубоко и полно этот выдающийся немецкий мастер смог реализовать свой графический талант в ксилографии, его опыт обращения к офорту интересен уже тем, что позволяет выявить особенность его технической манеры – склонность к осязаемому пластичному рисунку, декоративно-плоскостной композиции.Франческо Пармиджанино. Святая Таида. Ок. 1524

Среди работ этого раздела привлекает внимание необыкновенно изысканный лист Франческо Пармиджанино (1503–1540), изображающий святую Таис (Таиду). Известно, что художник создал не так много офортов, однако в этой ранней гравюре заложены все возможности техники. Ее отличает простое решение и отсутствие внешних эффектов. Композиция создается параллельными, редко пересекающимися штрихами, без жесткого обведения контуров, которые возникают благодаря вертикальным линиям, углубляющимся в местах обозначения границ. В результате изображение оказывается зыбким, вибрирующим; редко положенные штрихи благодаря просвечивающему фону делают лист светоносным. Подобные качества станут основой для последующего экспериментирования в области офорта в ХVII в.

ХVII век является эпохой оригинального офорта, когда встречаются выдающиеся художники, посвятившие себя исключительно этому виду искусства. К ним в первую очередь следует отнести работы Жака Калло (1592–1635), вдохновенные и вместе с тем рационалистичные, как все француз-ское. Удивляет способность этого мастера создавать и огромные листы вроде «Ярмарки в Импрунете» (396х660), где представлено 1138 человеческих фигур, 67 ослов и 137 собак, и крошечные миниатюры вроде гравюр из серии «Каприччи». Этот гравер впервые применил жесткий лак, позволявший ему вводить в листы множество мельчайших деталей, кроме того, он одним из первых начал использовать метод многократного травления, благодаря чему создавалось ощущение глубины и пространственности композиции. Главными мастерами офорта в ХVII в. были голландцы. И хотя опыты Рембрандта (1606–1669) в этой сфере не раз становились предметом исследования специалистов и гравюры мастера выставлялись в ГМИИ, посетитель, возможно, по-иному прочувствует значимость открытий великого голландского художника – необыкновенную живописность его листов, построенных на светотеневых модуляциях. В окружении работ других мастеров еще острее ощущается необычайная красота глубокой трагической черноты листов Рембрандта, в которых предметы порой едва различимы, а яркие всполохи света выхватывают лишь выразительную фигуру главного персонажа, как в «Положении во гроб». Иногда, наоборот, мастер создает просветленную поверхность, как в «Проповеди Христа».

Аннибал Каррачи. Пьета (Оплакивание из Капраролы). 1597Рембрандт, безусловно, центральная фигура раздела выставки, посвященного ХVII в., однако интерес посетителей вызвали также работы и Питера Пауэла Рубенса, и Антониса ван Дейка, и Венцеслава Холлара, и Стефано делла Белла, и Абраама Босса. Гравюра последнего «Мастерская печатника», увеличенная в десятки раз, занимает центральную апсиду Белого зала музея, являясь своеобразной эмблемой выставки.

«Галантный» XVIII век, который Гонкуры называли веком графики, внес весомый вклад в искусство офорта. Появилось множество изысканных техник, развившихся на основе офорта, – акватинта, пунктир, лавис, а также их цветные разновидности. В цветной гравюре работали мастера разных школ, и в каждой стране создавались свои варианты техник, тогда и возникли такие понятия, как французская карандашная манера и, английский цветной пунктир. Стоит отметить, что в XVIII в. возникает русская школа гравюры, представленная на выставке работами Алексея Зубова и Гавриила Скородумова.

В ХIХ и ХХ вв. офорт по-прежнему привлекал внимание мастеров. Эту технику любили за спонтанность и богатые колористические возможности. К ней обращались и Эжен Делакруа, признанный колорист, и Иван Шишкин, мастер рисунка, она оказалась пригодной, чтобы выразить лаконизм Анри Матисса и множество деталей уютного домашнего мирка Елизаветы Кругликовой. Выставка позволяет думать, что возможности офорта не исчерпаны, и вполне вероятно, ХХI век позволит увеличить перечень великих имен.