ХХ век сам о себе

Владимир Громов,
студент 5-го курса ВГИКа

Вайда

В 2003 году в Москве Анджей Вайда провел мастер-класс для студентов ВГИКа. Два часа он отвечал на вопросы, много говорил о своей работе в театре. О кино говорил меньше, ограничиваясь четкими, точными формулировками, например: «Хороший фильм снять куда проще, чем написать хороший сценарий» или «Режиссер на съемочной площадке никогда не должен показывать, что он чего-то не знает или в чем-то не уверен». Казалось, что Вайда про кино знает решительно все.

Он снимает уже полвека, работал в совершенно разные киноэпохи, но всегда был актуален и интересен. Поздние фильмы великих мастеров часто невозможно смотреть, но не фильмы Вайды. Его новые картины очень интересны. Да и сам он, несмотря на возраст, бодрый и уверенный в своих силах человек, который прошел немало испытаний и сомнений, но остался верен себе. Он стоял на сцене, внимательно слушал, и казалось, что и сейчас, как раньше, знает ответы на важнейшие вопросы времени.

Несколько лет назад он заявил, что его родная Польша стала тем государством, каким он хотел ее видеть. Бороться теперь не с кем. И он стал экранизировать произведения польской классической литературы. Три года назад Вайда сделал яркую адаптацию поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш», теперь снял «Месть» по популярной комедии польского драматурга Александра Фредро. Эти мирные экранизации в каком-то смысле довершают тот образ Польши, который Вайда создал в своих фильмах. Ведь именно родная страна была для него всегда главной темой. И вряд ли найдется в мире режиссер, который рассказал о судьбе и истории своей страны столько, сколько Вайда. Более того, в какой-то момент он сыграл в исторических событиях особую роль. Многое случилось за вайдовские семьдесят семь в Польше.

У поколения Вайды действительно была странная судьба – родиться в буржуазные времена, юность пережить в немецкой оккупации, а повзрослев, оказаться в Польской Народной Республике. И ничего нельзя было изменить. Многие после войны впали в апатию, ощущая собственное бессилие. Хотя в условиях крепнущего сталинистского строя все пытались как-то жить.

Для Вайды творческая жизнь началась именно тогда. Сразу после войны он выбрал для себя путь, по которому шел потом всю жизнь, никуда не сворачивая. В 1946 г. он поступил в краков-скую Академию изобразительных искусств и пробыл там три года. А потом уехал в Лодзь, где находилась, да и сейчас находится Государственная высшая киношкола. Там Вайда стал учиться на режиссера, ярко заявляя о себе еще во времена учебы.

В 50-е годы тема войны и ее событий стала для польского кино главной. Неудивительно, что свой первый фильм Вайда сделал именно об одном из событий периода немецкой оккупации – восстании в еврейском гетто 1943 г. И, конечно, неудивительно, что этот фильм назывался «Поколение».

Довольно скоро Вайда сделал еще один военный фильм, на этот раз о другом восстании – варшавском. Варшавское восстание было самым крупным, но одновременно и самым неудачным, если не сказать трагичным, выступлением Армии Краёвой, случившимся в 1944 г. Тогда польские партизаны и городские жители попытались уничтожить немецкую оккупационную армию, базировавшуюся в Варшаве. Восставшие надеялись на помощь советских войск, которые к тому моменту находились совсем недалеко, за рекой Вислой. Однако дождаться помощи им было не суждено. Немецкая армия жестоко подавила восстание, его участники оказались зажаты в нескольких городских кварталах, долго сопротивлялись, но в конце концов были уничтожены. Вайда сделал картину «Канал» – о самом страшном моменте восстания, когда стало ясно, что надеяться уже не на что. Главный герой – командир одного из партизанских отрядов пробует вывести свой отряд через канализацию за пределы осады. Их бегство превращается в жуткий и бесконечный кошмар, в котором нет спасения, и предстает своеобразным Дантовым адом, каждый круг которого страшнее предыдущего. Конечно, канал в данном случае и метафора той узкой дороги, по которой попытались пройти обреченные восставшие. Дорога заканчивается решетчатым стоком, выходящим на берег Вислы. Один из главных героев не может выломать решетку, чтобы вырваться, ему остается безнадежно смотреть на противоположный берег, где стоят без движения советские войска.

В этом фильме зрители увидели того Вайду, которым он всегда был впоследствии – жестким и бескомпромиссным. Порой из-за этой жесткости его картины становились похожими на политическую публицистику, однако оставались художественными произведениями, в которых каждый может найти что-то свое. Такое парадоксальное сочетание объяснялось тем, что Вайда в любом, даже в самом сложном политическом событии видел интересную человеческую историю. Именно этим его следующая картина «Пепел и алмаз» покорила весь мир, хотя ее сюжет был основан на обстоятельствах, хорошо понятных только в Польше. Однако там был главный герой Мачек Хелмицкий, участник сопротивления Армии Краёвой, ставший лицом своего поколения. Человек, который тяготится своим долгом, который хочет мирной жизни, но продолжает вести войну. Он добивается всего, чего хотел, но все равно обречен. В конце Мачек бессмысленно гибнет от шальной пули. Бунтарям нет места в новом мире.

По мысли Вайды, лучшие люди Польши ушли, остались только слабые конформисты, присягнувшие коммунистическому строю. У фильма очень мрачный финал – пьяные назначенцы новой советской администрации встречают рассвет под нестройное звучание полонеза Огинского, символа Польши. В это время единственный порядочный коммунист Щука уже мертв. А его убийца – Мачек, искренне боровшийся за другие идеалы, корчится в предсмертной агонии на мусорной свалке. Что будет дальше – неизвестно… Наверное, не все так безнадежно. Не зря картина называется «Пепел и алмаз». Можно долго размышлять над тем, что должно стать тленом, а что храниться вечно. Утешает то, что тех коммунистов давно нет, а Мачека помнят и фильм о нем смотрится в наше время не менее актуально, чем раньше. Наверное, из-за главного героя – он настоящий алмаз. Его сыграл молодой актер Збигнев Цибульский. Впрочем, даже не сыграл. Он мало чем отличался от своего героя, на экране ему пришлось быть самим собой. И роль Мачека, несмотря на другие работы в кино, стала главный, по которой его запомнили.

Многие кинокритики, да и просто зрители, считали и сейчас считают, что «Пепел и алмаз» стал лучшим фильмом Вайды. Он сделал еще тридцать шесть фильмов, но этот так и остался самым точным, самым, ярким и пронзительным. Завершив трилогию о Поколении, Вайда закрыл тему – он высказал самое наболевшее о недавнем прошлом. Теперь можно было стать просто художником, что и случилось, хотя всю жизнь ему приходилось бороться с цензурой.

Фильмы Вайды были критичны, и критика со временем становилось все более четкой и явной. Как ни странно, цензура никак не могла этому противостоять. Сколько бы поправок и замечаний ни давали к его фильмам, в них всегда читалось именно то, что он хотел сказать. Вайда любит в разных интервью повторять фразу Витольда Гомбровича: «Если писатель не умеет противостоять цензуре, пусть вообще не берется за писание».