эхо марафона

Роман Насонов

Дорогие друзья, тема наша совершенно необъятная. Прежде всего я постараюсь показать вам на конкретных примерах, что такое музыка ХХ века и как о ней вообще можно вести речь. Основной, центральный раздел моего выступления посвящен проблеме слова и вокальной интонации в музыке прошедшего столетия. Эта музыка вам скорее всего покажется необычной, может быть, даже странной, искусственной, никому не нужной. Однако настоящий композитор сочиняет музыку не для того, чтобы удовлетворить чьи-либо запросы. Музыка, которая прозвучит сегодня, — это живая, подлинная музыка. Другой вопрос: почему мы ее так плохо знаем и понимаем?

На мой взгляд, есть несколько причин. Во-первых, это следствие той изоляции, в которой находилась наша страна в советское время. Во-вторых, недостатки сохранившейся с тех времен системы школьного образования: крен в сторону естественных наук и математики, сведение гуманитарного образования (которое и формирует в первую очередь личность человека) к изучению литературы и истории. Знакомство с музыкой до сих пор ограничивается уроками пения (по-своему, конечно, совершенно необходимыми), но и они заканчиваются чуть ли не в начальной школе. О том, чтобы преподавать в старших классах историю музыкального искусства, никто всерьез и не задумывается.

Наконец, если мы говорим о музыке ХХ века, то ко всем перечисленным проблемам добавляется еще одна. Музыка ХХ века нашей культурой до сих пор не вполне переварена и не вполне усвоена. Ответственность за это проще всего было бы возложить на самих композиторов, дескать, многие композиторы ХХ века возгордились, оторвались от публики, их искусство стало слишком элитарным, музыкальный язык — слишком сложным, отношение к традиции — деструктивным, нигилистичным. Что здесь правда, а что нет, можно разбираться очень долго. Дело в том, что высокая, сложная музыка ХХ века — музыка чрезвычайно дискомфортная. И такая музыка особенно непопулярна в наше время, когда понятие комфорта стоит на первом плане и занимает в культуре очень большое место, часто не оставляя пространства ни для чего другого. Музыка ХХ века для нас – одно сплошное неудобство; лучше бы этой музыки и не было! Прежде всего, она дискомфортна своим языком, который надо услышать как бы заново, освобождаясь от многих привычных стереотипов. Нет в этой музыке привычной нам, легко запоминающейся мелодии. И что тут поделать? Не пишут композиторы красивые мелодии. Следует, однако, слушать то, что написано. Конечно, это потребует от нас внутреннего труда, открытости восприятия, на которые мы не всегда способны. Учитель оказывается в данном случае в одинаковом положении со своими учениками — и нередко проигрывает им в восприимчивости к новым явлениям культуры. И как это ни парадоксально, традиционное музыкальное образование в данном случае чаще мешает, чем оказывает помощь: ведь мы слушаем музыку душой и сердцем.

Конечно, со временем обязательно появятся методические пособия по музыке ХХ века и избавят нас от труда самостоятельно вникать в сложные явления современной культуры. Но давайте насладимся нашим сегодняшним положением, когда между нами и искусством ХХ века еще не возникла масса зачастую весьма неуклюжих посредников. Послушаем незаложенными ушами эту музыку с нашими детьми — только при этом мы должны обладать большим культурным опытом, быть более эрудированными, тогда мы поможем услышать эту музыку и понять ее другим. Есть еще одна проблема преподавания музыки ХХ века. Дело в том, что эта музыка по сути своей очень страшная. Такая же страшная, как и история ХХ века. А ведь мы не только музыку ХХ века не переварили, мы и историю ХХ века понимать на самом деле не хотим. Один из мыслителей назвал эту историю не более и не менее как «сошествием во ад»; это вот сошествие во ад мы и не хотим переживать всерьез. Но ведь Воскресение, возвращение в рай следует после сошествия в ад. Наш рай — рай комфорта, который предлагает человеку современная цивилизация — совершенно искусственный, сфабрикованный; поэтому и в ад мы сходить всерьез не хотим. Значение высокого, подлинного искусства ХХ века состоит уже в том, что оно возвращает нас к подлинной, не придуманной истории прошедшего столетия, со всем ее страшным опытом. А готовы ли мы к этому, о том можно судить, в частности, по нашему отношению к музыке, о которой у нас идет речь.

Далее лектор остановился на некоторых ключевых, по его мнению, моментах истории музыкального искусства ХХ столетия. Прозвучали фрагменты произведений А.Шёнберга, И.Ф.Стравинского, Б.А.Циммермана, Л.Берио, В.Тарнопольского. В заключение Роман Насонов ответил на вопросы аудитории.

— Где можно услышать прозвучавшую здесь музыку? Можно ли достать записи?

— Несмотря на то, что даже у нас в Москве музыка ХХ века исполняется гораздо реже, чем во многих маленьких городках Западной Европы, тот, кто следит за афишами концертов в консерватории, может регулярно слушать сочинения современных композиторов. В отделах классической музыки крупных магазинов, продающих компакт-диски (например, в бывшем магазине «Мелодия» на Ленинском проспекте), можно купить практически любые записи музыки ХХ века — хотя это удовольствие, конечно, дорогое, не каждому по карману. Но все же главное — это наше желание. Если нами движет подлинный интерес к культуре, возможности познакомиться с любой музыкой обязательно найдутся.

— Как вы относитесь к законам тональной музыки? Неужели они потеряли свое значение и больше не используются композиторами?

— Будучи человеком законопослушным, я к любым законам отношусь очень хорошо. Сегодня я показал вам музыку, написанную на языке, принципиально отличном от классического. Знание такой музыки расширяет и уточняет наши представления о пространстве высокой музыкальной культуры. Противопоставлять же различные музыкальные языки не следует – ни в теории, ни в жизни. У каждого человека есть свои музыкальные пристрастия и духовные позиции. Допустим, лично мне музыка И.С.Баха ближе и дороже всего. Но разве это мешает мне знать, понимать и любить музыку других эпох? Классическая музыка сегодня — это не один определенный стиль, а множество разнообразных явлений, и к этому мы должны привыкнуть.

Теперь об отношении современных композиторов к законам тональной музыки. Прежде всего надо понять, что ни один композитор не пишет музыку для того, чтобы соблюсти некие якобы вечные, естественные законы. Напротив, подлинный художник всегда творит что-то небывалое, создает новую музыкальную логику. Это касается в том числе и композиторов-классиков. Сегодня никто не может сочинять такую музыку, которую сочинял Й.Гайдн, не потому, что это невозможно технически, вовсе нет. Любой прилежный студент консерватории в состоянии написать очаровательный менуэт в стиле Гайдна или Моцарта, но ни Гайдном, ни Моцартом он от этого не станет. Чтобы писать музыку как Гайдн, нужно иметь мировоззрение Гайдна, жить жизнью Гайдна, в эпоху Гайдна — со всеми свойственными этой эпохе иллюзиями. При этом элементы мелодии и тональной гармонии широко используются и в современной музыке — в сочетании с новыми средствами современного музыкального языка. Но это уже другая мелодия и другая тональность, чем это было сто или двести лет назад.

Например, в современной музыке довольно популярно, особенно в Америке, такое явление, как минимализм, нашедший широкое применение не только в концертной музыке, но и в дизайне, в кинемато-графе. Композиторы-минималисты часто опираются на элементы вроде бы тональной музыки, но архаизируют их, встраивают свои композиции как медитацию в эти простейшие, первичные элементы музыкального языка. В свою очередь тривиальная эстрадная песенка нередко состоит из самых типичных, расхожих оборотов классико-романтического искусства. Поэтому проблемы смысла и ценности музыки ни в коем случае нельзя связывать с использованием композиторами тех или иных технических приемов и средств музыкальной выразительности.

— Есть ли в той музыке, которую мы сегодня слышали, хоть что-то позитивное? Как можно показывать такую музыку нашим детям, как можно воспитывать их на такой музыке? Ведь так можно окончательно сломать их психику.

— Воспитывать детей нужно на разной музыке. И, наверное, с такой сложной и часто трагической музыкой, которую мы с вами слушали сегодня, школьников нужно знакомить постепенно и очень деликатно, в основном в старших классах. Все-таки эта музыка адресована людям сложившимся, с ядром духовности. Допускаю даже, что подобную музыку школьникам можно и не демонстрировать. Но вот когда педагог не только не знает, но и не желает знать ничего подобного — это уже весьма печально.

Давайте признаемся: если мы изо всех сил пытаемся привить нашим детям нечто позитивное, а они вырастают закоренелыми циниками, то виновата в этом не «элитарная» классическая музыка (которую у нас и послушать-то почти негде) и даже не масс-культура, – это значит, что мы сами где-то фальшивим, а дети тонко чувствуют фальшь и нам не верят.

Ведь если разобраться, высокое искусство лишь дает серьезную пищу для размышлений, чутко откликаясь на важнейшие события и духовные проблемы своей эпохи. Любая музыка — будь то музыка XVIII, XIX или ХХ века — отнюдь не так однозначно позитивна, как нам этого хотелось бы. Вера в светлые идеалы и трагический опыт всегда сопутствуют друг другу. Хотя, конечно, музыка ХХ века порой довольно страшная (я уже говорил об этом): в ней заметен перекос в сторону негативного. В ХХ веке произошли такие события, которых в истории человечества еще не бывало, и подлинное искусство не могло не прореагировать на них.

Разрушительная ли это музыка? Не думаю. Настоящая боль ничего не разрушает: тот, кто не познал страдание, не видел горя (или, точнее, привык отводить от него глаза), тот по-настоящему и не жил. Гораздо более опасным представляется мне сегодня то искусство, которое создает видимое благополучие, разрушая души людей изнутри и незаметно для них самих. Искусство, которое оглупляет людей, погружая их в лжеблаженство лжесуществования. Это такой «позитив», противостоять которому могут лишь люди, живущие полнокровной духовной и культурной жизнью, которые не берегут свою психику от дискомфортного воздействия на нее истории и ее концентрированного выражения — искусства.

— На что может опереться педагог, рассказывающий сегодня о музыке ХХ века? С какими материалами вы советовали бы ему познакомиться в первую очередь?

— В первую очередь следует знакомиться с историческими документами. Многие композиторы ХХ века оставили большое литературное наследие. Вот с их письмами, статьями, беседами и стоит познакомиться прежде всего. Безусловно, заслуживают внимания и работы наших ученых-музыковедов (например, тех, что печатаются в газете «Искусство»). Надо лишь не забывать о том, что истина – в звучащей музыке, и ни одна книга не может заменить нам прямого, непосредственного общения с произведениями музыкального искусства. Поэтому и общедоступный курс музыки ХХ века должен опираться на осмысление лучших сочинений прошедшего столетия. В идеале надо брать одну пьесу и долго, подробно в нее вслушиваться и вникать.