«Ярмарка» Кустодиева – яркая, декоративная, с
превосходной оркестровкой пространства и цвета,
с динамичным сопоставлением красного, синего,
зеленого, желтого – как визитная карточка
художника. А как хороши его «купчихи»,
воплощающие тип русской красавицы: дебелой,
белокурой, с небесно-голубыми глазами,
«собольими» бровями, губами «вишенкой». Какая
монументальность и какая тонкая ирония!
Переполненный любовью к красоте, женщине,
природе, Кустодиев умел радоваться жизни.
«Настоящий Кустодиев – это русская ярмарка,
«пестрядина», «глазастые» ситцы, варварская
«драка красок», русский посад и русское село, с их
гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и
лихими парнями», – писал о художнике Александр
Бенуа.
Певцу русской провинции, провинциальных
городов, ярмарок, маслениц, творцу образов
русских купчих, автору великолепного портрета
Ф.И.Шаляпина посвящена масштабная выставка в
Третьяковской галерее «Борис Кустодиев. 1878–1927.
Живопись. Графика». Сто пятьдесят произведений
из крупных музеев (портреты, жанровые композиции,
пейзажи, натюрморты, эскизы к театральным
спектаклям, плакаты) – редкая возможность
воспринять целиком творчество этого выдающегося
мастера.
Если на проводившейся осенью 2003 г. в Русском
музее выставке Кустодиева подчеркивалась
разносторонность творчества художника, то на
выставке в Третьяковской галерее делается
акцент на кустодиевской России. На его холстах
предстает «Страна Кустодия». С русскими
просторами, русским застольем, широтой
пространств торговых площадей, домами, церквями,
улицами провинциальных городов. И прославление
Волги с ее раздольем, барками, буксирами,
пароходами. И поразительные национальные типажи!
Родившийся в Астрахани, Кустодиев с увлечением
впитывал красочность астраханских базаров,
изучал быт купечества и деревенские обряды,
исследовал древние иконы и росписи старинных
церквей. В 1905 г. он купил у своего друга Бориса
Поленова, профессора геологии, небольшой участок
близ Кинешмы, построил дом с мастерской и назвал
его «Терем». И каждый год приезжал туда на все
лето.
Реальность и вымысел в «Стране Кустодии» тесно
переплетаются. Художник больше всего любил
работать в деревнях и городах Поволжья, где
черпал образы и сюжеты для своих произведений. Он
придумал идеальный русский город с уютными
зелеными улочками, с разукрашенными резьбой
деревянными домиками, балконами, мезонинами; с
трактирами и торговыми рядами. И обязательно с
цветными куполами церквей. Мотив ярмарки,
праздника в деревне он разрабатывает
многообразно, бесконечно варьируя композицию,
колорит, стремясь к обобщениям, все более
свободно обращаясь с перспективой, пропорциями
деревьев, домов, фигур, применяя палитру, которая
казалась Александру Бенуа «варварской».
Живым источником вдохновения для Кустодиева
было народное искусство: затейливые вывески,
вышивки, разрисованные пряники, резные и
глиняные игрушки, расписные сани, карусели. Но
его работы – вольная перефразировка, никаких
цитат. В картине «На ярмарке» (1910) на лица людей
аккуратно положены пятнышки румян, отчего они
кажутся похожими на персонажи лубков, на ожившие
игрушки. В его «масленицах», «ярмарках» сложные и
динамичные композиции. Большое число
действующих лиц образует группы. У каждой – своя
площадка. Но все объединено общим пластическим
ритмом. Не случайно Кустодиеву нравились старые
голландские мастера, у которых он учился
пониманию народной жизни. Они «любили жизнь
простую, будничную, для них не было ни «высокого»,
ни «пошлого», «низкого», все они писали с
одинаковым подъемом и любовью», – отмечал
Кустодиев.
Все красавицы Кустодиева отличаются
естественностью и органично вписываются в
окружающий пейзаж. Пышные, душевные,
простодушные, они воплощают народный идеал
красоты. То ли богини плодородия, то ли героини
русских сказок. Художник любуется ими и слегка
иронизирует.
К 1910 году Кустодиев уже художник с мировым
именем. С успехом проходили его выставки за
рубежом – в Австрии, Германии, Италии. Он был
членом Союза русских художников, «Мира
искусства», дружил с Блоком и Ремизовым, общался
с Соллогубом и Белым. Ученик Репина, Кустодиев
был и блистательным, разноплановым портретистом,
создателем камерных и парадных портретов. В
полотнах Кустодиева обращение к классическому
наследию, народному искусству сочетается с
использованием достижений импрессионизма,
модерна. На выставке показаны портреты ранние и
поздние: «Групповой портрет художников «Мира
искусства», портреты Грабаря, Лансере, Рериха,
изумительные пастельные портреты. Его модели
всегда изображены в привычной природной или
социальной среде. Особое место занимают
камерные, интимные портреты жены, детей,
проникнутые любовью. «Портрет жены» (1920) –
своеобразное посвящение женщине, ставшей для
него в последние десять лет жизни, когда он
тяжело болел, и сестрой милосердия, и сиделкой, и
няней, и добытчицей, и кухаркой. Поражает, как
много создано художником в эти трудные годы,
когда он был прикован к инвалидному креслу и
испытывал жестокие страдания (у него был
туберкулез спинного мозга). И как оптимистично и
жизнелюбиво его творчество этого периода! Трудно
представить, что «Русская Венера» (1924–1926) –
национальный идеал красоты и здоровья – была
создана тяжело больным художником. «Работа – это
моя жизнь и я сам», – говорил Кустодиев,
обладавший фантастической силой воли.
Творчество художника в театре на выставке
представлено слабее. Но и здесь обнаруживаешь
его незаурядный дар (оформление спектаклей
«Гроза», «Смерть Пазухина», «Блоха»…). Неполно
показано и графическое наследие художника. Зато
во весь голос звучит тема «Страна Кустодия».
Исследователи до сих пор спорят, выдумал
Кустодиев свою русскую провинцию или она такой
была. Несомненно, многое существовало, но именно
смесь традиционного и нового придает такую
самобытность произведениям художника.
