н о в о с т и  к у л ь т у р ы

Ирина Добровольская

Искусство в жизни семьи

Выставка в Российской академии художеств объединяет трех мастеров, работающих в области, если можно так выразиться, триединства сегодняшней архитектуры, монументальной живописи и декоративных композиций. Точнее было бы сказать: трех участников выставки – Владилена Красильникова, Игоря Пчельникова и Марию Красильникову – объединяют единство творческих интересов и близость художественных воззрений.

Первый же зал выставки как бы распахивает двери в городское пространство и интерьеры общественных зданий XXI в.: здесь представлены отлично выполненные фотографии московских архитектурных новинок Театрально-культурного центра им. Вс.Мейерхольда и Дома музыки в Российском культурном центре на Красных холмах.

Член Российской академии архитектуры, народный архитектор России В.Д.Красильников – один из авторов обоих сооружений.

Внешний вид Театрально-культурного центра сразу же убеждает, что он недаром носит имя Мейерхольда: резкие, угловатые объемы рождают ассоциации с конструктивизмом 20-х гг. прошлого столетия, напоминают и о ритмах времени, и о сценографии спектаклей знаменитого режиссера. Более того, пространственная декоративная композиция на фасаде здания (автор И.Пчельников) выполнена по мотивам декораций Л.Поповой к спектаклю Вс.Мейерхольда «Великодушный рогоносец».

Сегодняшняя архитектура как будто вырвалась на простор свободного полета фантазии после долгих десятилетий серийного клепания унылых сооружений типа «спичечный коробок стоя, спичечный коробок лежа». Красильникова в той серийности не упрекнешь: долгие годы он был руководителем архитектурно-художественного коллектива «Гипротеатр»; он автор ярко-индивидуальных проектов, таких, например, как здание Московского детского музыкального театра, где интерьеры, полные света и воздуха, сочетаются с приглушенными, даже чуть затемненными, словно готовящими зрителя к таинству спектакля.

Выставка вводит нас в залы, фойе и галереи Дома музыки на Красных холмах. Всмотритесь в них, и вам непременно придет в голову мысль, что прямая линия – порождение технического прогресса. Природе же свойственна живая прихотливая изогнутость, округлость. Сочетание математически вычисленных элегантных кривых – то стремительно увлекающих за собой взгляд , то замедляющих это движение, то дробящих его рядами кресельных спинок, напоминающих спокойную морскую рябь, – это упорядоченная, введенная в рамки прихотливость природы.

Фасад Дома музыки украшает декоративная композиция М.Красильниковой – стилизованные серебряные органные трубы. Ее составляющие разновелики по высоте, и этот ритм элементов как будто создает звучащую музыкальную фразу. Вклад М.Красильниковой в завершение облика Дома музыки – это и фонтан, где полупрозрачные стеклянные лепестки и подсвеченные струи воды слиты в сияющем, подвижном единстве, и композиция «Букет», выполненная в технике флорентийской мозаики.

Наверное, многие могли видеть в телерепортаже сооружение перед Музеем геологии в Ханты-Мансийске, созданное М.Красильниковой совместно с С.Горяевым, – это вытянутые ввысь стеклянные кристаллы, заполненные специальным незамерзающим составом. Днем сооружение похоже на прозрачные глыбы чистого льда, а ночью, подсвеченные, со струящейся жидкостью внутри, они играют разноцветными волшебными огнями. На выставке мы видим фото этой композиции.

Помимо осуществленных и проектируемых архитектурных замыслов, выставка демонстрирует живопись и графику этих трех художников.

Акварели Владилена Красильникова – чаще всего зарисовки зданий различных стран и эпох. Но будь то Барселона, Венеция, Великий Новгород или вилла в Реджо-Эмилии – это пейзажи, увиденные глазами архитектора. Ощущение, что автора интересует одно: бытование архитектурного сооружения или ансамбля в реальной воздушной среде, восприятие их в реальных условиях – в струящемся мареве жаркого юга, в легкой дымке северного лета. И скромный мостик в Назарьине увиден как стремительный изгиб четкой линии. Даже купы деревьев, кроны линий в акварельных зарисовках виллы Тольятти имеют архитектурные формы.

Игорь Пчельников, один из самых крупных современных монументалистов, на выставке представлен главным образом станковыми работами последних лет. Но нельзя не сказать о макете пространственной композиции ресторана «Столичный» в гостинице «Москва».

Еще в 1970–1980-е гг. И.Пчельников совместно с И.Лавровой много работали в области так называемой театрализации интерьеров. Считается даже, что он внедрил в нашу архитектуру такое направление. На макете (как и на фото) скульптурные полуфигуры, рамки как бы неких портретов, балкончики, на которых могли бы появиться то ли Джульетта, то ли Коломбина, наполняют пространство, делают его одушевленным, плотным, театрализуют его. К сожалению, осуществленный замысел стал «уходящей натурой», достоянием истории в прямом смысле в связи с реконструкцией гостиницы.

Станковая живопись И.Пчельникова – это работы художника, для которого монументализм определен способом художественного мышления, а не размером холста. Обобщенность и мощь несут зрителю мысль о главном. Нет, не так. Мысль. И – о Главном. Не поднимается рука написать о «библейских мотивах в творчестве художника». Для Пчельникова это не иллюстрации к библейским сюжетам, а форма мышления, способ присутствия в этом мире. В названиях холстов почти нигде не упомянуты библейские имена и события. Персонажи вообще могут быть в современных одеждах. Дело совсем не в этом.

Вот человек с деревянной лестницей, смотрящий на нас с мудростью и печалью и с какой-то детской незащищенностью. Но почему эта лестница связывается в нашем сознании с Голгофой? Сидящий человек на картине не назван Христом, но разве это не Он – под яростным солнцем каменной пустыни? И спящий человек в современном костюме, прикрывший лицо газетой, своей странной распластанностью вызывает мысль о безжизненном теле, снятом с креста. И в картине с безобидным названием «Пляж» необычный ракурс рук и ног человека на пляже рождает те же ассоциации.

Разве что в картине «Синай» возникает библейское название. Но это не обозначение места, изображенного на пейзаже. Это грозный путь на грозную вершину, где только и можно услышать громовый глас Божий. И еще одно упоминание: «Несение креста». Согбенная фигура Христа, несущего свой крест среди множества других крестов, больших и малых.

Персонажи картин погружены в глубокое раздумье. У каждого свой крест, и своя пустыня, и своя Голгофа. Для Пчельникова библейские события – не прошлое. Это вечное сейчас, переживаемое вновь и вновь с теми же напряжением и мукой.

Философичны и «деревенские» картины художника: «Сено», «Дождь», «Зуров»,— где солнце, потоки дождя, животные не случайные зарисовки, а детали общего целого, мироздания. Они служат как бы переходом к пейзажам М.Красильниковой, более интимным, камерным, хотя и в них ощущается подход монументалиста, как, например, в картине «Кормящая кур»: в фигуре крестьянки, в изображении зеленых ветвей за ее спиной, ее иконописного лика, угадываемого под белым платом.

Мария Красильникова выполнила несколько десятков работ в архитектуре, создавая оформление посольств, театров, спортивных залов. На выставке можно увидеть другую грань ее творчества – живописную.Излюбленный жанр художницы – сочетание натюрморта с пейзажем. Нередкая композиция – букет цветов на первом, очень крупном плане, а где-то там, в отдалении, за окном – деревенская улица. Мир, увиденный через крупную деталь, становится по-особому лиричным.

Я уходила из зала и напоследок оглянулась. По счастливой случайности – по-видимому, я оказалась именно в той точке, откуда выгоднее всего было рассматривать эти пейзажи, – на меня вдруг дохнуло мокрой деревенской свежестью, когда дождь уже кончился, но хмурое небо еще не расчистилось, и только кое-где пробивается предвечерняя голубизна.