н а ч и н а я  с  х х  в е к а

Марк САРТАН

ЦЕНТР ПОМПИДУ

Наступать несколько раз на одни и те же грабли, как известно, считается признаком небольшого ума. А вот парижане, точнее — парижские власти, которым в уме, казалось бы, не откажешь, делают это с завидной регулярностью. В историческом центре Парижа проектируются и возводятся сооружения, выглядящие настоящей пощечиной общественному вкусу. Возникают шумные споры, переходящие в скандалы, пишутся петиции, сочиняются частушки... А потом все утихает, чтобы через несколько десятков лет повториться вновь.

Архитектурный символ Парижа и одна из его главных туристских достопримечательностей — Эйфелева башня. Ее сооружение в свое время вызвало такой бурный протест, что сегодня и представить невозможно. Выдающиеся деятели культуры, среди которых были Гуно и Мопассан, даже написали в правительство петицию, отрывок из которой мы не можем не привести:

«Мы, нижеподписавшиеся, писатели, художники, скульпторы, страстные поклонники красоты еще сохранившегося Парижа, протестуем от глубины души и со всем жаром возмущенного сердца, протестуем во имя тайны французского вкуса, во имя искусства Франции и ее истории, над которыми нависла угроза, — протестуем против сооружения в самом центре нашей столицы этой бесполезной и чудовищной башни.

Будет ли отныне город Париж ассоциироваться с барокко или с коммерческим воображением конструктора машин, имея единственную цель быть изуродованным и обесчещенным?»

Башню ругали и высмеивали, находились даже максималисты, кто пытался прокладывать свои маршруты по городу так, чтобы ее не видеть. Мопассан же, верный своей неприязни, ходил ужинать в то единственное кафе, откуда открывался панорамный вид на город, не обезображенный железным чудовищем... то есть в кафе на вершине Эйфелевой башни!

Но все улеглось, к новому чуду света привыкли и даже его полюбили. Из ненавистной железяки башня превратилась в символ Парижа.

История повторилась в семидесятые годы ХХ века, когда в одном из старинных кварталов центра города, недалеко, кстати, от самого старого из сохранившихся домов, был построен Национальный центр культуры и искусства имени Жоржа Помпиду (официальное название обычно сокращают до лаконичного «Центр Помпиду»). Больше похожий на газовый или азотно-туковый завод, весь опоясанный разноцветными трубами и стальными конструкциями, напоминающими не снятые строителями леса, он шокировал парижан своим внешним видом так же, как в свое время его старшая железная сестра.

А началось все в 1969 г. с заявления президента Франции Жоржа Помпиду: «Я страстно желал бы, чтобы Париж обладал культурным центром, который был бы одновременно и музеем, и очагом творчества». Тут же объявили международный конкурс, собрали за два года 681 проект, изучили их и назвали победителей: итальянец Ренцо Пьяно и англичанин Ричард Роджерс. В 1977 г. Центр Помпиду распахнул двери для публики.

Пьяно и Роджерс задумали огромный куб с прозрачными стенами-экранами и совершенно свободный внутри. Его пять этажей — это пять громадных пустых площадок, без стен и без какой-либо внутренней структуры. Тем самым архитекторы дали возможность использовать максимально свободную планировку внутренних помещений с помощью съемных перегородок.

А для этого, по словам итальянского архитектора, надо было «вынести все внутренности наружу, показать машину». Вот и оказалось все оборудование на фасадах здания. Водопроводные трубы — зеленого цвета, трубы с электропроводкой — желтого, а коридоры для движения людей и лифты — красного. Вышел скорее химкомбинат, чем дворец культуры.

Реакция, естественно, была бурной. Парижане и туристы ехидничали вовсю. Но шли в Центр Помпиду толпами. Как и в случае с башней, отторгнутое стало популярным. Новое здание быстро сделалось очередным символом Парижа, а заодно и местом встреч творческой интеллигенции. А на обустроенной перед ним площади собираются молодежь и туристы.

Так сбылась мечта Помпиду. Самыми посещаемыми стали Публичная — и бесплатная! — справочная библиотека и Национальный музей современного искусства (а какое еще искусство можно было выставить в таком здании?) Эскалатор на главном фасаде, рассчитанный на 5000 человек в день, перевозил в пять раз больше. В конце концов конструкции не выдержали и потребовали капитального ремонта, который и начался в 1997 г.

В ходе ремонта и после него в первоначальный замысел пришлось внести некоторые изменения. Был построен шестой этаж — еще несколько сот метров дефицитной площади. На террасе крыши появился экстравагантный ресторан. Эскалатору облегчили задачу: теперь по нему разрешено подниматься только посетителям музея и выставок.

И самое главное — первоначальную прозрачность сохранили только стены вестибюля. На верхних этажах пришлось защитить произведения искусства непрозрачными стенами-экранами.

Но дело новаторов не пропало даром. С их легкой руки парижские архитекторы стали преклоняться перед прозрачностью и использовали идею прозрачных стен во все новых и новых сооружениях. Высшее свое воплощение эта идея нашла в знаменитой пирамиде, буквально воткнутой посреди Лувра.

Надо ли говорить, что она тоже вызвала неприятие и самые яростные споры? И надо ли говорить, что она превратилась в очередной символ Парижа...

ТЕЗИСЫ К УРОКУ МХК

Центр Помпиду может стать отличным поводом обсудить с учащимися взаимосвязь внешнего вида здания и его внутреннего устройства. Для каких архитектурных стилей характерно желание скрыть конструкцию здания, а для каких, напротив, — раскрыть ее взгляду зрителя? Всегда ли это делалось целенаправленно или архитектор становился заложником строительной техники?

Сравните между собой греческий ордер, готический каркас, идеи советских конструктивистов и архитектуру Центра Помпиду. Попытайтесь не только продемонстрировать новаторство его создателей, но и проследить классическую архитектурную традицию.