Долина Луары входит в список объектов
Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО как
выдающийся культурный ландшафт. Он создавался на
протяжении более двух тысячелетий и теперь
демонстрирует удивительную гармонию творений
природы и человека. Большие города и крошечные
поселки, величественная река и ее многочисленные
притоки, неприступные крепости и изящные
особняки, бесконечные виноградники и
королев-ские охотничьи угодья образуют
местность удивительно притягательную для
многочисленных туристов. Но главная
достопримечательность долины Луары, принесшая
ей всемирную известность, — это ее замки.
Названия часто вводят нас в
заблуждение. Чернила вовсе не обязаны быть
черными, так же как и бельё вполне может быть не
белым, а цветным. Одесситы проезжают на трамвае
все шестнадцать станций Большого фонтана, а
москвичи — девять улиц Соколиной горы, ничуть не
удивившись тому, что там нет ни фонтанов, ни
соколов, ни гор. А морская свинка, как известно,
вовсе не морская и не свинка — нормальный
сухопутный грызун.
Знаменитые замки Луары, как это ни
парадоксально, тоже не обязательно замки и не
всегда на Луаре: очень часто это скорее дворцы
или усадьбы, большинство из которых расположено
в стороне от знаменитой реки, а некоторые даже
довольно далеко.
Подчеркивать неточность устоявшегося
названия не стоило бы, если бы она не имела
глубокого смысла. Дело в том, что на самом деле у
замков Луары очень мало общего, а потому, какое
наименование ни подбери, оно не может быть
полноценно применимо ко всем этим сооружениям.
Мы, конечно, будем придерживаться общепринятого
названия, но при этом помнить, какое разнообразие
можно обнаружить в этой общности, если
приглядеться повнимательнее.
Начнем с предназначения. Замок — это
укрепленное жилище феодала. Он строился в
защищенном месте, часто на вершине утеса или
другой возвышенности, и обносился мощными
оборонительными сооружениями — стенами, рвами,
земляными валами. Отличным примером служит Анже
– средневековая резиденция графа (а
впоследствии герцога) Анжуйского, построенная в
первой половине XIII века. Это могучая крепость с
толстыми стенами и семнадцатью круглыми башнями,
высоко вознесенная над притоком Луары — рекой
Мен и окруженная с суши широкими рвами.
Но далеко не все замки Луары таковы.
Развитие артиллерии сделало крепости уязвимыми,
осады сменились сражениями на открытой
местности, а мода, завезенная в XV веке с
Апеннинского полуострова в результате так
называемых итальянских войн, сформировала новые
представления о красоте. Замки начали уступать
место дворцам. Некоторые из них строились на
месте прежних крепостей, как, например, Шомон,
который по-прежнему выглядит больше похожим на
оборонительное сооружение, но уже с ренессансным
декором. Однако некоторые возводились «с нуля»,
зачастую итальянскими архитекторами и
превращались в настоящие дворцы. Ярчайшим
образцом может служить знаменитый Шамбор,
которому в этом номере посвящен отдельный
материал (см. с. 18 этого номера).
Есть среди замков Луары и такие,
которые нельзя уверенно назвать ни замком, ни
крепостью, ни дворцом. Скорее это особняк или
усадьба: относительно небольшое здание,
предназначенное прежде всего для проживания
одной семьи, собственный парк, водоем. Шеверни
(представленный на с. 20) как раз относится к таким
особнякам. Обычно эти сооружения не старше XVII в.,
и потому в них, как правило, сохранилась
обстановка. Многие до сих пор в частном владении,
как тот же Шеверни, и даже иногда все еще служат
для постоянного проживания, как, например, замок
Серран.
Замки Луары трудно объединить и по
стилевой принадлежности. Самые ранние относятся
к готическому периоду, хотя готике, с ее
стремлением к легкости и ажурности, было нелегко
проявиться в массивных сооружениях,
предназначенных прежде всего для обороны. Так,
например, в Амбуазе готические черты никак не
обнаруживаются в ансамбле крепостных стен и
башен, зато проявляются в архитектуре часовни св.
Губерта, да и самого дворца.
Готику сменил Ренессанс, появились
аркадные галереи, выросли многочисленные богато
украшенные башни и башенки, фасады стали
симметричными, планировка верхних этажей начала
повторять планировку нижних, а элементы военной
архитектуры (например, зубцы машикулей по верху
стен и башен) обрели лишь декоративное звучание.
Таковы, например, построенные в начале XVI в.
Азей-ле-Ридо и знаменитый Шенонсо (см. с. 18).
Многие замки строились, разрушались,
восстанавливались и перестраивались на
протяжении нескольких веков, а потому в их облике
присутствует яркое стилевое разнообразие. В
Амбуазе, например, один из двух сохранившихся
корпусов относится к готике, а другой — уже
ренессансный: для того чтобы обнаружить
различия, достаточно взглянуть на оформление
чердачных окон. Даже в таком, казалось бы,
незначительном элементе в полной мере
проявилась ренессансная ордерная система.
Смешение стилей привело к тому, что во
многих замках готические винтовые лестницы
соседствуют с ренессансными маршевыми,
заимствованными из итальянской архитектуры. В
Шатодене, например, такая контрастная пара
вынесена даже на главный фасад. В Блуа (см. с. 7) за
готическим интерьером скрываются ренессансный и
классический фасады внутреннего двора,
удивительным образом гармонично дополняющие
друг друга. А Валенсе, строившийся чуть ли не
триста лет, сочетает элементы ренессанса и
классицизма.
Пожалуй, если что и объединяет замки
Луары, так это история, да и то прежде всего
потому, что история объединяет всех и всё.
Шесть-семь веков назад на территории нынешней
Франции располагалось так много государств, а их
граждане говорили на стольких языках, что
невозможно было представить их объединение под
одной короной. Только долгая и упорная «работа»
французских королей по собиранию и
присоединению земель создала Францию в ее
нынешних границах и в нынешнем понимании.
С королевской историей замки Луары
связаны так же тесно, как с историей объединения
земель. Точкой отсчета является 28 мая 1418 года,
когда под защиту стен замка Шинон был перевезен
пятнадцатилетний сын Карла VI, тогда дофин, то
есть наследник престола, а впоследствии — король
Карл VII. Именно сюда через 11 лет и явилась Жанна
д’Арк уговаривать дофина предоставить ей войско
для освобождения Орлеана. После своей
триумфальной победы Жанна встретилась с королем
в другом замке, Лоше, и уговорила его отправиться
короноваться в Реймс.
Так в замках Луары и начались
знаменитые события, имевшие столь большие
последствия для европейской истории: снятие
осады с Орлеана, коронация Карла VII, победа над
англичанами, окончание Столетней войны. Кроме
того, принято считать, что с этого момента
французы стали осознавать себя единой нацией.
И с этого же момента жизнь французских
королей и королевского двора надолго стала
связана с замками Луары.
Людовик XI, сын Карла VII, перестраивает и
значительно расширяет замок Амбуаз, строит
неподалеку от Тура замок-крепость Ланже, а в
самом Туре в 1468 г. собирает Генеральные штаты,
постановившие, что Нормандия должна войти в
королевские владения. При Людовике XI Тур
становится фактической столицей королевства, а
сам король живет в замке Плесси-ле-Тур, где и
умирает в 1483 г.
Его сын, Карл VIII, проводит детство в
Амбуазе. Он тоже начинает его перестройку,
стремясь придать старой крепости блеск,
достойный резиденции короля. После своего
победоносного вторжения в Италию в 1496 г. Карл VIII
возвращается в родной Амбуаз, вдохновленный
новыми представлениями о красоте, моде и роскоши.
Особенное впечатление на него произвели
итальянские сады, которым, по его словам, «не
хватало только Адама и Евы, чтобы стать раем на
земле». Он привозит с собой итальянскую мебель,
ткани, ковры и многочисленные предметы искусства
для украшения своего замка. С ним приезжают
ученые, архитекторы, скульпторы, декораторы,
садовники и портные. Замок и двор начинают жить
по-новому.
К сожалению, от былого великолепия в
Амбуазе осталось немного, поскольку крепость
частично разрушена королевскими войсками в 1631 г.,
когда она стала оплотом Гастона Орлеанского,
воевавшего со своим братом Людовиком XIII.
Довершил начатое один из владельцев замка в XIX в.:
не имея достаточно средств на его содержание, он
не нашел ничего лучшего, как снести большинство
построек.
В 1498 г. Карл VIII внезапно умер,
ударившись головой о низкую притолоку одной из
дверей. Корона перешла к его троюродному дяде
Людовику XII, жизнь которого связана с замком Блуа.
Его великолепная конная статуя, едва ли не
последний всполох французской готики, и сейчас
украшает парадный вход в замок. Людовик XII
перестраивает Блуа, разбивает в нем итальянские
сады и возводит готическую часовню.
Жизнь его преемника Франциска I тоже
неразрывно связана с замками Луары, и не случайно
здесь повсюду встречается его эмблема —
изображение саламандры. В Блуа он строит крыло с
королевскими апартаментами и знаменитой
лестницей: по-готически спиральной, но
декорированной уже в современном, ренессансном
стиле. В Амбуазе он селит престарелого Леонардо
да Винчи и выделяет ему значительное денежное
содержание, не обременяя никакими обязанностями,
кроме разговоров с королем. Под предлогом
обнаруженной растраты средств Франциск I
конфискует замок Азей-ле-Ридо у своего
финансиста Жиля Бертело, а Шенонсо — у
наследников другого банкира, Байе. И — самое
главное — в начале XVI века он возводит знаменитый
замок Шамбор.
После Франциска I династия Валуа
начинает клониться к закату — история, знакомая
каждому из нас по трилогии Дюма «Королева Марго»,
«Графиня де Монсоро», «Сорок пять». Вместе с ней к
закату клонится и королевская жизнь замков
Луары. Сын Франциска, Генрих II, дарит Шенонсо
своей фаворитке Диане Пуатье, откуда ее
впоследствии выгоняет ревнивая и мстительная
вдова Генриха Екатерина Медичи. Его старший сын
Франциск II быстро умирает, но успевает войти в
историю Луары, расправившись с участниками так
называемого амбуазского заговора.
И наконец, его младший сын Генрих III,
последний Валуа, организует в Блуа убийство
своего могущественного соперника – герцога де
Гиза, после чего умирает Екатерина Медичи, а
самого Генриха в 1589 г. убивает католический
фанатик. На трон восходит знаменитый Генрих IV,
первый Бурбон, на деле доказавший, что «Париж
стоит мессы». Король и его двор окончательно
переезжают в Париж.
Дальнейшая судьба замков Луары не
менее драматична, но уже не освещена королевским
блеском. Они переходят из рук в руки,
перестраиваются, сносятся, разрушаются,
восстанавливаются, реставрируются и в конце
концов превращаются в музеи — сверкающее
драгоценное ожерелье в сокровищнице Франции.
