Мы уже знакомили читателей нашей
газеты с экспонатами 51-й Венецианской биеннале,
представившей последние достижения
современного искусства (см. «Искусство» № 15, 16/05).
Сегодня на очереди инсталляция «940 ґ 690»,
созданная молодой испанской художницей Майдер
Лопес специально для павильона «Опыт искусства»,
где демонстрировались произведения художников
разных стран.
Павильон, некогда итальянский, а
теперь интернациональный, это большое здание со
множеством залов, комнат, комнаток, лестниц,
коридоров и переходов. Одно из помещений, которое
язык не поворачивается назвать комнатой — по
виду нечто среднее между коридором и служебным
проходом, — кураторы отдали Лопес в
безраздельное распоряжение.
Испанка поступила очень просто. Каждую
стену, ступеньку, притолоку она выкрасила в
ровный яркий цвет и крупными цифрами проставила
размер. Та же участь постигла пол и потолок.
Пустоту, незаполненность пространства
подчеркивает стул, единственный предмет
интерьера. Получилась, по собственным словам
художницы, «работа на стыке искусства, дизайна и
архитектуры».
Ну, стык стыком, но такое определение
мало что объясняет. Каталог выставки по поводу
этого экспоната хранит молчание, сайт художницы
(www.maiderlopez.com) — тоже, да и критики уделяют внимание
другим ее работам. Что ж, значит, нам
предоставляется свобода и мы можем насладиться
ею в полной мере. И несмотря на откровенный
минимализм, здесь есть над чем подумать и что
поразгадывать.
Работа вышла очень контекстная, жестко
привязанная к конкретному месту и даже к
конкретному уголку этого места. Она непереносима
никуда, недвижима — тронь, и рассыплется.
Современное искусство, казалось бы, уверенное в
себе до самовлюбленности, вдруг напомнило о
своей хрупкости и ранимости. И еще — о свой
цифровой природе. Кругом видеоарт, снятый на
цифровую камеру и обработанный на компьютере,
цифровое фото, компьютерная графика... Кисти
заброшены, краски сохнут в углу, бумажные макеты
и отмывки тушью уступили место программам
архитектурного и интерьерного моделирования, и
даже коллажи не требуют клея и ножниц, а только
Фотошопа и КорелДро. Искусство сегодня не
столько выстраданное, сколько выстроенное,
рассчитанное и вымеренное. Отсюда и цифры на
стенах, даже если они, эти стены, и выкрашены
вручную — пусть не кистью, а валиком.
Цифры напоказ — большая редкость в
истории искусства, оперирующего все-таки
преимущественно визуальными образами. На память
приходит прежде всего «Меланхолия» Дюрера, где
магический квадрат напоминал о невозможности
«рассчитать» мир, о кризисе сухого научного
знания, о недостижимости гармонии в реальной
действительности. Помнила ли Майдер Лопес об
этом, когда выводила размеры элементов своей
инсталляции? Бог весть. Но главное, что об этом
вспомнили мы.
Хочется сказать спасибо этому
странному искусству уже за то, что заставляет
остановиться, вчувствоваться и задуматься. Да, не
всегда выясняется, что оно того стоило, но все
равно — толкает и будит. А разбуженную мысль не
остановишь, и она бежит дальше по прихотливым
тропкам ассоциаций.
Измерения, вынесенные на стены...
Напоминание о Валтасаровом пиршестве?
Знаменитый эпизод из библейской книги пророка
Даниила (глава 5, стихи 1–28) послужил поводом для
многих произведений искусства. Еще одно? Похоже...
Напомню историю.
Халдейский (вавилонский) царь
Валтасар, завоевав Иерусалим, разграбил храм и
осквернил священные сосуды, использовав их как
обычную посуду для себя, своих гостей, жен и
наложниц. «В тот самый час вышли персты руки
человеческой, и писали против лампады на извести
стены чертога царского, и царь видел кисть руки,
которая писала». Никто не мог «прочитать
написанного и объяснить царю значения его»,
кроме самого Даниила. Он и объяснил
перепуганному Валтасару, что его кощунство
вызвало гнев Божий, «и послана от него кисть руки,
и начертано это писание», означающее, что
«исчислил Бог царство твое и положил конец ему» и
что «ты взвешен на весах и найден очень легким». В
ту же ночь Валтасар погиб.
Невозможно поверить, что Лопес,
приглашенная участвовать в пиршестве
современного искусства и выводившая собственной
рукой на стене «исчисления», не вспоминала о
пророчестве Валтасару. Тогда что это, как не
напоминание себе и коллегам об опасности
кощунства, о легкости на господних весах и о
грядущем конце?
Да, современное искусство сильно
занято самим собой. Оно размышляет о своей роли,
предается самоиронии, погружается в
самоосмысление и при этом сторонится живой
жизни, теряет контакт со зрителем, что вынуждает
опять вернуться к самокопанию. Искусство для
искусства оказывается порочным кругом.
И в намеке испанской художницы на
зловещее пророчество чувствуется не только
ехидство по поводу цехового междусобойчика, но и
отчаяние от невозможности выйти из этого круга.
