ШАРТРСКИЙ СОБОР

Когда начинаешь вглядываться в глубь времен, век за веком, то даже не замечаешь, в какой момент реальная история начинает смешиваться с вымыслом и преданием, в конце концов превращаясь в легенду. При движении во времени вспять источники сначала редеют числом, потом теряют достоверность, потом превращаются в косвенные свидетельства и наконец исчезают вовсе. Но отсутствие научных оснований не мешает голосу прошлого звучать порой эмоционально и убедительно.

Витражное окно

ПОД НЕБЕСНЫМ ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ

Историю собора в Шартре только формально можно отсчитывать от 1194 г., когда началось строительство дошедшего до нас здания. Свято место, как известно, не бывает пусто, а высокий холм над рекой Эр считался священным со времен доисторических. Здесь сменяли одна другую христианские церкви, погибавшие в пожарах, но восстававшие из пепла в новом облике. Крипта X века, например, сохранилась со времен епископа Фульберта, основателя и руководителя шартрской схоластической школы, весьма знаменитой в свое время.

Кстати, Фульберт был учеником Герберта Аврилакского (в современной транскрипции — Орийякского), будущего папы римского Сильвестра II . И если вы заглянете в конец первой главы «Мастера и Маргариты», где Воланд объясняет Берлиозу и Бездомному причину своего появления в Москве, то получите неожиданный привет почти что из самого Шартра.

В IX веке французский король Карл Лысый, внук императора Карла Великого, при освящении очередной церкви в Шартре жертвует ей драгоценную реликвию — покрывало Богоматери, которое его знаменитый дед получил в подарок от византийской императрицы Ирины. С тех пор Шартр становится центром паломничества, а жители города обретают небесную заступницу.

План

Задолго до этого, в середине IV в. н.э., в Шартр пришло христианство, а вместе с ним появились первые епископы. Один из них, Солемнис, был наставником в вере самого Хлодвига, первого христианского короля франков.

До христианства здесь поклонялись римским богам, а еще раньше — кельтской богине-матери, а перед этим совершали свои таинственные обряды жрецы-друиды. Что было еще раньше, сокрыто во тьме веков... Но это не значит, что не было ничего.

Год же 1194-й стал началом новой истории Шартрского собора. В июне пожар почти полностью уничтожил тогдашнее здание. Жители особенно горевали по поводу утраты их драгоценной реликвии, боясь, что вместе с покрывалом Богородицы потеряют и ее покровительство. Однако через три дня после пожара папский легат продемонстрировал горожанам реликвию, чудесным образом сохранившуюся в огне. Экспертизу подлинности, конечно, никто не проводил, но жители хотели верить и поверили. На волне их энтузиазма и было решено строить новый собор.

Центральный неф с лабиринтом

Простолюдины добровольно работали на каменоломнях в восьми километрах от собора и доставляли строительный материал на телегах к месту строительства. Соборный капитул и сам епископ решили почти весь доход в течение пяти лет отдавать на оплату строительных работ. Северный портал строился на средства королей Филиппа-Августа и его сына Людовика VIII . На средства жены последнего, Бланки Кастильской, были сооружены северное окно-роза и стрельчатые арки. Множество других даров поступало от королей, священников и знати, так что уже к 1223 году здание было в основном готово — скорость просто фантастическая для тех времен. Дальше, правда, пошло помедленнее, но в 1260 г. новый Шартрский собор был освящен.

История, естественно, на этом не закончилась. В XIV в. для хранения покрывала Богоматери была выстроена специальная часовня за алтарем. В XVI в. Шартр не обошли стороной религиозные войны: в 1568 г. город подвергся осаде гугенотов. В 1589 г., нарушив многовековую традицию, именно здесь, а не в Реймсе, короновался Генрих IV , первый Бурбон на королевском троне Франции. (История его восхождения к трону знакома нам по знаменитой трилогии Дюма.) Вплоть до XX в. не прекращались пожары, войны и исторические потрясения. Но Шартрский собор выстоял и дошел до наших дней не просто памятником истории и туристской достопримечательностью, но и центром религиозного паломничества и оплотом французского католичества.

МИР В КАМНЕ

К концу XII в., когда начиналось строительство нынешнего здания собора, по всей Франции и даже за ее пределами торжествовал новый архитектурный стиль, впоследствии названный готическим. Светоносная, ажурная, устремленная к небесам базилика в парижском пригороде Сен-Дени стала образцом для подражания. (За подробностями можно обратиться к специальным выпускам газеты «Искусство»: «Готический храм» (№ 7/05) и «Романский стиль» (№ 4/06), где история перехода от романики к готике представлена на множестве примеров.)

Богоматерь голубого окна

Естественно, новые веяния не миновали и Шартр. Западный фасад, почти не поврежденный пожаром 1194 г., перестраивать не стали, и он до сих пор сохранил заметные романские черты. Все остальное — ярко выраженная готика. Самый широкий во Франции центральный неф перекрыт нервюрным сводом, порталы трансепта украшены стрельчатыми арками с характерно удлиненными скульптурами и ажурными окнами-розами, распор от свода передается аркбутанами на вынесенные наружу контрфорсы, внутреннее пространство слито в цельный объем, куда сквозь многочисленные витражи проникает божественный свет. В убранстве доминируют вертикали, уводящие взор прихожанина ввысь, к небесам.

Вошедшего в собор встречает огромный лабиринт. В средневековых храмах это не было чем-то исключительным, но во времена, считавшие себя более просвещенными, лабиринты были попросту уничтожены. Их сочли «бессмысленной забавой и тратой времени» — говоря словами священника, жившего в Шартре в конце XVII в.

Зодиак

Между тем в христианском храме не могло оказаться ничего, не имеющего глубокого смысла и символического значения. Лабиринт обозначал как крестный путь самого Христа, так и путешествие человека по жизни. Паломники с молитвой проползали его на коленях (261 метр!), что занимало едва ли не час времени.

Еще лабиринт напоминал о древней истории Тезея, Ариадны и Минотавра (помните путеводную нить?) и тем самым символизировал борьбу добра и зла в лабиринтах души, а заодно и путеводную роль церкви.

Такое символическое значение подтверждается отсутствием тупиков и развилок. Здесь есть лишь один извилистый путь, который так же неизбежно ведет к цели, как и жизненная стезя — к смерти. А выход лабиринта в храм соответствует христианскому пониманию смерти не как конца, а как начала новой, вечной жизни.

Интересно, что расстояние от центра лабиринта до входной двери почти совпадает с высотой окна-розы над этой же дверью. В этом совпадении тоже заключена важная символика. Когда в день Страшного суда все здания рухнут на землю, окно-роза упадет на лабиринт, земное сольется с небесным и мир выйдет за границы времени и смерти.

Главный фасад

ТОРЖЕСТВО ГАРМОНИИ

Еще одной характерной особенностью средневековых соборов были витражные окна. В отличие от лабиринтов, они лучше сохранились до наших дней, хотя многие шедевры утрачены в огне пожаров и войн. Последний раз шартрские витражи спасали от разрушения совсем недавно — во время Второй мировой войны.

Ансамбль витражей в шартрском соборе уникален. Он создавался столетиями, поскольку создание витража — работа колоссальной трудоемкости и соответствующей дороговизны. Их изготавливали не только по заказу священнослужителей. Часто заказчиками выступали цеха или гильдии, определявшие содержание композиции и ставившие своеобразную подпись в одном из нижних углов окна. И сегодня в Шартре аптекари взвешивают снадобья в «Чудесах св. Николая», стучат топорами плотники и колесники в «Истории Ноя», а кузнецы подковывают лошадь в композиции, посвященной искуплению грехов.

Обращает на себя внимание выразительная красота арматурных решеток витражей, зачастую имеющих самостоятельную художественную ценность. Но самое главное — цвет, гармоничный до музыкальности, всепронизывающий и живущий собственной жизнью. Местные мастера владели секретом особого цвета, получившего название «шартрская синь». И действительно, основной тон витражей собора — это глубокий синий. Синий цвет символизировал духовное начало, горние сферы, бесплотный ирреальный мир. Но на него нанизываются другие тона, как гармоничные интервалы торжественного аккорда на доминантную ноту.

Витражи служили библией для неграмотных. Читать в те времена умели далеко не все, так что со священной историей знакомились «по картинкам». Понимать витраж было легко: начинать надо было с нижнего левого угла, двигаться направо, затем подниматься выше «на строчку» и так далее: слева направо и снизу вверх, то есть к небесам. Так, например, окно, посвященное страстям Христовым и его Воскресению, начинается слева внизу сценой Преображения, продолжается историей казни, положением во гроб и Вознесением, а заканчивается явлением Марии Магдалине и трапезой в Эммаусе.

Для описания всех 173 шартрских витражей общей площадью более 2 тыс. кв. м не хватит даже книжного объема. Так что обратим внимание на едва ли не самый знаменитый образ — «Богоматерь голубого окна» конца XII в. В ее торжественной застылости, вытянутой по вертикали фигуре, скульптурности рисунка мы угадываем черты уходящего романского стиля. Но взгляд Марии, говоря словами отечественного искусствоведа Е.И. Ротенберга, исполнен уверенной силы и доброжелательности, а в рисунке уже чувствуются живые линии жизни. «Перед нами образ, представленный в ореоле торжественной репрезентации, но уже без прежней недоступности, — дистанция между ним и зрителем утрачивает былую неодолимость».

Да, собор затягивает, он как будто обладает властью над людьми, возвышает каждого входящего, придает силы его духу. Все виды искусств слились в готическом храме, чтобы продемонстрировать идущую снизу древнюю силу земли и нисходящую сверху божественную благодать. И сегодняшние скептики и атеисты так же не остаются равнодушными к воздействию торжественной гармонии храма, как и средневековые паломники и прихожане.