Вот как Гюисманс описывает эту картину в своем романе: «На этой акварели изображен дворец Ирода, похожий на Альгамбру. Колонны с узорчатой мавританской мозаикой, словно вкрапленной в серебро и золото, подпирают свод...
Злодейство свершилось. Голова Предтечи возносится с блюда, покоящегося на плитах пола... Вокруг головы – мозаичный нимб. Он озаряет своды, бросает отсвет на жуткое вознесение, и, словно прикованный к плясунье, остекленевший взгляд вспыхивает.
Саломея взмахом руки как бы отгоняет видение, но оно заворожило ее, и плясунья застыла: зрачки расширены, рука инстинктивно поднята...»
В этом шедевре Моро все условно и точно, реально и ирреально. Свет и цвет не подчиняются естественным законам, но следуют мистической интуиции художника. Здесь все – совершенство, достигаемое какими-то неземными приемами, неподвластными обычному художнику.
