Будущий художник родился в Париже в семье состоятельного коммерсанта. Лишившись отца в десятилетнем возрасте, он оказался под опекой своих дядей-архитекторов, которые и племянника пытались направить по своей стезе. Но молодого Жака Луи больше привлекала живопись.
Азы мастерства он постигал в Академии святого Луки, затем учился в мастерской исторического живописца Ж.М. Вьена в Королевской академии живописи и скульптуры, куда поступил в 1766 г. Давид ежегодно участвовал в конкурсах на соискание Римской премии, но получить ее удалось только в 1774 г. за картину «Антиох, сын Селевка», и уже в следующем году он вместе со своим учителем Вьеном отправился в Рим. В Вечном городе художник большую часть времени посвятил рисованию античных статуй и рельефов и копированию картины великих мастеров прошлого. Именно здесь он открыл для себя мир античности, что впоследствии способствовало формированию его индивидуального стиля.
В 1780 г. Давид вернулся на родину, и это был уже совсем другой живописец. Если ранние его работы, написанные не без влияния Вьена, были проникнуты отзвуками рококо и идеями модного в ту пору сентиментализма, то теперь они становятся более строгими и приобретают ярко выраженный публицистический характер. Давид обращается к героическим примерам из истории Древнего Рима, пытаясь с их помощью выразить свои свободолюбивые идеалы. Так на свет появляется новое живописное направление, часто называемое «революционным классицизмом», принципы которого впервые наметились в картине «Велизарий, просящий подаяние». Полотно было выставлено в Салоне 1781 г. и принесло художнику широкую известность, за него Давида даже «причислили к Академии» («причисленный к Академии» — первое академическое звание), а еще через два года он стал ее действительным членом (за картину «Андромаха, оплакивающая Гектора»).
Эти произведения настолько повысили авторитет Давида, что сам король сделал ему заказ, предоставив художнику полную свободу выбора сюжета, поставив единственным условием патриотичность темы. Результатом стала картина «Клятва Горациев», для работы над которой Давид вместе с семьей и учениками совершил вторую поездку в Рим. Эта картина имела впоследствии грандиозный успех и стала в некотором роде его визитной карточкой. В стране уже чувствовалось приближение революции, и жертвование античных героев личными привязанностями во имя общественного блага было горячо принято современниками.
Именно в этой работе наиболее полно отразились принципы революционного классицизма. Прежде всего это обращение к античным образцам, стремление через античность приблизиться к современности, а в техническом плане — логически ясное построение композиции, обобщенность форм, пластическая лепка объема. «Писать так, как в Спарте говорили», — сформулировал Давид основной принцип своей работы. Отсюда и лаконизм его стиля, строгий, будто выгравированный рисунок, довольно скупое применение цвета, который, по мнению мастера, может отвлечь внимание от основного события. Предшественники Давида черпали из античности вдохновение для изображения грациозных салонных сценок, он же представил в своем творчестве другую античность — суровую, трагическую, в которой нельзя было не увидеть отражение бурной жизни предреволюционной Франции. Он выводит на авансцену нового героя — римского республиканца, строгого и неподкупного, готового пожертвовать своим счастьем ради блага государства, надолго ставшего для французов идеалом политического деятеля.
Вторая половина 80-х — время расцвета таланта Давида. Он много и плодотворно работает в самых разных областях живописи: пишет исторические полотна («Ликторы приносят Бруту тело его сына», «Смерть Сократа»), мифологические картины («Парис и Елена»), портреты («Врач Леруа», «Портрет четы Лавуазье»), в которых всегда подчеркивает социальное положение своих героев, в то же время стараясь как можно глубже раскрыть их индивидуальность. Публика называет Давида «самым передовым и смелым» живописцем своего времени. Он достигает всего, о чем только можно мечтать, — славы, богатства, положения в обществе.
По призыву революции
Великая французская революция знаменовала начало нового периода в жизни художника. В 1790 г. он стал членом клуба якобинцев, в 1792-м — избран в Конвент, а в результате переворота 1793 г., когда якобинцы пришли к власти, получил возможность полностью контролировать политику правительства в области искусства. Именно он создал Национальный музей в Лувре, именно его усилиями была упразднена консервативная Королевская академия живописи и скульптуры. Вместо нее учреждались первые общественные художественные организации — Коммуна искусств, Народное и Республиканское художественные общества, революционный художественный клуб, через которые распределялись заказы нового правительства, присуждались премии и организовывались торжественные церемонии, что очень помогло многим художникам, оставшимся без привычных заказов со стороны королевского двора и аристократов. Кроме того, в задачи Давида входило прославление погибших революционеров, объявленных «мучениками свободы» и устроение народных празднеств.
Перемены, произошедшие в стране, вдохновили художника на создание новых масштабных исторических полотен на современные темы. Первой в этом ряду стала «Клятва в зале для игры в мяч 20 июня 1789 года», изображающая эпизод, послуживший причиной начала революции: когда Людовик XVI сделал попытку распустить заседавшее в Версале Национальное собрание, депутаты третьего сословия закрылись в зале для игры в мяч на улице Св. Франциска и поклялись оставаться на месте до тех пор, пока не будет разработана конституция. Давид планировал создать огромное полотно (он даже приготовил холст размером пять с половиной на девять с половиной метров), но вскоре настолько увлекся революционной деятельностью, что так и не осуществил свой замысел. К тому же многие участники клятвы через некоторое время были объявлены врагами народа и казнены или в лучшем случае эмигрировали. До нас дошел лишь большой эскиз картины и ряд портретных этюдов. Зато следующие произведения Давида, такие как «Убитый Лепелетье» и «Смерть Марата», стали своего рода памятниками героям революции.
Очередной переворот в июле 1794 г. привел к аресту Давида, которого знали как активного участника якобинского движения. Будучи в заключении, он пишет замечательный автопортрет — отчаянный, напряженный, портрет человека, разочаровавшегося в своих надеждах и ждущего смерти. Однако на суде ему удалось доказать свою непричастность к массовым казням 1793–1794 г. Отказавшись от своих былых соратников, он таким образом сумел добиться оправдания.
Любимец Наполеона
После освобождения из-под стражи Давид снова приступает к работе, открывает мастерскую, к нему приходят ученики. Впервые в истории он устраивает особую платную выставку, — до сих пор художники находились в полной зависимости от заказчика, теперь же их судьба стала целиком зависеть от мнения общественности. На упреки недоброжелателей в спекуляции своей славой мастер отвечал: «Что до меня, то я не знаю чести выше, как обращаться к суду публики».
И снова его привлекают события античной истории, в которых художник находит перекличку с современной ему действительностью — на сей раз его привлекает тема примирения противоречий, мир идеальной красоты и гармонии. Примером может служить картина «Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами», повествующая о женщинах, прекративших распрю между мужьями (римлянами) и родными (сабинянами). Это была попытка Давида призвать народ Франции к гражданскому миру.
Работа над картиной заняла около пяти лет. По словам художника, он хотел «изобразить античные нравы с такой точностью, чтобы греки и римляне, доведись им увидеть мою работу, не сочли бы меня чуждым своим обычаям». И хотя зрители новую картину не приняли, приехавший посмотреть на это неоконченное еще полотно Наполеон Бонапарт сразу оценил талант Давида и назначил его «живописцем правительства». Он даже предлагал художнику стать членом государственного совета и сенатором, но тот отказался от столь выгодных предложений, стремясь сохранить свою независимость.
Тем не менее Наполеон не оставил мастера своим покровительством. В 1800 г. он заказал ему свой первый портрет, вскоре последовала новая работа «Наполеон на переходе через Сен-Бернар», представляющая момент возвращения Бонапарта из победоносного похода в Италию. Фигура полководца на взметнувшемся коне четко вырисовывается на фоне горных хребтов, на камнях под ногами коня выбиты имена трех величайших завоевателей — Ганнибала, Карла Великого и… самого Наполеона.
Картина настолько понравилась Бонапарту, что он заказал еще три ее повторения. Фактически Давид, не имеющий официальных должностей, становится в этот период главным французским живописцем, позировать которому считают за честь самые именитые люди государства. И в то же время нельзя не отметить, что его искусство становится более холодным и отвлеченным, отражая равнодушие художника к событиям, которые он изображает.
В 1804 г. Наполеон провозглашает себя императором; он осыпает Давида милостями — жалует ему звание «первого живописца императора», награждает орденом Почетного легиона и дает право на собственный герб. Это же год становится годом создания масштабной картины «Коронация», вновь благосклонно принятой Бонапартом.
Изгнание
В 1814 г. Давид закончил свою последнюю крупную работу «Леонид в сражении у Фермопил», которую выставил в своей мастерской, но внимании публики она не привлекла. Удача отвернулась от художника. А после окончательного падения Наполеона и восстановления монархии Бурбонов Давида осудили на пожизненное изгнание из Франции, припомнив ему тот факт, что в прежние годы он голосовал за смерть короля. Художник просил разрешения уехать в Рим, но, не получив его, был вынужден отправиться вместе с семьей в Брюссель. Он и в изгнании продолжал писать портреты — преимущественно бывших членов Конвента и актеров, таких же, как и он, изгнанников, картины на античные сюжеты («Амур, покидающих Психею», «Марс, обезоруживаемый Венерою, Амуром и Грациями»), но былой славы вернуть уже не удалось.
В 1825 г. художник умер в результате несчастного случая. Французские власти отказались принять его тело. Давид похоронен в Брюсселе, и только сердце его пять лет спустя было разрешено захоронить в могиле жены на парижском кладбище Пер-Лашез.
Творчество Жака Луи Давида оказало огромное влияние на формирование стиля многих художников. По собственным подсчетам Давида, у него было около 500 учеников. Из его школы вышли знаменитые живописцы Гро, Жерар, Робер, Энгр и многие другие мастера.
Художественные критики склонны упрекать классицистические картины в некоторой безжизненности, излишней театральности, отсутствии подлинного чувства, порой заменяемого пафосом, но и они не могут отрицать огромного значения творчества Давида, ведь именно с него началось перерождение французского искусства и уход от отживших форм. «Каждый должен служить отечеству своими талантами», — считал художник. И неизменно своим творчеством воплощал этот призыв в жизнь…
