13 июля 1793 г., через полтора месяца после якобинского переворота, подосланной жирондистами Шарлоттой Корде был убит один из его вождей и вдохновителей, «друг народа» Жан Поль Марат, которым Давид искренне восхищался и которого высоко ценил (молва приписывает ему слова: «Если тебе придется выпить отвар цикуты, я выпью его вместе с тобой»). В основе картины лежат жизненные впечатления художника, посетившего Марата незадолго до его смерти и назначенного впоследствии распорядителем похорон. Работа над полотном была закончена меньше чем за три месяца, но, несмотря на такую необыкновенную скорость, считается подлинным шедевром мастера.
Давид точно воспроизвел то, что увидели люди, вошедшие к Марату сразу после убийства. «Друг народа» лежит в ванне (из-за серьезной кожной болезни он был вынужден так работать и принимать посетителей), голова убитого свешивается набок, одна рука бессильно упала, другая еще держит бумагу. Поражает простота обстановки – залатанные простыни, простой деревянный ящик, служащий столом. И в то же время зрелищу присуща некая торжественность, монументальность. Ванна выглядит как саркофаг, даже тюрбан на голове Марата и складки простыни напоминают драпировки античных статуй. Тело Марата и окружающие его предметы написаны плотными мазками и залиты идущим сверху светом. Фон картины не разработан детально и представляет собой туманное марево, он написан мазками более легкими и прозрачными – такое решение придает фигуре убитого и окружающим его предметам оттенок незыблемости. В то же время это абстрактное темное пространство наводит на мысли о загробном мире, куда отправился погибший герой.
В картине нет ни одной лишней детали, каждая имеет свой смысл: нож на полу – указание на мученическую смерть Марата, перо в руке убитого и чернильница – свидетельства его неустанного труда до последнего момента, залатанная простыня и деревянный ящик являются указанием на скромный образ жизни… Очень важны для Давида «документальные» детали – зажатое в руке окровавленное письмо с просьбой о помощи, деньги, лежащие рядом с чернильницей. Эти детали, которые на самом деле не соответствуют действительности, нужны художнику для достижения полноты образа. Так, письмо Корде со словами: «13 июля 1793 г., Мари-Анна Шарлотта Корде гражданину Марату. Достаточно быть несчастной, чтобы иметь право на вашу благожелательность…», скорее всего было вымышлено самим художником, чтобы подчеркнуть благородство «друга народа» и низость его убийцы. То же относится и к изображению денежных ассигнаций в 50 су и записке: «Эти деньги вы передайте бедной матери пятерых детей, муж которой отправился на защиту отечества». История свидетельствует, что Корде проникла к Марату под предлогом доноса.
Лицо Марата написано с посмертной маски, которую Давид сам попросил снять, запечатлев черты, полные страдания. Эмоциональное воздействие картины огромно. Но художник стремился не просто вызвать у зрителей жалость и чувство сострадания, для него было важно создать произведение, вызывающее гнев к совершившим преступление, сделать его подлинным памятником «другу народа», расставшемуся с жизнью из-за своей преданности идеалам революции.
Передавая «Марата» Конвенту, Давид сказал: «Народ требовал, чтобы ему вернули убитого; он хотел еще раз увидеть дорогие черты вернейшего из своих друзей. Толпа кричала мне: Давид, возьми кисть, отомсти за Марата; пусть побледнеют враги его при виде искаженных черт человека, ставшего жертвой своей любви к свободе. Заставь их завидовать участи того, кого они, не будучи в состоянии подкупить, имели низость приказать умертвить. Я внял голосу народа и повиновался ему».
