Жак Луи Давид родился в семье, связанной с художественными кругами. Дальним родственником его матери был Ф. Буше. Полноценное художественное образование Давид получил в Академии, где учился у умеренного классициста Жозефа Мари Вьена. Традиционная для воспитанников Академии поездка в Италию произвела на молодого художника большое впечатление. С античными подлинниками он познакомился как в музеях Рима, так и на раскопках Помпей (1) и Геркуланума. Большое влияние на формирование эстетических идеалов Давида и понимание им античности оказали труды И.И. Винкельмана «История искусства древних» и «Размышления о подражании греческому искусству в живописи и скульптуре».
Мастера Высокого Возрождения продолжили ряд мастеров прошлого, на которых ориентировался Давид. Своим истинным учителем он назвал Рафаэля(2). Формальные достижения болонских академиков (братья Карраччи(3,4)) и опыт передачи простых, но сверхсильных чувств Караваджо также не остались без внимания молодого француза. Идеал, заряженный сильным эмоциональным импульсом, будет впоследствии фирменным знаком Давида. Именно в этом качестве он станет наиболее ярким выразителем идей Просвещения в живописи. Давид полностью разделял миф Просвещения о «светлой душе, о стройном духе, о власти разума и силе разумной морали» (А. Якимович). Его гражданская позиция выросла из постулатов Вольтера, Жан-Жака Руссо и Дени Дидро, из текстов крайне популярной тогда «Энциклопедии» («Толковый словарь наук, искусств и ремесел»). Он полностью разделял позиции Дидро в отношении роли искусства в обществе: искусство должно было обличать пороки и воспитывать на примерах высокой добродетели, оно должно создавать непререкаемые идеалы невероятной силы воздействия, переворачивающего и исправляющего души людей.
(1)
(2)
(3)
(4)
Последователи
В истории искусства принято говорить о школе Давида, так как у него была именно школа многочисленных верных и преданных последователей как во Франции, так и в Бельгии, где он провел в эмиграции свои последние годы. Уже первое выступление Давида в Салоне (полотно на историческую тему «Велизарий») принесло ему шумный успех и множество учеников. В дальнейшем он пользовался непререкаемым авторитетом как среди современников, так и среди потомков, поскольку Давиду удалось создать ряд знаковых для французской нации образов, приобретших почти эмблематическое значение («Клятва Горациев», «Переход Бонапарта через перевал Гран-Сен-Бернар»).
Романтик Э. Делакруа(5), будучи прямым антагонистом Давида, считал его тем не менее отцом современной французской школы живописи и скульптуры, так как в творчестве Давида содержались истоки как романтизма, так и реализма. Показав национальной французской школе образцы высокого стиля и совершенной формы, Давид заложил прочную традицию именно в формальном отношении. Эта традиция будет передаваться по цепочке от Ж.О.Д. Энгра(6) к Т. Шассерио, и далее к Г. Моро, Пюви де Шаванну, Э. Мане(7), О. Ренуару, П. Гогену(8).
Еще одной несомненной заслугой Давида стало то, что он, по словам Бодлера, вернул французскому искусству после излишней фривольности и изнеженности рококо «вкус к героическому». Самым талантливым учеником Давида, несомненно, был Энгр, который унаследовал его необыкновенную чистоту форм и способность к невероятно точному рационалистическому расчету художественных эффектов.
Самым преданным учеником Давида был А.Ж. Гро. Он сохранил верность учителю в годы его изгнания из Франции. Их связывала общее увлечение личностью Наполеона. Среди других, менее известных учеников Давида можно назвать П.Н. Герена, Ф. Жерара, А.Л. Жироде-Триозона.
