Наталия МАРКОВА, заведующая отделом графики ГМИИ им. А,С,
Пушкина
Последователи
Натюрморт в Голландии XVII в. безусловно пережил
самое бурное развитие. Но и в других европейских
школах этого времени художники отдали дань
увлечению изображением вещного мира, отчасти
оглядываясь на опыт голландцев. Это произошло в
первую очередь во Фландрии. Цветочные натюрморты
Яна Брейгеля Старшего стоят у истоков жанра.
Рыбные, овощные, фруктовые, мясные «кухни»,
«лавки» и «рынки» Ф. Снейдерса, почти напрямую
продолжающие аналогичные картины П. Артсена и И.
Бейкелара, написаны с барочным размахом,
изобильны и красочны — это гимны плодородию и
щедрости земли. Его соотечественник Я. Фейт, как
позднее французский художник Ж.-Б. Удри (1686-1755)
отдавали предпочтение в прямом смысле «мертвой
натуре», составляя натюрморты из охотничьих
трофеев — битой дичи и птицы.
Увлечение натюрмортом захватило и ряд
итальянских художников. Ранние образцы жанра дал
Караваджо, и в дальнейшем приверженцев
натюрморта можно найти главным образом в кругу
караваджистов — последователей великого
мастера. Итальянский натюрморт отличает
пластическая выразительность передачи
предметного мира. Круг тем у итальянских
мастеров П.П. Бонци, М. Кампидольо, Дж. Рекко, Дж. Б.
Руопполо, Э. Баскениса достаточно широк — это
цветы, овощи и фрукты, дары моря, музыкальные
инструменты. Натюрмортам испанцев Ф. Сурбарана и
А. Переды присущи отточенная пластика формы,
выявленной контрастами светотени. Изображения
вещей, часто обыденных, отмечено возвышенной
строгостью и особой значительностью, как бы
отрешенностью от быта.
В XVIII в. под влиянием французского рококо в
европейском натюрморте возобладали
декоративные тенденции, и только в картинах Ж.Б.С.
Шардена мир повседневных вещей находит
по-настоящему глубокое и поэтичное выражение.
Художники XIX в. эпизодически обращались к
натюрморту, поставленному академической
эстетикой на низшую ступень в иерархии жанров Те
же, кто, как А. Фантен-Латур, все же писал
цветочные натюрморты, видели в них прежде всего
эффектное сочетание цветовых пятен.
Импрессионисты и вовсе растворили вещи в сиянии
солнечного света. В картинах Ван Гога экспрессия
переживания художником окружающей реальности
наделяет и предметы гипертрофированной энергией
выразительности.
Винсент ван Гог. Подсолнухи. 1888.
Национальная галерея, Лондон
Только П. Сезанн вновь возрождает серьезное
отношение к натюрморту, возвращает ему
пластическое совершенство. Этот жанр становится
принципиальным для его творческой концепции,
оказавшей большое влияние на развитие и
натюрморта, и живописи в целом в XX в.. Но уже для
Сезанна, и в еще большей степени для последующих
художников, натюрморт привлекателен не сам по
себе, а как творческая лаборатория для любых
экспериментов. А. Матисс и другие мастера фовизма
вплетают вещи в общий узор картины, выявляя
эмоциональные и декоративные возможности цвета
и фактуры.
Анри Матисс. Букет. 1907.
Государственный Эрмитаж, Петербург
П. Пикассо и Ж. Брак в кубистических «скрипках»
и «гитарах» разымают их на части и вновь
составляют из плоскостей, исследуя новые способы
передачи пространства и формы.
Пабло Пикассо. Скрипка и виноград. 1912.
Музей современного искусства, Нью-Йорк
Пабло Пикассо. Гитара. 1912 — 1913.
Музей современного искусства, Нью-Йорк
Пройдя горнило преобразования объемов и форм в
руках конструктивистов, футуристов,
кубофутуристов, предметы сокращаются до линий,
точек, пятен в абстрактных композициях В.
Кандинского или цветных плоскостей — у К.
Малевича. Художники поп-арта, работая с готовыми
промышленными объектами, окончательно вытесняют
предмет написанный предметом реальным. Но даже и
у тех мастеров, кто продолжал и продолжает
традицию классического искусства, изображение
вещей никогда не достигало такого совершенства,
точности и многогранности и одновременно такой
глубины смысла, как это имело место в картинах
голландских художников XVII века.
Поль Гоген. Натюрморт с веером. 1889.
Музей Д ’Орсе, Париж
Винсент Ван Гог. Ботинки. 1886. Музей Ван
Гога, Амстердам
Эдуард Мане. Угорь и красный люциан. 1864.
Музей Д ’Орсе, Париж
