Наше бурное время богато парадоксами, как и положено времени перемен. Возьмем, к примеру, школу. Она всегда была весьма консервативным общественным институтом, а теперь вдруг оказалась в «передовиках».
Сомневаетесь? Сейчас поясню.
После ельцинской вольницы 90-х пространство свободы в нашей стране стало стремительно сокращаться. Вопреки надеждам демократов и либералов основная масса россиян не сумела распорядиться этой свободой, да еще и с ужасом обнаружила жестко связанную с ней необходимость самому отвечать за успех собственной жизни.
Неудивительно, что, опираясь на почти всенародную поддержку, власть за каких-то семь лет последовательно уничтожила все очаги и даже зародыши оппозиционного, альтернативного и просто независимого волеизъявления. Были придушены средства массовой информации, выдавлены с политического поля едва сформировавшиеся партии, заткнуты рты олигархам и бизнесменам, сформирован абсолютно послушный парламент, фактически уничтожены некоммерческие общественные организации, запрещены протесты и критика, правдами и неправдами выхолощена суть выборов, а региональные власти оказались подмятыми под власть центральную.
И все это под непрерывные славословия демократии, призывы формировать гражданское общество и громкие слова о «свободном человеке в свободной стране». Если кто не помнит, в кавычках — цитата из очередного послания президента Федеральному собранию.
За последние годы некому стало не то что возражать, а даже пытаться высказывать свои соображения в порядке обсуждения. Зато у нас опять есть заведомо верное мнение, которому сначала надо аплодировать, а потом максимально достоверно изображать его претворение в жизнь, попутно осваивая выделенные средства.
Досталось и школе. Однажды летом, в пору отпусков, тихонечко-тихонечко, без всякого объявления и обсуждения, были приняты, казалось бы, незаметные поправки в Закон «Об образовании», которые полностью его изменили, лишив школу самостоятельности. Что ж, событие вполне в духе времени: кто может оставаться самостоятельным в стране победившей вертикали власти?
Но за десять–пятнадцать лет относительной свободы школа успела заразиться новыми для нее идеями: деполитизация, гуманизация, вариативность образования, выбор программ и учебников, построение индивидуального образовательного маршрута, подготовка выпускника к жизни в условиях свободного рынка труда. Говоря коротко, сегодняшняя школа пытается способствовать свободе выбора.
Собственно, в этом и состоит упомянутый в начале статьи парадокс. Школа воспитывает свободу выбора, а власть старательно эту свободу уничтожает. Если уже не уничтожила.
На этом, пожалуй, закончим разговор о власти. В новом году, последнем перед выборами, задача самосохранения встанет перед ней так остро, что ей будет не до школы. Подозреваю, что школе такое невнимание пойдет только на пользу: подальше от начальства, поближе к кухне. Продолжим лучше о свободе выбора.
Действительно, так получилось, что школа стала едва ли не последним общественным институтом, где эта идея не только не преследуется, но и в какой-то степени приветствуется. Конечно, многое похоронено. Например, разговоры о гуманитаризации образования сошли на нет, так толком и не воплотившись в жизнь. Школа осталась естественно-научной, что влечет за собой не только позитивные результаты (воспитание логики и структуры мышления), но и негативные: например, склонность к прямолинейным рассуждениям и любовь к однозначным отчетам. Ведь дважды два — четыре, а Волга впадает в Каспийское море, хоть тресни! И никакой плюрализм мнений не способен поколебать эти утверждения. А попробуйте-ка столь же однозначно оценить любое историческое событие — хоть Наполеоновские войны, хоть Октябрьскую революцию, хоть Великую депрессию.
К сожалению, гуманитарные предметы, воспитывающие умение ориентироваться в мире противоречивых оценок и различных мнений, в массовой школе по-прежнему остаются на втором плане.
Но все же идея свободы выбора настолько созвучна каким-то глубинным жизненным установкам человека, что находит себе дорогу в любых условиях. Не случайно школа цепко держится за вариативность образования и возможность обеспечить индивидуальный образовательный маршрут. И идея профильной школы есть как раз попытка удовлетворить эти потребности. Нельзя в этой связи не отметить, что профильная школа — едва ли не единственное за последние годы нововведение в образовании, которое не вызывает изначального массового неприятия.
Разных детей надо учить по-разному — это очевидно. Другой разговор — как эту идею реализовать. То есть речь нужно вести не о том, целесообразна ли профильная школа, а о том, как сделать ее целесообразной.
И вот тут, пожалуй, больше вопросов, чем ответов. Нормативная база не проработана, выбор профиля приходится делать в слишком молодом возрасте, необходимость предпрофильной подготовки требует перестройки программы в средних классах, многие школы не могут обеспечить ученику весь спектр возможных профилей, а учителя зачастую не готовы разрабатывать и предлагать элективные курсы.
Эти и другие проблемы сегодня заставляют думать и находить решения буквально на бегу: поезд набирает ход. Как и всякая перестройка, становление профильной школы происходит нелегко. Но греет душу сознание некой ее сообразности — то ли логике общественного развития, то ли простому здравому смыслу.
А когда пройдет политически бурный 2007 год, а за ним еще несколько или даже много лет, то неизбежно выяснится, что без истинной свободы выбора невозможно движение вперед ни страны, ни народа, ни каждого его представителя в отдельности. И тогда завтрашние выпускники, закончившие в свое время профильную школу и уже имеющие реальный жизненный опыт выбора — хотя бы своего образовательного маршрута, окажутся вдруг самыми успешными строителями новой счастливой жизни. Своей жизни!
