Соревнования титанов
Неизвестный художник. Копия битвы при Ангиари Леонардо. 1503-1506. Частное собрание.
Леонардо да Винчи и Микеланджело Буонарроти — кому не известны имена этих титанов Высокого Возрождения? Кто из нас хоть раз не задумался над тайной улыбки Моны Лизы? Есть ли человек, не восхищавшийся мощью величественного Давида?.. Трудно найти в истории искусства двух мастеров, настолько отличающихся друг от друга — «волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой». Сложно даже представить себе, как два таких гения могли родиться в одну эпоху! А ведь они не просто жили и работали в одно время, но и родились в одном городе — великой Флоренции. Более того, однажды им пришлось работать над одним заказом…
Несуществующие шедевры
Идея эта принадлежала флорентийскому гонфалоньеру Содерини, по инициативе которого Синьория предложила Леонардо и Микеланджело выбрать какой-нибудь эпизод из славного прошлого Флоренции и написать по фреске. Оба были к той поре признанными мастерами, хотя творческий путь Леонардо уже близился к концу, а звезда Микеланджело только восходила. Их работы должны были стать гордостью и украшением залы Большого совета в Палаццо Веккьо.
Леонардо и Микеланджело с энтузиазмом принялись за дело. Первый выбрал для воплощения битву при Ангиари, когда многочисленное миланское войско под натиском сравнительно небольшого отряда флорентийцев, потерявших при этом всего одного человека, потерпело сокрушительное поражение. Второго заинтересовало сражение с пизанцами при Кашине. Эти фрески должны были стать ярчайшими памятниками эпохи Возрождения, но, увы! Они не только никогда не были написаны, но до нас не дошли даже подготовительные картоны с изображениями баталий. Сохранились только более поздние (и довольно сомнительные) копии этих картонов.
Странная ситуация, не правда ли? Нам приходится говорить о произведениях искусства, которые существовали только в воображении художников. Меж тем эти «несуществующие шедевры» имели огромный успех у флорентийской публики даже в таком эскизном виде (оба картона в течение нескольких месяцев были выставлены в зале Синьории, чтобы их могли увидеть и оценить другие художники).
Конечно, власти вряд ли имели своей целью устроить настоящее состязание между Леонардо и Микеланджело. Скорее всего ими двигало желание получить образцы творчества двух самых известных художников своего времени. Но все же дух соперничества витал в зале Большого совета, ведь известно, что оба гения, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Оно и неудивительно. Слишком уж разными они были — утонченный, приветливый Леонардо и неистовый, вспыльчивый Буонарроти. Правда, встречались они не часто, но всякий раз Микеланджело пользовался возможностью высказать да Винчи свою неприязнь.
И вот судьба решила устроить противникам своеобразную дуэль. Естественно, работали они в разных мастерских в разное время, и если вместе оказывались в зале, то откровенно не враждовали, но… Несомненно, каждый из них осознавал, что именно сейчас должен решиться вопрос, кого флорентийцы признают лучшим мастером, и каждый отдавал работе все свои силы, стараясь максимально проявить всё, на что способен, блеснуть тем, в чем чувствовал свое преимущество. Вряд ли кто-то рисовал лошадей лучше Леонардо, а Микеланджело считался непревзойденным мастером изображения обнаженного человеческого тела — на этих моментах они и сосредоточили свое внимание.
Аристотель да Сангалло. Копия картона “Битва при Кашине” Микеланджело Буонарроти .Ок. 1542. Коллекция графа Лейчестера. Холкхэм Холл, Великобритания
«Смешались в кучу кони, люди…»
Работу да Винчи мы можем себе представить по рисунку Рубенса, исполненному во время пребывания великого фламандца в Италии. Точно не известно, делал ли он свою копию, имея перед глазами оригинальный подготовительный картон Леонардо, или же пользовался одной из копий картины, но во всяком случае рисунок Рубенса полностью соответствует сохранившимся описаниям очевидцев и, в частности, Джорджо Вазари.
Так, самый знаменитый биограф художников Ренессанса с восхищением пишет: «Леонардо начал делать картон в Папской зале, помещавшейся при церкви Санта-Мария Новелла, изобразив на этом картоне историю про Никколо Пиччинини, военачальника герцога Филиппа Миланского, и нарисовав группу всадников, сражающихся за знамя, вещь, которая была признана выдающейся и выполненной с большим мастерством из-за удивительнейших наблюдений, примененных им в изображении этой свалки, ибо в этом изображении люди проявляют такую же ярость, ненависть и мстительность, как и лошади, из которых две переплелись передними ногами и сражаются зубами с не меньшим ожесточением, чем их всадники, борющиеся за знамя… Два всадника справа яростно бросаются в битву — им удалось уже ухватиться за древко, и они пытаются его перерубить.. Но и враг не уступает: воин в шлеме странной формы, причудливо изогнувшись, вцепился в знамя мертвой хваткой и пускает вскачь свою лошадь, пытаясь выхватить древко из рук противников, второй воин замахивается на атакующих кривой саблей, стремясь отрубить руки тех, кто защищает стяг. Бой продолжатся и под конскими копытами — здесь художник изображает в разнообразных ракурсах фигуры сражающихся; так, один солдат наваливается на другого, чтобы с большей силой вонзить кинжал в горло несчастного, а тот прилагает все усилия сохранить свою жизнь и отчаянно защищается.
И не выразить словами, — продолжает Вазари, — как у Леонардо написаны одежды солдат, которые он разнообразил самым разнообразным образом. Таковы же и гребни на их шлемах и прочие украшения, не говоря о невероятном мастерстве, проявленном им в формах и очертаниях лошадей, игру мышц и упругую красоту которых Леонардо передавал лучше любого другого мастера. Говорят, что для рисования этого картона он смастерил хитроумнейшее сооружение…»
Леонардо да Винчи. Наброски скачущих всадников и других фигур. Ок. 1503-1504. Виндзорский замок, Англия
Рazzia bestialissima
Прежде чем приступить к созданию картона, Леонардо проделал серьезную подготовительную работу. Он тщательно изучил исторические хроники, повествующие об этой битве, и даже написал докладную записку Синьории, в которой излагал свой замысел. Записка не сохранилась, но в его знаменитом «Трактате о живописи» есть описание, на основании которого мы можем составить представление о первоначальном замысле художника.
Он планировал создать эпическое произведение, состоящее из нескольких эпизодов, показать битву, разворачивающуюся на широких просторах с огромным количеством людей. Напряженность сражения должна была подчеркиваться вспышками огня, клубами дыма, отблесками солнечных бликов на клинках — экспрессия, достойная самых ярких произведений эпохи барокко! Кто знает, приведи Леонардо свой замысел в исполнение, вся мировая история искусства могла бы пойти по другому пути. Однако, как мы видим, в конечном счете мастер решил обойтись без эффектных моментов — дыма, невероятных космических просторов, толп людей.
В таком решении были свои плюсы, так как оно позволило художнику сосредоточиться на психологической характеристике героев. Сохранилось внушительное количество набросков кричащих людей, с лицами, искаженными яростью; благодаря им мы можем заметить, как подробно и кропотливо прорабатывал Леонардо мельчайшую мимическую деталь.
Пространство действия почти никак не выявлено, да в этом и нет необходимости, настолько сильна концентрация пронизывающей это произведение почти осязаемой психической и физической энергии, которую обрушивает на нас художник. Клубок тел, сплетенных в неистовом движении, настолько приковывает к себе внимание, что не сразу заметишь, насколько четко и логично выстроена композиция картины, как строго укладывается она в рамки геометрической схемы.
Центральная группа всадников вписана в нечто вроде ромба, а вся композиция делится на две равные части вертикальной линией, которая проходит через скрещение двух сабель и потом через скрещение конских ног. Однако обнаружить эту схему может только очень пытливый глаз, настолько изобретательно она скрыта. Все линии направлены внутрь — движения, мечи, конские тела, лица людей… Таким образом, взгляд зрителя устремляется в эту воронку, втягиваясь все глубже и глубже.
В целом композицию картины можно назвать новаторской — ведь, как правило, утонченные и изысканные итальянские художники не слишком часто обращались к таким динамичным сюжетам, поэтому изображение тесно спаянных в стремительном движении тел (настолько тесно, что они представляются скорее эскизом для скульптуры, нежели живописным произведением) является чуть ли не единственным примером. Даже знаменитые «Битвы» Паоло Уччелло на этом фоне кажутся откровенно вялыми.
В своем произведении Леонардо, по собственному признанию, хотел выразить резко негативное отношение к войне, которую он называл «самым зверским сумасшествием» ( pazzia bestialissima ), — и это ему, несомненно, удалось.
Питер Пауль Рубенс. Копия “Битвы при Ангиари” Леонардо да Винчи. Ок. 1603. Лувр, Париж
Безуспешная попытка
Создав подготовительный картон и выставив его на обозрение публики, Леонардо охладел к работе. А принята она была восторженно! Среди зрителей оказался и скульптор Бенвенуто Челлини, который даже назвал ее «всемирной школой для художников». Впрочем, для Леонардо такое поведение отнюдь не являлось чем-то необычным. Видимо, и присутствие рядом Буонарротти не прибавляло ему энтузиазма. Правда, гонфалоньер Содерини, главный инициатор проекта, был так настойчив, что художнику ничего не оставалось, кроме как вплотную заняться картиной, что, впрочем, тоже к успеху не привело.
Леонардо, известный любитель экспериментов, и в данном случае не удержался и решил опробовать новую придуманную им технику — на основе восковых красок, в духе античной энкаустики. Попытка не удалась. Расстроенный художник попытался исправить дело, обратившись к традиционному маслу, но было уже поздно. Через некоторое время краски начали испаряться и с течением времени почти совсем исчезли. Совет настаивал, чтобы художник либо закончил картину, либо написал новую, либо вернул уже уплаченные деньги. Да Винчи выручило только приглашение Шарля д ’ Амбуаза (французского наместника в Милане). Флорентийцы не желали ссориться с могущественными французами и отпустили художника при условии, что через три месяца он вернется к работе.
Итак, в 1506 г. Леонардо взял у Синьории отпуск и отправился в Милан. Стоит ли говорить, что к «Битве при Ангиари» он так и не вернулся? Остатки его работы во второй половине XVI в. были закрыты — теперь на этом месте находится фреска Вазари.
Образец для подражания
Картон Микеланджело также не сохранился. Примерное о нем представление могут дать только подготовительные наброски, копия лорда Лестера, выполненная в технике гризайль, и пара гравюр Маркантонио Раймонди и Агостино Венециано, изображающих фрагменты композиции. Однако же именно это произведение стало образцом для многочисленных молодых художников, которые на протяжении долгого времени пытались, изучая «Битву при Кашине», подражать великому Буонарроти и постигать основы большого стиля ( gran disegno ).
Микеланджело работал так, как никто прежде, — казалось, он совершенно не задумывался об установленных канонах и композиционных правилах. Именно эта яркая индивидуальность, независимость и свобода стиля и привлекли к нему множество последователей, стремившихся достичь того же живописного и пластического совершенства. Впоследствии многие флорентийские и даже зарубежные мастера обращались к этому картону, срисовывая его. Среди них мы обнаружим большое количество имен, которым суждено будет стать знаменитыми: Ридольфо Гирландайо, Рафаэль Санти, Баччо Бандинелли, Андреа дель Сарто, Франкабиджо, Якопо Сансовино, Россо Фьорентино, Якопо Понтормо…
Видно, даже простое копирование шедевра Микеланджело помогло будущим художникам понять что-то важное в искусстве. Но именно популярность произведения его и погубила — чтобы удобнее было заниматься рисованием, картон перенесли в большую верхнюю залу дома Медичи, но после болезни герцога Джулиано, когда всем уже стало не до картин, его разделили на несколько частей…
П.Учелло. Битва при сан Романо. 1438-1440. Национальная галерея, Лондон
Изумление и восхищение
Свою работу Микеланджело начал в больнице красильщиков у Сант-Онофрио, скрываясь от любопытных и не желая, чтобы картон увидели раньше времени. В отличие от Леонардо, выбравшего патетический момент битвы, Микеланджело обращается к эпизоду совсем не героическому, почти бытовому — купающиеся солдаты вдруг услышали сигнал тревоги. Такой случай и в самом деле имел место в битве при Кашине, но тогда, несмотря на столь неудачное начало, флорентийцам удалось наголову разгромить пизанские войска.
Нельзя не отметить, что выбор подобного сюжета все-таки несколько удивляет, — ведь и до, и после исторические живописцы предпочитали более героические композиции. Впрочем, Микеланджело нашел в нем для себя возможность изображения обнаженного человеческого тела, а уж в этой области равных ему не было! Солдаты поспешно одеваются, вооружаются, торопятся в атаку, зовут друг друга… Одни еще только пытаются взобраться на крутой берег, тогда как другие уже вступили в схватку с врагом. Некоторые из воинов даже и не пытаются одеться, а, связав свою одежду в узел, бросаются в бой нагими.
Джорджо Вазари (оставивший подробнейшее описание утраченного картона) особое внимание уделяет фигуре некоего старика, «укрывшего голову от солнца венком из плюща. Он уселся, чтобы надеть вязаные кальсоны, которые не лезли ему на ноги, так как после купания они были еще мокры; слыша шум битвы, и крики, и бой барабанов, спешил он изо всех сил натянуть хотя бы одну штанину; помимо того, что выступали все мускулы и жилы на теле, он скорчил рот, хорошо показывая этим, как он мучается и как он напрягся до кончиков ног».
Все герои произведения представлены в самых невероятных ракурсах и сложных поворотах — кто стоит прямо, кто на коленях, кто прыгает вверх, кто-то согнулся, кто-то полулежит… Причем, опять-таки по отзыву Вазари, каждая группа была написана с применением разных техник. Буонарроти, стремясь продемонстрировать, что он не только превосходный скульптор (каким его уже знали), но и замечательный художник, использовал в своем картоне то обрисовку контура углем, то растушевку, то штриховку, то рисование мелом.
«Изумленными и восхищенными остались мастера, видя, какое высшее искусство обнаружил Микеланджело на этом картоне. При взгляде на божественные фигуры некоторые говорят, что таких творений… они больше никогда не видели, что такой божественности в искусстве никакому другому таланту не достичь».
Микеланджело Буонарроти. Рисунки к “Битве при Кашине”. 1504.
Аллегория безумия или гимн отважным?
Вообще мастера Возрождения довольно часто обращались к теме борьбы обнаженных людей (достаточно вспомнить хотя бы борцов Антонио Поллайоло или Андреа Верроккьо, который тоже писал похожие битвы для оформления городских домов). Но, несмотря на серьезные достижения этих и других художников, в их работах еще не чувствовалось настоящего напряжения, тогда как у Микеланджело эта тема впервые обретает настоящую живость и трехмерность, не говоря уж о том, что итальянская живопись доселе не знала подобного обилия поз и ракурсов.
Именно стремление показать движение обнаженного тела и являлось для мастера основной задачей — отчасти в этом сказалась «скульптурность» мышления Микеланджело. Он совершенно не интересуется проработкой фона — пейзажа, никак не отмечает глубину пространства, деталям быта также не уделено особого внимания. Для мастера важен сам факт проявленного героизма, который мог бы произойти в любом месте и в любое время. Кстати, это, пожалуй, единственное сходство, которое мы можем обнаружить при сравнении картонов Микеланджело и Леонардо. Последний тоже совсем не акцентировал внимания на бытовых и исторических деталях, и его облаченные в фантастические доспехи воины тоже могли сражаться где угодно и когда угодно.
В остальном же картины различны. Да Винчи увлекал водоворот сражения, ярость битвы, сплетение тел людских и конских. Буонарроти далек от внешнего драматизма и пафоса и намеренно выбирает «мелкий» сюжет. Первый показывает схватку как исступление, сумасшествие, для второго — это возможность на деле проявить свою любовь к отчизне.
Разительно отличаются и композиционные решения. В картоне Леонардо главенствующее место занимает центральная группа со знаменем, тогда как у Микеланджело единый центр отсутствует — движение с одинаковой интенсивностью разливается по всей поверхности картона. Композиция Леонардо строго выверена геометрически, Микеладжело же строит свою картину почти спонтанно, кажется, совершенно не задумываясь, насколько она будет соответствовать традиции.
Но все же главные различия — во внутреннем содержании. Герои «Битвы при Ангиари» почти отвратительны в своей бешеной ярости, в «Битве при Кашине» солдаты, готовые отдать жизнь за родину, истинно прекрасны. Леонардо написал аллегорию военного безумия, тогда как Микеланджело создал гимн отважным защитникам республики, их героизму и мужеству.
Так кто же из них стал победителем?..