В р е м е н а   г о д а

Код вечности

«Времена года» в европейском искусстве XIX–XX вв.

Каспар Давид Фридрих. Гибель «Надежды» во льдах. 1823–1824. Кунстхалле, Гамбург

Связь человека и вечности

Возникновение в изобразительном искусстве тематики циклической смены времен года восходит к реалиям сезонно-аграрной мифологии. Основным сюжетом этого цикла первоначально был уход и возвращение божества света, тепла и плодородия. Позднее этот сюжет трансформировался в миф об умирающем и воскресающем сезонном божестве, в котором метафорически отразилась трансформация растительного мира: смерть семени — его рождение в ином виде, в виде растения — рост и расцвет растения — плодоношение и увядание — вновь зерно. Древние мифы о богах и божествах плодородия Осирисе, Думузи, Персефоне/Деметре, Адонисе напрямую связаны с сезонно-аграрным циклом. В этом же ряду находится и образ Христа, который является философско-этическим вариантом умирающего и воскресающего божества.
Мифологический сезонно-аграрный цикл в искусстве Древнего мира не нуждался во временной развертке, он был буквально слит с образом представляющего его божества. Так, например, изображение Осириса в виде спеленутой, но вертикально стоящей (вертикаль — знак жизни) мумии с лицом зеленого цвета одновременно символизировало как его смерть от руки Сета, расчленение и похороны, так и воскрешение, прорастание в виде ростков весенней зелени и воздвижение в качестве вечной опоры мироздания (символика столба «джед» и «анх»). Одновременно с сезонно-аграрным циклом Осирис представлял цикл куда более масштабный — правление Осириса отождествлялось с временами изначальными, сакральными, с золотым веком, который был своеобразным источником возобновления времени профанного.
Дальнейшее развитие представлений о времени привело к расчленению единого монолита символического образа на ряд компонентов. Антропоморфный божественный источник природных циклов отделяется от самой природы и превращается в абстрактный символ упорядоченности временного потока, его необратимости и стабильности: «И сказал Господь в сердце своем… Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Быт. 8: 21–22).
Синкретический образ времени распадается на два цикла: сакрального и профанного времени. Сакральный цикл являет нам время божественное, космическое, напрямую связанное с вечностью. Токи вечности, выход на иррациональные уровни бытия проявляются в замедлении течения времени (ср.: один день Брахмы равен сроку существования данного мира). Убыстрение течения времени, а также появление сбоев в ритме сезонов, смене дня и ночи свидетельствуют о нарушении мирового порядка и приближении конца света: «Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи» (Откр. 8: 12).
Вечность, или время божественное, проявляется в профанном времени в виде непреложности принципа стабильности циклической смены дробных временных единиц — сезонов, месяцев, суток. Своеобразными маркерами присутствия божественного компонента в профанном времени могут выступать астральные коды и знаки зодиака. Аграрно-сезонный цикл соотносится как с более масштабными временными единицами (вечность, золотой век — гибель мира), так и с более дробными (утро–день–вечер–ночь).
Таким образом, времена года, или годовой цикл, становятся своеобразным посредником между неподвижной вечностью и циклическим движением времени, посредником, сглаживающим непримиримость категорий жизни и смерти.
Упор на трансформацию растительного мира в сезонном цикле актуализирует не начало и конец, а непрерывность цикла, в котором смерть (уход семени в землю) становится залогом возрождения жизни (прорастание семян). Через сезонные работы и праздники человек приобщается к круговороту жизни и смерти и через это — к времени трансцендентному.
Суть модели, означенной в мировом искусстве под наименованием «Времена года», именно в этой многоступенчатой иерархии, которая связывает воедино человека с вечностью. Отношение к категории времени и его календарным изменениям как к атрибуту божественной упорядочивающей воли придает произведениям, тематически связанным с временами года, априорную значительность. Они изначально претендуют на некий универсализм. На них лежит отблеск сакрального, несмотря на то что непосредственно они воспроизводят жизнь обыденную.
Для упрощения восприятия все соотношения в модели «Времена года» можно представить в виде таблицы.

Количество означающих временной цикл кодов может быть значительно больше. Времена года могут быть представлены в виде космических, планетарных, звездных и зодиакальных кодов. Они могут соотноситься с природными стихиями и элементами мира, с зооморфными, растительными, цветовыми и музыкальными кодами. Их можно интерпретировать с точки зрения сакральных ценностей и этических норм, возрастных этапов человеческой жизни, цивилизационных принципов развития от рождения и расцвета до гибели.
Наиболее разработанными классификационными системами кодовых соответствий обладает китайская культура. Так, например, летнему сезону соответствовала пространственная зона юга, красный цвет, огонь, солнце, огненный император; из духов — заклинающий огонь, пурпурная птица феникс, священная гора Хеншань, число 9, из зверей — птицы, из растений — бобы, из жертвенных предметов — курятина, легкие и ритуальные благовония, горький вкус, горелый запах, планета Марс, твердый характер, министерство военных дел, армия, покоряющая южных варваров.