От искусства Древнего мира
к искусству раннего Средневековья
IV–XIII вв.
Храм Кандарья Махадева.
1017–1029. Кхаджухаро
Прорастание скульптуры
Сложившиеся при династии Маурьев архитектурные формы в новый исторический период стали буквально «прорастать» скульптурой. Как будто каменная масса, до времени, подобно зерну, таившая в себе все формы жизни, наконец-то реализовала всё, что в ней было заложено. Для сравнения: если в европейской традиции архитектура предоставляет скульптуре пространство, то в индийском искусстве архитектура предоставляет скульптуре как бы саму свою плоть, при этом образы, которые рождаются, следуют своей внутренней логике органического прорастания, а не логике архитектонических взаимоотношений.
В этом смысле наиболее показательно декоративное оформление четырех ворот ограды Великой ступы в Санчи.
Сама конструкция ворот подобна экзотическому дереву, которое в схематическом виде отражает многоярусную структуру мира. К ней неприменима европейская система масштабов и тектонических соотношений. Массивные столпы ворот почти дематериализуются под покровом целого сонма рельефов, заполненных неисчислимым количеством мелких фигурок. Они несут сложную трехъярусную конструкцию с массивной круглой скульптурой, которая своей монолитной пластикой и крупным масштабом создает определенные символически-смысловые акценты, а с точки зрения законов тектоники следует логике тяжелого плода, свисающего с тонкой ветви.
На ветвях этого Мирового древа произрастает весь мир (некая энциклопедия индийской жизни) во всем его разнообразии: деревья, цветы, звери, птицы, люди (огромное количество массовых сцен), символы законов, управляющих всем этим сложным организмом. Здесь отсутствует как архитектоническая, так и привычная нам ценностная иерархия (европейская иерархия от низшего растительного мира к венцу творения — человеку) — всё во всём: законы бытия отражены как в символических образах («Колесо закона»), так и в самом течении жизни (сюжетные сцены), в каждом цветке или созданном природой существе.
Храм бога Сурьи в Конораке. 1240–1280
В этом едином потоке жизни европейскому взгляду трудно найти некие закономерности, так как ритмические направляющие этого потока лежат вне замкнутой архитектурной формы отдельно взятых ворот, фасада или интерьера пещерного храма, они соотносятся с ритмом самого Мироздания. А камень архитектурной конструкции — не столько материал для творения рук человеческих, сколько сама плоть земли, одушевленная всепроникающим таинством жизни. Поэтому ему так легко превратиться в скульптурные изображения людей, животных и растений.
К индийскому искусству неприменимы термины, подразумевающие синтез архитектуры и скульптуры, так как они пребывают в изначальном нерасчлененном синкретическом единстве.
Мало того, они связаны единством подспудных динамических токов жизни. Вся конструкция в целом нарастает вверх и тянется к небу и солнцу. Взгляд зрителя пребывает в постоянном движении, непрестанно сравнивая разномасштабные изображения. Каждая фигура, даже если она просто стоит, наполнена внутренним движением, что обеспечивается каноническими правилами, по которым ноги, туловище и голова попеременно обращены в разные стороны (поза «Трибханга»).
Единство динамической наполненности реализуется в индийской скульптуре и через выбор момента наивысшей жизненной зрелости: если это плод, то он созрел, если это дерево, то оно плодоносит, если это женщина или мужчина, то они обладают формами зрелого, цветущего человека. Образ женщины был подспудно связан с образом богини плодородия: «ее руки — нежные побеги, ее губы — красные цветы… ее груди — свет цветочных чаш» (Калидаса), а мужчины — с древним повелителем зверей (канонический «львиный» торс).
Особенности архитектуры
Рельеф служит своеобразной декорацией для комплекса из восьми высеченных из природных гранитных монолитов храмов типа «ратха» (божественная колесница).
Эти небольшие по размерам храмы посвящены главным персонажам «Махабхараты» — братьям Пандавам, их общей жене Драупади и сыну Шивы Ганеше. В основе их планировки лежат традиционные формы квадратной вихары (двор буддийского монастыря, перекрытый крышей) и прямоугольной чайтьи (буддийский храм). Однако перекрытие решено в духе требований символики индуизма — храмы своей надстройкой (шикхарой) должны были символизировать небесную гору Меру или обиталище бога Шивы гору Кайласа.
Архитрав портала Великой Ступы в Санчи.
Рельеф с изображением общественного здания, колесо – символ вечности
III в. до н.э.
Именно перекрытие, его силуэт, становится главным в художественном образе храма. Исходя из этого, индийская архитектура средних веков делится на две школы: северную (нагара) и южную (дравидскую). Храмы в Мамаллапураме относятся к периоду зарождения образцов южной школы. Для них характерно решение перекрытия в виде ступенчатой пирамиды, увенчанной небольшим куполом (ступика) или двускатной крышей (спина слона).
В силуэте господствует четко выраженное горизонтальное членение пирамиды на ярусы, которые украшены малыми копиями ступики и двускатной крыши. Малое подобно большому, а главенствующая форма дробится в отражениях малых форм. Скальные храмы в силу того, что они не сложены, а высечены скульптором-архитектором, обладают особой пластичностью и целостностью форм.
Более поздний Прибрежный храм Шивы из того же комплекса (около 700 г.) уже полностью принадлежит архитектуре — его стены и башни сложены из блоков. Это позволило развить всю композицию перекрытия вверх и придать ее силуэту легкость и изящество.
Южная школа архитектуры переживет свой расцвет в конце X — первой половине XI в. Одним из самых зрелых памятников этого периода является Большой храм Шивы в Танджуре (1000 г.).
Великая Ступа в Санчи. III в. до н.э.
Башня храма высотой 63 м возвышается не только над ансамблем, но и над городом. Некогда скульптурно обозримые формы приобретают грандиозные масштабы, подавляющие человека. И дело не только в циклопичности самих по себе размеров храма, но и в особой системе оптических и масштабных построений. Каждый из 13 ярусов башни подобен предыдущему, но меньше его по высоте, что усиливает иллюзию перспективного сокращения и соответственно зрительно увеличивает высоту башни и усиливает динамику ее устремленности вверх. На самом пике своего взлета движение гасится массивным куполом, который как бы парит над гранями башни (эффект достигается благодаря тому, что «шейка» купола меньше по диаметру, чем сам купол).
На севере (школа нагара) переходным звеном от пещерных храмов к наземной архитектуре является скальный храм Кайласаната в Элуре (VIII в.) — сказочная жемчужина индийской архитектуры.
Храм, хотя и является наземным сооружением, как бы все еще остается в объятиях горы: она окружает его с трех сторон, а сам он — плоть от плоти ее, ее неотделимая часть. Здесь мы опять встречаемся с искусством архитектора-резчика, который «ваял» здание сверху вниз, как бы освобождая его формы от «лишних» кусков каменной породы. Основные части храма — святилище и колонный зал — объединены общим цоколем, вокруг которого стоят горельефные изображения слонов и львов, как бы несущих на себе здание. Храмик бога Нанди (священное животное Шивы) и входные ворота, расположенные на одной оси, соединены с основным комплексом мостами. Над святилищем возвышается башня, в которой заметны черты как южной (пирамидальный силуэт, грибовидный купол, горизонтальная ярусность), так и северной (небольшие башни по углам и сторонам основной, повторяющие её силуэт) школ.
Храм в Элуре богато украшен скульптурой, рельефами и орнаментальной резьбой (еще одна особенность, которая станет характерной для северной школы). Полностью охватить взглядом храм можно только сверху, со склонов гор. Когда-то его стены были покрыты белой штукатуркой, что, наряду с четкостью архитектурных форм, выделяло его на фоне древнего хаоса скалистых холмов, демонстрируя наглядно акт творения космоса, то есть порядка.
План Великой Ступы в Санчи.
III в. до н.э.
Наземная архитектура позднейшего времени развивалась в сторону усложнения планировки при сохранении осевой структуры с востока на запад — к святилищу и колонному залу добавились «зал для танцев» и «зал приношений».
Дальнейшее развитие получает синтез архитектуры и скульптуры со смещением акцентов в пользу ведущей роли архитектуры. Во внешней композиции все большее значение приобретает башня-шикхара, чьи грани утрачивают прямолинейность очертаний и приближаются к круто очерченной параболе. Купол на вершине башни приобретает форму эллипсоида, который завершается шпилем, трезубцем или флагом (атрибуты Шивы). Одним из наиболее гармоничных храмов северной школы является храм Кандарья Махадева в Кхаджурахо (середина X — середина XI в.).
Он характеризуется удивительной органичностью и целостностью, свойственными как внутреннему пространству (залы, расположенные на общем постаменте, сливаются в единое пульсирующее целое), так и внешним объемам (перекрытия всех залов и многочисленные декоративные полубашенки в миниатюре, но на разной высоте, повторяют форму главной башни, создавая впечатление динамического процесса высвобождения шикхары из общей массы здания в ее стремлении вверх).
Весьма необычным был задуман храм бога Сурьи в Конораке (1240–1280 гг.). Весь комплекс гигантских зданий (высота святилища 70 м) стоит на общей платформе-колеснице с 24 колесами по бокам (диаметр колеса 3 м), которую везут семь лошадей. Символическое значение храма как колесницы-ратхи бога приобрело здесь буквальный смысл.
