И вот я сам занят вглядыванием
в тайну его черного пространства. Казимир Малевич
Перед вами самый необычный номер за пятнадцатилетнюю историю газеты «Искусство».
Все его материалы посвящены одной-единственной живописной работе, причем внешне самой простой, чтобы не сказать — простенькой. Однако ж за кажущейся незамысловатостью скрывается столько смыслов, что комментариев, как видите, хватило на целый номер. И еще — раскрою секреты редакционной кухни — не все материалы поместились, пришлось сокращать и отбирать.
Почему выбрана такая тема? Потому что, по моему глубокому убеждению, «Черный квадрат» — самое непонятое из гениальных произведений искусства и самое гениальное из непонятых.
Подозреваю, что большинство читателей со мной не согласятся – об этом говорит опыт общения с учителями МХК и ИЗО на разных круглых столах. За те годы, что я работаю в газете, «Черный квадрат» не раз всплывал в наших разговорах. И всегда — в контексте непонимания, неприятия и даже отторжения. «Что хотел сказать художник? Да ничего он не хотел сказать. И вообще — это ерунда, я тоже так могу».
Под таким уничижительным лозунгом и формируется массовое отношение к знаменитой работе Малевича. Учителя ему, к сожалению, подвержены в полной мере.
Между тем каждый, кто «тоже так может», максимум на что способен — «тоже» нарисовать черный квадрат, причем обычно не «так», не соблюдая тех же пропорций черного и белого (проверено).
А вы можете, как Малевич, создать новую форму? Такую, которой в истории искусства еще не было?
Вопрос можно считать риторическим.
К тому же худшее, что можно сделать, если хочешь понять картину, это заранее отказать художнику в содержательности его художественного высказывания. Мол, автор шарлатан, рисовать не умеет, искусствоведы накрутили вокруг зауми, а на самом деле это все вздор, пустышка, выданная за картину.
Вот, например, Виктор Власов и Наталия Лукина, авторы весьма полемического словаря «Авангардизм. Модернизм. Постмодернизм», считают многозначительность «Черного квадрата» ложной. «Человек смотрит в пустоту, и, поскольку ничего в ней не находит, ему начинает казаться, что он видит там себя, некую глубину собственной мысли, тайну непознанного космоса. Отсюда самообман, который напоминает старый сюжет сказки о голом короле».
Тут что ни слово, то передергивание. Голого короля видели все, а вслух об отсутствии одежды заговорил только мальчик. С «Черным квадратом» все наоборот. О его «пустоте» не высказывается только ленивый, а вот постигнуть его, по-видимому, дано не каждому. И если, глядя на «Квадрат», гг. Власов и Лукина видят пустоту, то это не значит, что и остальные там видят то же самое.
Да и вообще — между пустотой и бездной, знаете ли, есть некоторая разница. Кто ее не чувствует, не поймет и «Черный квадрат».
Я искренне считаю «Черный квадрат» произведением гениальным. Не просто новаторским, а именно гениальным — магически завораживающим и притягивающим, гармонически выверенным и эффектно преподнесенным, наполненным смыслами, таящимися в его черной бездне. Сколько ни черпай, а есть еще более глубокие пласты, как в хорошем романе. Его простота обманчива, парадоксальна и непостижима. Это простота и красота высшей математики и квантовой физики. Если «Черный квадрат» и непонятен, то так же, как непонятна масса, превращающаяся в энергию, как электрон, который одновременно волна и частица, да еще и размазан по пространству — открытия, современные и конгениальные знаменитому холсту.
Так же считают многие искусствоведы. Но я не хочу прятаться за их спины и прикрываться авторитетами. Мои личные оценки не заимствованы, а продуманы, прочувствованы и «выношены». И оттого мне немного неуютно в разговоре с читателем, от которого заранее жду несогласия. Ведь одно дело описывать творчество общепризнанного художника, хоть Рафаэля, хоть Моне, или посвящать номер бесспорной эстетике русского национального пейзажа. И совсем другое — вступать в разговор, чувствуя заведомое неприятие.
Мне не хочется бороться. Хочется делиться.
Поэтому предлагаю вам заключить своеобразный пакт о ненападении.
Вы — хотя бы на время прочтения этого номера — не будете считать художника жуликом, пытающимся надуть публику, и поверите (или просто допустите), что его произведение искренне, осмысленно и содержательно.
Мы, целый коллектив авторов, поможем эту содержательность раскрыть. Мы расскажем вам все, что знаем, не будем ни в чем убеждать и поделимся собственным пониманием, без пафоса, придыхания и навязывания оценок.
То есть вы хотите разобраться, а мы стараемся объяснить. Будем «вглядываться в тайну» вместе. Договорились?
А в заключение, раз уж пошел такой откровенный разговор, позвольте мне воспользоваться служебным положением в личных целях.
Я хотел бы посвятить этот номер газеты «Искусство» моим друзьям — Ирине Князевой, Михаилу Пекачу и Людмиле Урбанской. Их активное и даже слегка агрессивное нежелание понять «Черный квадрат» и упрямая убежденность, что там ничего нет и быть не может, родили во мне ту решимость, без которой мы вряд ли ввязались бы в это почти безнадежное дело.