Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Искусство»Содержание №20/2007

ТЕТ-А-ТЕТ

Н а ч и н а я   с   X X   в е к а

Елена Князева

Джакомо Манцу из Бергамо

Джакомо Манцу. Кардинал. 1955. Международная галерея современного искусства. Ка-Пезаро, Венеция

Москва. 1964 год. Итальянский скульптор Джакомо Манцу, член Сопротивления и участник группы художников-антифашистов, на обеде, данном в его честь в Кремле.
— Вот вы во многих странах создали замечательные скульптуры, а нас обошли, — упрекнула мастера министр культуры СССР Екатерина Фурцева.
— И впрямь, — подхватил Манцу, приземистый, ширококостный простолюдин из Бергамо, — пора бы и вам воздвигнуть памятник партизану! («Смерть партизана», или «Смерть на земле», — рельеф скульптора для «Врат смерти» собора святого Петра в Риме. — Е.К.).
— Прекрасная мысль! Вам и карты в руки, — обрадовалась Фурцева, — только условимся: идея скульптуры должна быть понятна народу.
— Знакомая песня! — стукнул кулаком по столу маэстро…
На другой день предстоял визит в Загорск (ныне Сергиев Посад. — Е.К.). Манцу откомментировал:
— Кто бы мог подумать, что я приеду в красную Москву и попаду в объятья к попам!
Жаркие объятия московской патриархии объяснялись просто: она видела в Джакомо Манцу, возрожденчески полнокровном жизнелюбе, не верившем ни в Бога, ни в черта, только создателя скульптурных портретов кардиналов, автора бронзовых рельефов «Адам и Ева», «Давид», «Распятие Христа» (из интервью итальянистки, переводчицы Юлии Добровольской).
В руках Джакомо Манцу суровая глина выглядит податливой, как пластилин, такой, чтобы отражать мир с ироничной грустной интонацией. В трепетности бронзы мастера есть чувственное начало, которое никому не чуждо, но многие художники боятся его проявить.
Джакомо Манцу (1908–1991) — ровесник и творец XX века, стоявший у истоков формирования новой эстетики, определившей судьбу реализма наших дней.
В начале прошлого века появилось поколение скульпторов, вращавшихся в мировом культурном круговороте и поэтому переработавших и переосмысливших в своем творчестве не только классические образцы, но и все новое, что предлагало им убыстряющееся время. Это были символизм с его тоской по духовной свободе, импрессионизм, выплескивающий переработанное «впечатление» на зрителя, экспрессионизм, воплощающий то, «что на дне души таится» (психоанализ З. Фрейда), футуризм, стремившийся создать новый динамический стиль, разрушающий каноны старого искусства.
Мастера нового времени (скульпторы О. Роден, Э.А. Бурдель, А. Майоль, Э. Барлах, А. Голубкина, П. Трубецкой и другие) отдавали предпочтение не тщательной проработке формы, а художественному обобщению. Это можно было назвать бегством от правдивого, критического, а по существу скучного реализма. В их произведениях изменилось даже отношение к поверхности скульптуры, на которой сохранялись следы пальцев или стеки мастера. Кажущаяся незаконченность произведения, разорванные или, напротив, текучие линии отразили стремление воссоздать живую натуру.
Круглая скульптура для Дж. Манцу стала творческой лабораторией, в которой он экспериментировал с формой, создавая одни и те же модели в разных вариантах. Так, первые наброски и рисунки «Сидящего кардинала» Манцу сделал в 1934 г., когда увидел шествие кардиналов на торжественном богослужении в соборе Святого Петра. (Это действо восхитило и русского композитора П.И. Чайковского. «Ничего нельзя себе представить более грандиозного, — писал он за полвека до этого в Россию, — как шествие папы, предшествуемого епископами, кардиналами, камергерами в средневековых костюмах, и все это при пении музыки Палестрины, а сapellо, т. е. без органа».)
В 1947 г. зрители увидели первые скульптуры «кардиналов», и только в пятидесятые годы — классические трактовки образов, которые теперь находятся во многих музеях.
«Кардиналы» в эстетической биографии Джакомо Манцу играют роль того необходимого звена, которое связывает разные стадии созревания его творческой личности, считает поэт-публицист Сальваторе Квазимодо. Эти геометрические фигуры решают ту же пространственную задачу, что и изображения «Врат». Мы видим здесь тот же разящий свет, те же кривые, гипотенузы, параллели, которыми Манцу всегда оперирует в своих поисках объема.
Скульптор остро ощущает жизнь человеческого тела и так моделирует поверхность, что рукотворный образ обретает свойства реального.
Колокол кардинальского одеяния — словно опора бесплотного духа — является основой строгой выразительности скульптуры. Есть что-то возвышенно-лирическое в образе кардинала, пребывающего в трудном одиночестве своего духовного сана. Лишь кисть руки, перебирающей четки, несколько разбивает не­про­ницаемую замкнутость объема. То, что лицо вылеплено неровно, нечетко, дает необыкновенный эффект. Когда меняется точка зрения — меняется и выражение лица кардинала. Создается ощущение, что свет постоянно движется по форме. Манцу как будто стремится показать сам процесс творчества, озвучить в пластике диалог художника со своей моделью, которую он на глазах зрителя создает из упрямого материала.
Своеобразный язык скульптур Джакомо Манцу неподражаем. Скрытое движение мастер сочетает с чувством реальной формы и с какими-то присущими только ему терпкими акцентами, придающими его творениям особое очарование.
В Ардене близ Рима мастер открыл музей «Собрание друзей Манцу», в котором выставлены его скульптуры, рисунки, ювелирные изделия, медали, резьба, театральные декорации…
«Я люблю Россию. Мне нравится Москва. У вас добрый, гостеприимный народ. А главное, что я понял, что у вас ценят настоящую красоту, — сказал Джакомо Манцу в беседе с художником И. Долгополовым. — Я убедился в этом, когда увидел, как публика смотрит выставку, как слушают симфоническую музыку, как любуются классическим балетом. Да, ныне безумно модно говорить о какой-то особой экспрессии, присущей нашему машинному веку. Но я вижу тех же красивых детей, женщин. Таких же, как у мастеров, писавших мадонн в Кватроченто. Поэтому, когда я наблюдаю изображения уродливых людей во имя каких-то новаций, мне это кажется бредом».
Творчество мастера вносит классическую гармонию и порядок в искусство XX века, как будто перекидывает мостик в мир Ренессанса. Поэтому так красив, неповторим и загадочен образ человека, созданный итальянским скульптором Джакомо Манцу.

Библиография

Долгополов И. Мастера и шедевры. В 3 т. Т. 2. – М., 1986.
Леняшина Н.М. Джакомо Манцу. – Л., 1985.
http://seagullmag.com/article.php?id=1331
http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=900