ПРОСЕЛОК

Алексей САВРАСОВ
ПРОСЕЛОК
1873. Государственная Третьяковская галерея, Москва

«Проселок» был написан два года спустя после «Грачей» и по своим художественным качествам ничуть не уступает этой самой знаменитой картине Саврасова.

Впрочем, автор, по-видимому, остался недоволен своей работой и, написав, сразу преподнес ее в дар другу и коллеге по Товариществу передвижных художественных выставок И. Прянишникову. Долгое время, почти двадцать лет, она хранилась в его закрытой коллекции и стала известна широкой публике лишь в 1893 г. К тому времени ситуация в культурной жизни несколько изменилась, и «Проселок», хотя и тепло принятый зрителями, все же не произвел того впечатления, какое могло бы быть в свое время. И тем не менее повторимся: произведение это смело можно назвать вершиной творчества Саврасова.

Перед нами, как обычно, незатейливый русский пейзаж — дорога, размытая дождем, бегущая вдоль спелого поля, череда деревьев на горизонте… Только что прошел ливень, и земля, умытая, напоенная дождем, кажется, облегченно вздохнула. А сквозь тяжелые тучи уже пробиваются первые солнечные лучи. Художнику удалось запечатлеть на холсте переходное состояние природы. Буквально один миг — и кажется, на наших глазах ярко разгорится солнце и от былой непогоды не останется и следа.

В живописной манере Саврасова видится нечто импрессионистическое. В отличие от его предыдущих работ, здесь нет тонкой проработки мельчайших деталей, с первого взгляда кажется, будто поверхность холста покрыта переплетением хаотично наложенных мазков — но это только с первого взгляда. А присмотревшись получше, вы найдете смысл в этом хаосе, вам откроются тончайшие красочные лессировки, переливы золотисто-жемчужных тонов. Такая картина сделала бы честь любому из французских импрессионистов, если бы судьба вдруг занесла его на наши просторы!

Обычный прохожий мог бы посетовать на грязь и сырость и попенять на извечную непроходимость русских дорог. Но Саврасов не видит размытого проселка. Не видим его и мы. Перед нами лежит путь в чистый, светлый, блистающий мир. Спелая пшеница подобна золотому песку, а дождевые лужицы сверкают и переливаются, как настоящие драгоценности. Пожалуй, никому ни до, ни после Саврасова не удавалось создать ничего подобного. «Сотри случайные черты, и ты увидишь — мир прекрасен». Этим умением он, художник с душой поэта, владел в совершенстве. Только Саврасов мог изобразить не самые приглядные реалии русской жизни (вспомним хотя бы лужу на первом плане картины «Лосиный остров в Сокольниках») так, что мы начинаем чувствовать к ним едва ли не симпатию.

В этом смысле он вполне оправдал призыв П. Третьякова к русским пейзажистам: «Дайте мне хотя лужу грязную, но чтобы в ней правда была, поэзия; а поэзия во всем может быть, это дело художника».