НАУЧНЫЕ ЧТЕНИЯ

Лев ДЬЯКОВ

МУЗЫКА ДЛЯ ГЛАЗ

Церковь Вознесения в Коломенском

Церковь Вознесения в Коломенском
1532

В Коломенском особенно хорошо поздней весной, когда исчезают последние следы долгой зимы. Спускаешься по крутым склонам, заросшим лопухами, в древний Голосовый овраг с его знаменитыми глинами, хрустальными ключами родников, стремительным ручьем, змеящимся по дну. Иногда налетает свежий ветер с Москвы-реки. И тут же смиряется, утихает.

Голосовый овраг — одно из самых таинственных мест России. Множество загадок скрывают его глухие недра. Старожилам Коломенского издавна известны Девий камень и Гусь-камень (1) — громадные, весом в пять тонн, поражавшие воображение своими причудливыми очертаниями. Широко бытует древнее предание о том, что Девий камень лечит женщин от бесплодия. И сейчас близ него можно увидеть «паломниц».

(1)

Труден путь наверх из таинственного Голосового оврага по мшистым, растрескавшимся ступеням. И уже наверху возникает какое-то предчувствие радостной встречи... Вперед, через изумрудное поле, мимо древних великанов-дубов. Прикасаешься к их шершавой коре и будто погружаешься в бездны прошлого. Это ощущение остановившегося времени усиливается, когда выходишь на крутой берег Москвы-реки, туда, где взметнулось ввысь белое чудо — церковь Вознесения.

«Ничто меня так не поразило в жизни, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенском, — взволнованно писал выдающийся французский композитор-романтик Гектор Берлиоз, побывавший здесь. — Много я видел, многим любовался. Я видел Страсбургский собор, я стоял вблизи Миланского собора, но, кроме налепленных украшений, я ничего не нашел. А тут передо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел стремление ввысь, и я долго стоял ошеломленный».

Высказывание это прекрасно выражает суть гармонии, воплощенной в образе церкви Вознесения. Здесь «музыка для глаз», как сказал бы Пьетро Гонзага, создает зримый концерт, потрясающий своим нечеловеческим совершенством.

Как известно, церковь Вознесения была завершена в 1532 г. и 3 сентября торжественно освящена в присутствии митрополита. Осенью и зимой 1528–1529 гг. состоялась поездка Василия III (2) и Елены Глинской (3) по монастырям с молением о чадородии. Именно к этому времени восходит начало строительства ряда храмов, задуманных как молельные. К ним относится и церковь Вознесения. Вероятная дата начала ее строительства — 1529 год. Имя строителя до сих пор неизвестно. Некоторые исследователи называют итальянского зодчего Петрока, или Петра, Малого Фрязина, приглашенного в Москву. Так, в «Иллюстрированном словаре русского искусства» (М., 2001), Петрок Малый уверенно называется «строителем церкви Вознесения».

(2)	(3)

Документально известно, что в 1534 г. он заложил в Москве земляной Китай-город, а в 1535-м начал возводить каменный Китай-город. Параллельно он вел строительство Воскресенской церкви в Кремле, рядом со столпом Ивана Великого.

Известные исследователи древнерусского искусства Ф.Ф. Горностаев, М.В. Красовский, А.И. Некрасов отмечали наличие в церкви Вознесения ренессансных мотивов, прежде всего применение ордера. Рисунок капителей и антаблемента — бесспорно ренессансный, встречающийся, например, в некоторых венецианских церквях XVI века. Однако гораздо заметнее приемы архитектуры древнерусской и готической. Первые проявляются в самой конструкции храма типа «восьмерик на четверике», в использовании кокошников и закомар. Вторые — в общем стремлении ввысь и подчинении этому всех деталей: стреловидных вимпергов, окон, тягов.

Кем бы ни был строитель церкви Вознесения, он создал шедевр. Храм представляет собой единую монолитную глыбу, устремленную ввысь. Отсюда необычайная вытянутость всех его пропорций, полное отсутствие горизонтальных членений. План здания рисуется в виде равноконечного креста (4). Единый вертикальный массив делится на три части. Низ, организующий план храма при помощи трех рядов отступающих больших кокошников, связан с восьмигранником, который, в свою очередь, служит основанием для высокого плоского шатра.

(4)

Самая насыщенная часть сооружения — двенадцатиугольник, вырастающий из подклета. Его углы ограничены двуреберными пилястрами с капителями. На трехчетвертной высоте от основания пилястр в плоскость стен вписаны стрелы-вимперги, оканчивающиеся у основания закомар, и фланкирующие узкие окна. Грани восьмерика обрамлены короткими пилястрами, сверху соединенными поясом мелких кокошников. И, наконец, великолепный шатер, увенчивающий церковь, разделен гуртами, соответствующими граням восьмерика. Перетяжка из мелких ромбов в каждой грани создает впечатление сплошной сетки, накинутой на спокойную плоскость мощного шатра, который замыкается небольшим восьмигранным пояском, охваченным лентой маленьких кокошников.

Гармония законченных форм состоит здесь в том, что все ритмические приемы, мотивы слиты воедино, создавая тот певучий образ устремленности ввысь, который так благотворно воздействует на людей.

Церковь Вознесения воспел большой русский поэт Борис Чичибабин:

Здравствуй,
         царевна средь русских церквей,
бронь от обидчиков!
Шумные лица бездушно мертвей
этих кирпичиков.
Божья краса в суете не видна.
С гари да с ветра я
вижу: стоит над Россией одна
самая светлая.

«С каким искусством, смелостью и великолепием в Коломенской церкви воспроизведена шатровая постройка, — писал в начале 1920-х годов известный ученый А.И. Некрасов, много сделавший для раскрытия тайн Коломенского. — Какой простотой и изяществом дышит от ее стен! Как удачно господствует над всей окрестностью храм, стоящий на горе, с которой открывается чудная панорама и на Москву, вверх по Москве-реке, и вниз, по долине этой реки».

Высокий берег реки служит как бы естественным пьедесталом для церкви, благодаря чему она имеет целый ряд аспектов зрительного восприятия, обогащающих ее образ. На нее можно смотреть снизу вверх с противоположного берега реки, когда силуэт четко читается на фоне неба. Великолепна церковь и со склонов Голосового оврага, когда она предстает в ансамбле окружающих ее построек (5, 6).

(5) А. Бакарев. Вид на дом в Коломенском. Сер. XVIII в.

(6) Дж. Кваренги. Панорама Коломенского. Конец XVIII в.

Ее красоту оценил современник — летописец XVI века, писавший: «Бе же церковь та вельми чюдна, высотою и красотою такова не бывала прежде сего в Руси».

Вокруг церкви словно постоянно присутствует мистическая атмосфера Вознесения. Здесь, если воспользоваться словами русского философа Е.Н. Трубецкого, «вертикальная линия жизни находит свое оправдание и утверждение. Реальность, жизненность духовного подъема в христианстве обусловливается конкретными, живыми образами потустороннего, к которым человек прилепляется сердцем... Именно тот факт, что эти образы взяты с земли, доказывает, что присущее человеку стремление ввысь достигает своей цели. Вознесение Христа-Первенца и Родоначальника всего человечества — вот яркое олицетворение надежды всех человеческих душ и оправдание всего их духовного полета».

Церковь Вознесения воспринимается как живое, одухотворенное существо, связывающее Прошлое, Настоящее и Будущее.