Меланхолия I

МЕЛАНХОЛИЯ I

Aльбрехт ДЮРЕР
МЕЛАНХОЛИЯ I
1514

Эта могучая женщина с бессильно повисшими за спиной крыльями, почему-то вдруг напомнила мне врубелевского «Сидящего Демона». Тот же бугристый лоб, те же глаза, сверкающие каким-то нездешним тусклым светом, то же общее настроение безнадежности и уныния, разлитое во всем облике. Это образы вселенского масштаба.

С момента создания «Меланхолии» и до сего времени появилось множество ее толкований и огромное количество копий, реплик, подражаний. Еще в конце XVI века Вазари писал, что «Меланхолия» принадлежит к числу произведений, «повергших в изумление весь мир».

Знаменитый искусствовед XX века Эрвин Панофский, посвятивший «Меланхолии» большое исследование, назвал эту гравюру «духовным автопортретом Дюрера», поскольку здесь воплощен тип художника Ренессанса, который ценит практическое умение, но еще более — математическую теорию и который, чувствуя себя причастным божественному вдохновению, одновременно страдает от своего человеческого несовершенства и интеллектуальной ограниченности.

Одно из самых распространенных объяснений гравюры заключается в том, что она изображает меланхолический темперамент. Меланхолия в то время ассоциировалась с гениальностью. Она находится под влиянием Сатурна. Разбросанные повсюду измерительные приборы и геометрические формы — символы этой планеты. Самый главный из них — циркуль, который Меланхолия держит в правой руке. Это средневековый символ геометрии и космического порядка. Средневековые книжные миниатюры часто показывают Создателя мира в качестве геометра, который конструирует окружность Земли с помощью циркуля. В символике средневековых «вольных каменщиков» принималось во внимание также, под каким углом разведены ножки циркуля. Так, положение под прямым углом указывало на идеальный баланс тела и духа. В гравюре Дюрера циркуль изображен в положении острого угла, следовательно, баланс этот нарушен.

Особенно важна квадратная таблица, на которой цифры от 1 до 16 дают в двадцати двух различных комбинациях числа 34 и 7. Это известная «печать Юпитера». Огромный неправильной формы кристалл говорит об алхимии, как и тигель на заднем плане. Дюрер был близок во время создания гравюры ко двору Максимилиана I и вращался там в кругу представителей самых разнообразных оккультных систем.

По свидетельству самого Дюрера, привязанные к поясу Меланхолии ключи являются символом власти, а кошель — богатства.

Летучая мышь, изображенная рядом со сверкающей кометой, связана с Меланхолией, потому что ее стихия — ночь и ей сопутствуют одиночество и уныние. Наиболее загадочным является цифра I, начертанная на крыльях с надписью «Меланхолия». В своей книге о Дюрере (1961) исследовательница творчества немецкого мастера Ц.Г. Нессельштраус пишет, что ключ к расшифровке этой надписи следует искать в трактате знаменитого немецкого ученого начала XVI века Агриппы Неттесгеймского «Оккультная философия» (переведен и издан в Москве в 1993 г.).

В этой книге развивается мысль о существовании трех ступеней человеческого гения. К первой относятся люди, обладающие богатым воображением, — художники и ремесленники, на второй ступени те, у кого преобладает рассудок, — ученые и государственные мужи. Третью ступень занимают те, у кого преобладает интуиция, позволяющая им возвышаться до постижения Божественных истин. К ним относятся теологи и пророки.

Отсюда и мрачность Меланхолии, находящейся на первой ступени познания. Венок из лютиков на ее голове также символизирует меланхолический темперамент.

Дух беспокойства пронизывает всю композицию. Неверный свет кометы дрожит и переливается на всех предметах. Ощущение тревоги усиливают бесчисленные неровные, беспокойные складки одежды, образующие странные, фантастические образы. Так, под громадной складкой, падающей в виде извивающейся змеи, мы вдруг видим лицо какого-то старца, с трагически расширенными глазами и раскрытым в ужасе ртом. По-видимому, перед нами изображение Сатурна.

Композиция кажется запутанной, но в то же время она предельно ясна. Могучая диагональ, образуемая крайней правой гранью кристалла и лестницей, сочетается с другой диагональю, проходящей через склоненную фигуру женщины, которой вторит ее левое крыло и веревка колокола в правом верхнем углу. Горизонталь, образуемая основанием многогранника и линией колен фигуры, повторяется верхней «срезанной» гранью кристалла и линией горизонта.

Во всем господствует принцип контраста: ярко освещенные и затененные пятна, живописные беспорядочные складки одежд, разбросанные плотницкие орудия и идеально четкие геометрические фигуры — шар, кристалл, полуокружность радуги, — вносящие величайшую организованность в композицию. При этом хочется вспомнить, как во время пребывания в Болонье Дюрер демонстрировал точность глазомера и твердость руки: без инструментов чертил окружности и многоугольники. А когда измеряли их потом линейкой и циркулем, то погрешностей не находилось.

Наверное, эту гениальную гравюру имел в виду крупнейший немецкий искусствовед конца XIX — начала XX века Генрих Вёльфлин, когда писал: «Дюрер подарил немецкому искусству новый глаз и новое сердце».