РОМАНСКАЯ БАЗИЛИКА

Галина РТИЩЕВА,
кандидат исторических наук

МОНАСТЫРИ ЦИСТЕРЦИАНЦЕВ

Своей таинственной замкнутостью, строгой симметрией, уравновешенностью романские храмы, кажется, охраняют мир, в котором нет места волнениям и суете, сомнениям и переменам — мир Начал, Сущностей, Неизменностей. Однако рождение такого образа и самих храмов, как это ни удивительно, во многом явилось результатом жестких разногласий, суетных устремлений и непримиримой борьбы. В центре этих далеких от нас событий стоял цистерцианский монашеский орден и самый почитаемый из его аббатов — Бернар Клервоский.

РОЖДЕНИЕ ЦИСТЕРЦИАНСКОГО ОРДЕНА

В X–XI вв. представления немалой части европейцев о путях спасения пришли в противоречие с образом жизни официальной церкви и ее идеологического лидера — клюнийского монашества. Люди церкви, обитатели замков и те, кого тогда называли «людьми тела», то есть горожане и крестьяне, жаждали обрести новых носителей христианских идеалов. Все меньше тех, кто искренне решил заслужить спасение, вступали в клюнийские монастыри. Решившие уйти от мира и посвятить свою жизнь спасению полагали, что — в отличие от клюнийцев — они должны жить в бедности, уединении, трудах и полном отречении от мирских благ.

Примером подобных исканий может служить жизнь знатного французского рыцаря из Шампани Роберта. Еще юношей, в 15 лет, он стал монахом одного из клюнийских монастырей Шампани. Затем в поисках истинно христианской жизни он поменял несколько монастырей, однако нигде не нашел своего идеала. Религиозное рвение и авторитет знатных родственников стали причиной его избрания аббатом Солемского монастыря. Но, огорченный невозможностью заставить братьев строго соблюдать устав, он добился разрешения удалиться с семью монахами в лес около Лангра, в Молесм, с тем чтобы вести там отшельническую жизнь. Но в 1098 г. после новой неудачной попытки ввести строгие правила жизни он в сопровождении двадцати спутников уходит в пустынное, окруженное болотами место на окраине Бургундии — Сито.

Аббатство Нотр-Дам-де-Сенанк. Франция

Тут Роберт основал новый монастырь, положив в основу монашеской жизни строгое исполнение бенедиктинского устава. «Новые воины Христовы» выстроили себе маленькую, посвященную Богоматери часовенку и несколько хижин. И хотя самому Роберту по требованию папы пришлось вернуться в Солемский монастырь, единомышленники Роберта продолжили дело, строго придерживаясь идей своего основателя, еще при жизни снискавшего славу святого (Роберт умер в 1110 году).

Так появился первый монастырь будущего всесильного ордена цистерцианцев. Само название «цистерцианцы» происходит от этой первой обители ордена — монастыря Сито (лат. — Cistercium).

ПРОСТОТА И АСКЕЗА

Преемником Роберта в 1099 г. стал аббат Альберих, при нем папа Пасхалий II взял монастырь под свое особое покровительство. Это означало прямое подчинение папе, а следовательно, изъятие монастыря из подчинения епископу и другим аббатам. Такая свобода позволила Альбериху записать собственный устав, в основу которого лег устав св. Бенедикта. Тогда же было установлено, что братья-цистерцианцы будут отличаться от других бенедиктинцев белым цветом одежды. Эти одежды были знаком, засвидетельствовавшим признание особенности и законности жизни по новому уставу.

Аббатство Нотр-Дам-де-Сенанк в XIII, XIV и XIX вв.

Образ жизни цистерцианских монахов отличался крайней простотой. Им предписывалось носить короткую льняную тунику без рукавов с капюшоном, открытые, напоминающие сандалии башмаки и грубые чулки. Им не позволялось есть мясо, рыбу, молочные продукты и даже белый хлеб. Вино, по-видимому, употреблялось редко, так, в уставе есть напоминание о том, что «пить его не подобает монаху». Стол ограничивался овощами, маслом, солью и водой с хлебом. Ели два раза в день: около полудня и в 5—6 часов; зимою и во время поста — один раз: в 2–3 часа или при закате солнца. Отдельных келий у монахов не было: спали в общей комнате, на соломенных матрасах, положенных на доски. Укрывались плащом. Спали в одежде, даже не распуская пояса, всегда готовые подняться и идти в храм по знаку аббата.

Главной обязанностью монаха была молитва, на нее уходило в общей сложности шесть часов в сутки. Остальное время, за вычетом недолгого сна, посвящалось физическому труду. На утреннем капитуле (собрании) каждому монаху указывалось, что он должен сделать за день. Особенно много пришлось трудиться в период создания монастыря, когда надо было рубить и расчищать лес, возводить церковь и другие постройки, налаживать хозяйство. Иногда монахам некогда было даже присутствовать на мессе: в страдную пору для нее не хватало времени, и ее пропускали.

Цистерцианцы провозгласили отказ от дорогостоящей утвари в богослужении. Использовались только железные кресты, деревянные подсвечники, лишь чаши и дарохранительницы могли быть серебряными. Чрезмерное, с точки зрения цистерцианцев, увлечение богослужебным пением, практиковавшееся в клюнийских аббатствах, осуждалось.

БЕРНАР КЛЕРВОСКИЙ

Строгость жизни Сито поражала и восхищала современников. Но она же и отпугивала многих. До 1112 г. рост монастыря шел медленно, старые монахи умирали, молодой смены не прибывало. Аббатство находилось на грани гибели, и ничто не предвещало скорого триумфа цистерцианцев.

Все изменилось со вступлением в обитель двадцатиоднолетнего знатного бургундского сеньора Бернара (1091–1153). Он пришел не один, а во главе тридцати товарищей. Они первыми почувствовали силу его веры и убеждения, именно Бернар сумел склонить их к принятию монашества и к тому, чтобы отправиться в самый строгий монастырь — Сито. Вместе с ним в монастырь вступили четыре его брата, а затем отец и самый младший брат.

Приход в обитель отпрысков аристократических семей поднял авторитет монастыря. Благодаря новым вступительным взносам окрепло его материальное положение. Но главным приобретением монастыря стал сам Бернар. В скором времени он прославит Сито, станет не только идеологом цистерцианских монахов, но и главным авторитетом для большой части западнохристианского мира.

Первые два года Бернар провел в Сито. Он строго выполнял устав и дополнительно ограничивал себя во всем, что могло мешать его совершенствованию. Молодой монах считал, что «сон — потеря времени» и нет лучше средства «отсечения вожделений плоти, чем бодрствование и пост».

Жизнь аскета и религиозное рвение снискали уважение и доверие общины, и в 1115 г. Бернара поставили во главе двенадцати монахов с поручением основать новый цистерцианский монастырь.

Св. Бернар

Бернар заложил его в местечке Клерво, в долине реки, в лощине, опоясанной лесами. Братья начали с того, что определили место своего кладбища, затем поставили алтарь, соорудили шалаши. Так был заложен монастырь, посвященный Св. Деве. Первым церковным зданием стала маленькая четырехугольная капелла с тремя алтарями, деревянным крестом и бедною утварью. Затем братья построили двухэтажный дом, внизу находились столовая и кухня, вверху — общая спальня, в которой стояли отгороженные друг от друга досками кровати. Рядом со спальней расположились две маленькие кельи. В одной из них можно было ходить только согнувшись. Она предназначалась для Бернара, другая, побольше, — для гостей.

Св. Бернар учит монахов. Миниатюра

Первые годы существования практически всех монастырей были тяжелыми. Но если монастырь выживал, появлялись дарители — пытавшиеся с помощью монашеских молитв обеспечить себе божье благоволение. Слава о подвижнической жизни монахов привлекала людей. Монастырь быстро богател и отстраивался. К 1135 г. Клерво был полностью перестроен и расширен.

Монахи-цистерцианцы за молитвой и на работе. Миниатюра

По всей Европе монастыри белых братьев росли как грибы после дождя. В 1134 г. было около восьмидесяти цистерцианских общежитий. В 1145 г. этому ордену принадлежало уже более трехсот пятидесяти монастырей. И при этом практически каждый становится образцом рачительности и доходности.

БЕЗ ПРАВА НА ИЗЛИШЕСТВА

Полстолетия св. Бернар «управлял» христианским миром Запада. Он стал невероятно популярен и влиятелен. Не было в те времена хоть сколько-нибудь значимого начинания, в котором не принял бы участия Бернар. Он знал, как надо жить, верить, работать, воевать, строить храмы.

Впрочем, «наставник мира» не столько рассказывал о том, как надо строить храмы, сколько осуждал тех, кто строил не так, как следовало. Он бичевал новую архитектуру Сен-Дени за чрезмерную высоту: стремление архитектурных объемов и деталей ввысь трактовалось как проявление гордыни. С возмущением говорил Бернар об излишней длине храмов, о «чрезмерной просторности, роскошном убранстве и росписях, вызывающих любопытство молящихся, отвлекающих внимание, не позволяющих сосредоточиться». Их ложный, с точки зрения Бернара, эстетический облик суть порождение греховной этики создателей: «Зачем нищим, если вы поистине нищие, все это золото, которое сияет в ваших храмах?»

Аббатство Маульбронн. Германия

Его возмущало, что искусство в храме не служит делам веры, а отвлекает паству, возбуждает интерес и любопытство само по себе: «Воздвигаете статуи святых и полагаете, что от них исходит тем больше святости, чем пестрей они украшены. Собирается толпа желающих припасть к изваянию и принести что-нибудь в дар; почитание воздается красоте предмета, а не добродетелям святого».

Монастырь и его собор, по мнению философа, не имеют права на излишества, они должны отказаться от любых украшений: «В храмах также выставляют то, что с трудом можно назвать венцами, это скорее колеса, увешанные жемчугами, окруженные лампадами, украшенные драгоценными камнями, сияние которых затмевает светильники. Вместо подсвечников возвышаются настоящие бронзовые деревья необыкновенно искусной работы, которые освещают все вокруг не только сиянием свечей, но и блеском драгоценностей. О, суета сует, и более безумие, чем суета! Церковь наполнена сиянием, а бедняки прозябают в совершенной нищете; камни храма покрыты украшениями, а его дети лишены одежды; любители искусств утоляют в храме любопытство, а нищие не находят, чем утолить голод». Осуждению подвергся и скульптурный декор, покрывавший порталы монастырей клюнийской общины.

План монастыря цистерцианцев. XII–XIII вв.
Маульбронн, Германия

А – крестовый ход; В – наземный павильон над колодцем (тонзура); С – базилика со средним нефом из столбов с часовнями в поперечном здании; Н – леттенер между помещениями для монахов и лиц, не имеющих духовного звания. Притвор на западной стороне: D – зал капитула; E – трапезная; F – зал для ведения бесед на нижнем этаже и спальня на верхнем; G – спальня и трапезная для членов ордена, не являющихся духовными лицами

 

Нельзя сказать, что Бернар не понимал, что архитектура, живопись, скульптура могут приводить паству к благим чувствам и мыслям, но он презирал этот путь, полагая, что «произведения искусства суть идолы, отвращающие от Бога, они способны возбуждать благочестие лишь слабых и мирских душ». Не случайно вскоре после того как святой Бернар стал пользоваться влиянием в цистерцианской конгрегации, белое монашество перестало украшать книги иллюстрациями.

Бернар Клервоский. Рельеф в церкви
Онзе-ливе-Врау в Маастрихте. Нидерланды

СТРОГОСТЬ УСТАВА И ХРАМА

Строить соборы надо, соблюдая «строгие линии, прочерченные… отцами», — говорил друг Бернара, Гийом из Сен-Тьерри (1085–1148). Романская архитектура цистерцианских церквей не порывала с традицией, а продолжала ее.

Церковь аббатства Понтиньи. Франция

Монастырская церковь в Понтиньи. Франция

Аббатство Фонфруад. Франция

Цистерцианские храмы призваны были хранить чистоту веры, противостоять греховному, внешнему, мирскому. Эта идея была воплощена в замкнутых и незыблемых романских храмах. Они, как строгий цистерцианский устав, были призваны противостоять хаотичному видимому миру, нести порядок: их формы выражены правильными геометрическими фигурами, строгой симметрией, ясной иерархичностью.

Монументальный декор цистерцианских церквей был лаконичен. Центральное место отводилось в нем изображению божественного материнства. Культ Богоматери играл важную роль в религиозных представлениях XII века. К ней были обращены мистические чаяния тех, кто стремился к чистоте, и Бернар был одним из самых преданных ее слуг. Храмы, которые он закладывал, как правило, были посвящены Святой Деве.

Развалины церкви в аббатстве Во-де-Серне
Франция

В храме царило смирение, предписанное уставом. В пении не допускалось новшеств, в отличие от Сен-Дени, где в это время начинала пробиваться ранняя полифония. Здесь дозволялась только простая, ясная монодия григорианского хорала. Монахи пели медленно, плавно, слитно, смиренно, без ритмических акцентов, чтобы не побуждать к телесной моторике; предстоящий должен был сосредоточиться на движении духа.

Единственное, что, по мнению Бернара, могло во внешнем мире помочь вознести дух к мистическим высотам, — это свет. «Душа должна искать света, следуя за светом», — поучал философ. Поэтому цистерцианцы, так же как и клюнийцы, искали и находили архитектурные решения, которые позволяли им строить храмы с огромными окнами и впускать свет внутрь церкви.

СУДЬБА ЗАВЕТОВ

Бернар в течение всей жизни вел борьбу за консервацию эстетического аскетизма в облике церкви. Но после его смерти под натиском жизни и меняющихся вкусов цистерцианцы все чаще стали отступать от заветов своего главного идеолога. Капитулу приходилось напоминать аббатам, стремившимся украсить свои церкви, о порядках ордена.

В 1182 г. аббатам было велено в течение двух лет уничтожить все разрисованные витражи. В 1192 г. им попытались запретить сооружение чересчур пышных церквей. В 1213 г. капитул снова запрещает все изображения, кроме образа Христа.

Эти постоянные, а значит, не выполнявшиеся запреты, свидетельствуют о том, что к XIII веку победила клюнийская идея, провозглашавшая, что для служения Богу нет ничего излишне прекрасного. Соответственно и в церковной архитектуре строгость романского стиля сменяется пышностью готики.

Церковь Сент-Фуа в Конке
Модель для сборки