АРТ–ГАЛЕРЕЯ

 

Янина БЕЛОШАПКИНА

 

 

Илья Ефимович Репин

 

Имя Ильи Ефимовича Репина золотыми буквами вписано в историю искусства России. Русская живопись XIX в. вообще необычайно богата крупными мастерами и выдающимися произведениями. Однако картины Репина не только не теряются в этом ряду, но занимают достойное место в числе лучших: «Бурлаки на Волге» и «Запорожцы, пишущие письмо турецкому султану», «Крестный ход в Курской губернии» и «Торжественное заседание Государственного Совета», прекрасные портреты современников и яркие образы исторических личностей («Царевна Софья», «Иван Грозный»).

«НЕХИТРОЕ НАЧАЛО»

«Я родился военным поселянином украинского военного поселения (городок Чугуев неподалеку от Харькова. — Я.Б.). Это было звание очень презренное — ниже поселян считались разве что крепостные», — вспоминал Репин. Действительно, семья едва сводила концы с концами, но даже в этих тяжелых условиях в душе мальчика жила тяга к прекрасному.

«Я стал вырезывать лошадей, и мы наклеивали их на стекла окон. По праздникам мальчишки и проходящие мимо даже взрослые люди останавливались у наших окон и подолгу рассматривали… Вот и нехитрое начало моей художественной деятельности». А вскоре пришла пора рисовать красками: «Я так в них впился, в свои красочки, прильнув к столу, что меня едва отрывали для обеда и срамили, что я совсем сделался мокрый, как мышь, от усердия и одурел со своими красочками…» От излишнего рвения мальчик даже заболел, так что на некоторое время ему пришлось бросить рисование. Уже в то время проявился характер будущего художника — пылкий, порывистый, страстный.

«Официально» учиться рисованию Репин начал в топографической школе и вспоминал потом об этом времени как о самом светлом в своем детстве. К сожалению, корпус топографов довольно быстро расформировали, но Илья так страстно хотел продолжить обучение, что отцу ничего не оставалось, как пристроить его в мастерскую местного живописца Бунакова, занимавшегося главным образом церковными заказами. Здесь Репин провел около года и в пятнадцать лет уже начал брать самостоятельные работы, причем заслужил даже некоторую известность (его «выписывали» за 100 верст).

В 1863 г. Репина пригласили для реставрации старинных икон в Воронежскую губернию, на родину Крамского, где он услышал множество рассказов о знаменитом столичном мастере. Рассказы эти стимулировали давнее потаенное желание Репина перебраться в Петербург. Это желание вскоре превратилось в твердую решимость.

ГОДЫ УЧЕБЫ

В том же году художник прибыл в Петербург. Первое, что он сделал по приезде, — отправился в Академию художеств. Правда, сразу же поступить туда не удалось — предоставленные молодым мастером рисунки забраковали и посоветовали ему «приготовиться» в рисовальной школе. Что ж, Репин последовал этому совету — и почти сразу же попал в число первых учеников. Но гораздо важнее было другое — именно в стенах рисовальной школы он свел знакомство с преподававшим там Иваном Крамским. Крамской буквально с первого взгляда оценил талант Репина и сразу же, запросто, пригласил его к себе в гости. Разумеется, тот не замедлил воспользоваться приглашением. Так началась эта дружба, которой суждено было продлиться много лет, до самой смерти Крамского.

Репин провел в рисовальной школе всего пару месяцев, после чего поступил в Академию вольнослушателем. Мечта сбылась! Вот только за занятия приходилось платить, а стипендии вольнослушателям не полагалось. Репин обивал пороги живописных мастерских в поисках хотя бы скромной подработки, иногда ему удавалось получить заказ на портрет, но денег все же катастрофически не хватало. Плохо было и то, что постоянная беготня по городу за ускользающим заработком не позволяла уделять больше времени учебе.

Репин послал несколько прошений в Академию с просьбами о пособии и стипендии. Дело дошло до того, что он готов был предложить себя Академии в качестве натурщика — за 15 рублей и казенную квартиру. Но, несмотря на все трудности, Репину удалось не только отшлифовать свое мастерство, но и выдвинуться на первые роли — в сентябре 1864 г. его уже перевели из вольнослушателей в ученики.

Не так много времени прошло с тех пор, как в стенах Академии разразился так называемый «бунт четырнадцати», когда лучшие учащиеся во главе с Крамским обратились к Совету Академии с прошением о предоставлении свободы выбора сюжета на выпускном экзамене. Разумеется, Совет это обращение проигнорировал, и молодые художники отказались от участия в конкурсе на Большую золотую медаль. Бунтари покинули Академию и организовали «Художественную артель».

Происшествие это никак не повлияло на уклад академической жизни. Как и прежде, на конкурс предлагались темы исторические и мифологические, не оставлявшие студентам возможности обратиться к событиям современности. Репина такое положение вещей не могло не угнетать, и он всячески пытался избегать трафаретности даже в самых классических сюжетах, порой заслуживая за это упреки от учителей. «У вас много жанру, — говорили ему, — это совсем живые, обыкновенные кусты, которые на Петровском растут… для исторической сцены это никуда не годится. Вы сходите в Эрмитаж, выберите там какой-нибудь пейзаж Пуссена и скопируйте себе из него часть, подходящую к вашей картине». Однако гораздо важнее для Репина были советы и замечания Крамского, ставшие для него настоящей «школой жизни».

Воскрешение дочери Иаира. 1871

 

И вот академические годы подошли к концу, предстояло последнее испытание — выполнение программы на Большую золотую медаль. На сей раз Совет задал тему «Воскрешение дочери Иаира» — настолько далекую Репину по духу, что он даже подумывал отказаться от конкурса. Но вдруг художник вспомнил о своем далеком переживании детства — смерти любимой сестры, вспомнил «полумрак комнаты, слабо мерцающий красный огонь свечей, бледное личико маленькой покойницы… важную торжественность и глубокое молчание кругом…». Из этих ощущений и соткался перед ним образ будущей картины. В результате на свет появилось одно из самых проникновенных и глубоких произведений в русском искусстве. Конечно же, Совет Академии присудил Репину Большую золотую медаль и право на зарубежную пенсионерскую поездку.

После появления «Воскрешения дочери Иаира» на конкурсной выставке ее автор автоматически переместился в число самых знаменитых художников. А новая картина «Бурлаки на Волге» окончательно закрепила эту славу. С этих пор Репину уже не приходилось искать заказов — они сами шли к нему.

«СЧИТАЮ ЭТО ВРЕМЯ ПОТЕРЯННЫМ…»

В 1873 г. художник, который к тому времени уже обзавелся семьей, отправился в Европу. По пути он задержался в Вене, где в то время проходила Всемирная выставка, на которой были выставлены «Бурлаки», привлекшие к себе не меньшее внимание, чем в Петербурге. В остальном же выставка показалась Репину серой и невыразительной. Да и вообще заграница не слишком ему понравилась, разве что Венеция увлекла. Флоренцию и Рим он нашел невыразимо скучными, и даже Париж поначалу не вызвал никаких эмоций, кроме раздражения. Хотя справедливости ради стоит признать, что с течением времени Репин все же не смог не поддаться очарованию этого города, где вершились судьбы мирового искусства.

По завершении поездки художник должен был представить на суд Академии картину в качестве отчета. Еще за границей Репин задумал большое полотно — «Садко в подводном царстве» — и поначалу горячо принялся за работу, но вскоре остыл. Постепенно в нем нарастало раздражение против Академии, посылающей «человека не учиться, а так, околачиваться». Он уже давно жалел, что отправился в это путешествие. В письме Стасову Репин признавался: «Я ничему не выучился за границей и считаю это время, исключая первых трех месяцев, потерянным для своей деятельности и как художника и как человека».

В самом деле, за время заграничного пребывания Репин не сделал ничего, что можно было бы сопоставить с его последующими работами. Достойно упоминания разве что «Парижское кафе», созданное под сильным влиянием французского искусства. Но для возвращения на родину художнику все же пришлось закончить своего «Садко», за которого ему присвоили звание академика, хотя картина эта явно не относится к числу шедевров и не слишком тепло была принята публикой и критикой. Зато с Репина наконец-то спали «академические оковы», теперь он смог вступить в Товарищество передвижников, пришедшее на смену «Художественной артели», и с полным правом принимать участие в передвижных выставках, гремевших на всю Россию.

Дама, опирающаяся на спинку стула. 1875

 

И все же первые месяцы в Петербурге оказались довольно сложными как в моральном, так и в материальном плане. Тогда художник решил отправиться в родной Чугуев, чтобы окончательно смыть с себя заграничную пыль и окунуться в подлинно самобытную русскую жизнь. Путь в Чугуев лежал через Москву — город настолько покоривший Репина своими памятниками да и всем жизненным укладом, что он сразу решил здесь поселиться.

ПЕРВЫЙ ХУДОЖНИК РОССИИ

Лето, проведенное в Чугуеве и его окрестностях, оказалось для художника весьма плодотворным. Именно тогда он увидел, например, крестный ход, произведший на него неизгладимое впечатление неожиданной социальной остротой, разнообразием типов, резким контрастом «простонародья» и «благородных», мирян и духовных особ. С этого времени началась работа над знаменитой картиной «Крестный ход в Курской губернии». В процессе поиска типажей для будущего полотна Репин обнаружил множество интересных персонажей, и в числе самых ярких — соборного диакона, портрет которого стал одним из выдающихся произведений того периода.

Среди чугуевских работ следует отметить также «Мужичка из робких» и «Мужика с дурным глазом», задуманных как этюды, но превратившихся в результате в сложные психологические портреты. «Знаете, как нынче пишет Репин? — спрашивал Крамской. — Он точно будто вдруг осердится, распалится всей душой, схватит палитру и кисти и почнет писать по холсту, словно в ярости какой-то. Никому из нас не сделать того, что делает теперь он».

Мужик с дурным глазом. 1877

 

В 1877 г. Репин с семейством перебрался на жительство в Москву, но обстоятельства складывались не совсем так, как он надеялся. Друзья и единомышленники остались в Питере, а с московскими художниками (кроме разве что Поленова и Васнецова) отношения не заладились. Возможно, местным мастерам не нравилась растущая популярность приезжего, репутацию которого они считали слишком раздутой. «Москвичи начинают воевать против меня, — жаловался Репин в письме Стасову. — Противные людишки, староверы, забитые топоры! Теперь у меня вовсе всякая связь порвана с этим дрянным тупоумием».

Царевна Софья Алексеевна через год после заключения ее
в Новодевичьем монастыре, во время казни стрельцов
и пытки всей ее прислуги в 1689 г. 1879

 

Тем теснее он сблизился с Васнецовым и Поленовым, увлекшими его интересом к древней истории Москвы. Вместе бродили они по окрестностям первопрестольной, восторгаясь древними памятниками. Это увлечение отразилось в исторической картине «Царевна Софья в Новодевичьем монастыре». Увы! Критика новый опыт художника не одобрила, даже Стасов, близкий друг Репина, опубликовал разгромную статью. Репин тяжело переживал свою неудачу. В такие моменты его всегда тянуло «в глушь, в Чугуев». Вот и на сей раз мастер отправился в родные пенаты, как обычно, придавшие ему сил и вернувшие бодрость духа и вдохновение.

Проводы новобранца. 1879

 

Вечорницы. 1881

 

Он даже оказался в состоянии вести работу сразу над несколькими крупными произведениями — «Проводы новобранца», «Досвитки» («Вечорницы»), начал писать «Запорожцев» и завершил «Крестный ход в Курской губернии». Эта последняя картина стала, пожалуй, самым зрелым репинским произведением, едва ли не самым лучшим. Недаром он столько лет собирал типажи, писал бесконечные эскизы. В ней нет ни одной лишней детали, ни одного нейтрального характера. Какой же шум поднялся вокруг «Крестного хода»! Почти все печатные издания клеймили художника позором, обвиняя в тенденциозности и лживости. Зато публика рукоплескала «новому Репину», за ним окончательно закрепилась репутация первого художника России.

ТРУДЫ И ДНИ

В 1882 г. Репин решил вернуться в Петербург. В эти годы он увлекся революционной темой, создав целую серию картин, посвященных народовольцам: «Арест пропагандиста», «Сходка революционеров», «Отказ от исповеди (Перед казнью)», «Не ждали»… Одновременно он снова решил обратиться к истории — теме царя-«сыноубийцы» Ивана Грозного. Картина «Иван Грозный и сын его Иван» произвела ошеломительный эффект — как обычно, равнодушным не остался никто. Передовые деятели культуры восторгались высоким мастерством (Крамской прямо назвал «Грозного» высшей точкой в творчестве Репина), но и возмущенных голосов слышалось немало. Поговаривали о запрещении картины, так что Третьяков, купивший «Ивана Грозного», вынужден был дать подписку о ее невыставлении. Запрет был снят только через три месяца.

Арест пропагандиста. 1879

 

Несмотря на недовольство властей его творчеством, Репин вместе со своими учениками начал выполнять грандиозный правительственный заказ — «Торжественное заседание Государственного Совета». Картина, находившаяся изначально в Кремлевском дворце, напротив главной лестницы, создавала у зрителя, поднимающегося по этой лестнице, иллюзию сопричастности происходящему, а отдельные фигуры казались настолько реальными, что их трудно было отличить от живых людей.

Искусство портрета вообще являлось сильной стороной творчества Репина. За долгие годы им создана впечатляющая галерея замечательных, глубоких образов современников, среди которых Толстой и Тургенев, Горький и Маяковский, Мусоргский и Менделеев, Писемский и Стасов, Шаляпин и Пирогов, Андреева и Стрепетова. Каждый портрет — настоящая жемчужина, возможно, потому, что каждый из изображенных людей был близок художнику. Известен случай, когда Третьяков хотел заказать Репину портрет публициста Каткова и получил резкий отказ писать человека, который «готов задавить всякое русское выдающееся дарование, идеалы которого рабство и холопство».

В 1890-е годы слава Репина достигла апогея. С 1894 до 1907 г. он руководил академической мастерской, в 1898 г. получил должность ректора Высшего художественного училища при Академии художеств, был награжден французским орденом Почетного легиона и избран членом нескольких европейских академий. Однако живописное мастерство его постепенно стало угасать, картин, равных произведениям 1870–1880-х гг., больше создать не удалось.

Дом в «Пенатах»

 

Последние годы жизни Репин провел в своей усадьбе «Пенаты» в Куоккале. После революции 1917 г. он неожиданно оказался отрезанным от России (до 1940 г. Куоккала принадлежала Финляндии). До последних дней художник не выпускал из рук кисть, продолжал работать, обращаясь преимущественно к евангельским сюжетам и темам казацкой вольницы.

* * *

Творчество Репина невероятно разнообразно. На протяжении своей долгой жизни он обращался и к историческим, и к остро современным темам, его интересовали и библейские мотивы, и революционные сюжеты, он проявил себя как тонкий портретист и выдающийся бытовой живописец. Традиции искусства Репина были продолжены в творчестве его учеников В. Серова, Б. Кустодиева, И. Бродского, Ф. Малявина… «И долго еще русские художники будут черпать силы и вдохновение из этого неиссякаемого источника идей и форм. Создания гениев не стареют» (И. Грабарь).