|
|
АРТ–ГАЛЕРЕЯ
Янина БЕЛОШАПКИНА
Портрет Мусоргского
ИЛЬЯ РЕПИН
На протяжении всей своей жизни Репин уделял портрету много внимания, несмотря на то что в его мастерской всегда шла работа над каким-нибудь крупным полотном. Писать портреты художник начал еще в детском возрасте (он рассказывает об этом в книге воспоминаний «Далекое близкое»), а за всю долгую творческую жизнь создал целую галерею изображений лучших людей своего времени. Жемчужиной этой галереи, по общему мнению, стал портрет композитора М.П. Мусоргского. Репин и Мусоргский дружили, преклоняясь перед талантом друг друга. «Какая глубина души, изящество мысли и добродушие в поступках… А какое чутье Руси! Какая способность вытаскивать из летописной пыли живые перлы характеров, животрепещущих былей и оживлять всю эту силу подлунную» — таков был отзыв великого художника о великом композиторе.
Портрет композитора Александра Глазунова. 1887
В 1881 г. в газетах появились заметки о болезни Мусоргского. Репин как раз приехал в Петербург на открытие передвижной выставки и, разумеется, не мог не зайти в Николаевский военный госпиталь, где находился его друг. Жить Мусоргскому оставалось меньше месяца, но приезд Репина совпал с периодом улучшения, когда композитор приободрился, поверил в свое исцеление и даже начал подумывать о создании новых музыкальных произведений. У художника было всего четыре дня, чтобы написать портрет. Работа велась не в самых лучших условиях — даже без мольберта, но, несмотря на это, из-под кисти Репина вышел один из самых глубоких и выразительных портретов в русском искусстве.
Портрет композитора Михаила Глинки. 1887
Мусоргский изображен в домашнем халате с малиновыми бархатными отворотами, непричесанным, с наклоненной головой, как бы задумавшись о чем-то. Это портрет человека «перед лицом вечности», уже почти окончательно порвавшего все связи с земным миром. Больное одутловатое лицо все же кажется прекрасным. Удивителен взгляд композитора — одновременно задумчивый и пристальный. Все, знающие Мусоргского, пришли в восторг от портрета — настолько он был схож с оригиналом, так верно отражал внутреннюю сущность композитора. Стасов рассказывает, что Крамской, увидев впервые эту картину, ахнул, уселся перед ней и долго-долго не отходил. «Что это нынче Репин делает, просто непостижимо!.. Тут у него какие-то неслыханные приемы, сроду никем не пробованные… Как вылеплено, как написано! Посмотрите эти глаза! Они глядят как живые, они задумались, в них нарисовалась вся внутренняя, душевная работа той минуты, — а много ли на свете портретов с таким выражением?» Манера, в которой работал Репин, в самом деле несколько необычна. Несмотря на то что портрет создавался в интерьере, он производит впечатление пленэрной живописи — весь залит светом и написан только светлыми тонами. Колорит прозрачен и легок, в нем прекрасно сочетаются оливково-зеленые тона халата, розовато-желтый тон лица, рыжеватые волосы и голубоватый фон. Но самое необыкновенное то, что форма моделируется не светотенью, как обычно, а градациями света, предвосхищая будущие импрессионистические работы Серова и Коровина. «Какое счастье, что есть теперь этот портрет на свете», — восхищался Стасов. Третьяков купил его, даже ни разу не видав, лишь только получив известие, что Репин пишет Мусоргского. Весь полученный за работу гонорар Репин отдал на сооружение памятника умершему композитору. |
