АРТ–ГАЛЕРЕЯ

 

Янина БЕЛОШАПКИНА

 

Павел Федотов

Павел Андреевич Федотов родился в Москве, в семье отставного военного. Сказать, что жили они бедно — значит ничего не сказать, детство будущего художника протекало в страшной нужде. «запас наблюдений, сделанных мною в самом начале моей жизни, — вспоминал позднее сам Федотов, — составляет… основной фонд моего дарования».

Едва мальчику исполнилось десять лет, его отправили на обучение в Московский кадетский корпус. Потекли годы учебы. Федотов показал себя способным учеником, самым талантливым в своем выпуске. Уже в то время проявился его дар к рисованию — образцовый кадет с увлечением покрывал поля своих тетрадок портретными набросками или карикатурами на преподавателей и товарищей.

В 1833 г. Федотов с отличным аттестатом окончил учебу в корпусе и перебрался в Петербург, поступив в лейб-гвардии Финляндский полк в чине прапорщика, но и там рисовальных занятий своих не оставил. Правда, вряд ли кто-то в то время, глядя на его занятные, но все же дилетантские эскизы, мог подумать, что из него вырастет такой замечательный и оригинальный художник. Федотов и сам понимал, что его попытки далеки от совершенства, а потому начал посещать вечерние рисовальные классы Академии художеств и в свободное от службы время не расставался с карандашом и акварелью (1, 2).

(1) Прогулка. Автопортрет с отцом и сестрой.
1837 Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

(2) Федотов и его товарищи по лейб-гвардии Финляндскому полку.
1843. Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

В 1837 г. полк посетил великий князь Михаил Павлович, которого гвардейцы встретили шумной овацией. Присутствовавший при этом Федотов был настолько захвачен выразительностью сцены, что сразу же принялся за работу. Через три месяца была готова большая акварель «Встреча великого князя», которую художник осмелился представить самому главному действующему лицу (3).

(3) Встреча в лагере лейб-гвардии Финляндского полка
великого князя Михаила Павловича 8 июля 1837 г.
1838. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

 

Михаил Павлович принял дар благосклонно и пожаловал художнику бриллиантовый перстень, тем самым окончательно «припечатав в его душе артистическое самолюбие», по выражению самого Федотова. Тем горячее принялся он за вторую крупную работу «Освящение знамен в Зимнем дворце, обновленном после пожара», но, испытывая огромную нужду в деньгах, решился и эту картину преподнести великому князю, хотя бы и в неоконченном виде. Тот не только ее одобрил, но и показал своему брату, императору Николаю I, который повелел «предоставить рисующему офицеру добровольное право оставить службу и посвятить себя живописи с содержанием по 100 руб. ассигн. в месяц».

Вряд ли Федотов ожидал именно такого результата, но монаршая милость заставила его серьезно задуматься, не стоит ли и в самом деле отказаться от службы. Он даже показал некоторые из своих работ великому Карлу Брюллову, но тот, видимо, не заметил в произведениях начинающего художника большого таланта, а потому посоветовал не бросать полк и верные средства к существованию ради сомнительного поприща живописца.

Федотов послушался, но занятий в Академии не оставил. Естественно, что его, военного, в большей степени интересовали батальные сцены, а потому он пошел в класс батальной живописи, где с увлечением изучал скелеты и мускулатуру лошадей и упражнялся в писании многочисленных этюдов. Множество проектов возникало в его голове, увы, так и не осуществленных, дошедших до нас только в эскизах: «Французские мародеры в русской деревне в 1812 г.», «Вечерние увеселения в казармах по случаю полкового праздника».

Иногда Федотов писал и бытовые сценки, но сам к ним серьезно не относился. Меж тем именно в них ярче всего проявился необычный талант рассказчика, способного схватить характер человека, подметить типичные особенности своего героя и несколькими верными штрихами перенести все это на бумагу.

Неизвестно каким образом, но произведения Федотова попали на глаза баснописцу Крылову, который сразу же уловил суть дарования художника-военного и даже написал ему письмо с призывом оставить «солдатиков и лошадок» и «отдаться своему настоящему призванию — изображению народного быта». Письмо это вдохнуло в Федотова новые силы, он с удвоенной энергией принялся за работу.

(4) Старость художника, женившегося без приданого в надежде на свой талант.
1844. Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

Рисовал он везде — дома и на улице, в департаменте и на рынке… «Моего труда в мастерской немного: только десятая доля. Главная моя работа на улицах и в чужих домах, я учусь жизнью. Я тружусь, глядя в оба глаза». Из этих разрозненных наблюдений появлялись целостные произведения, такие как серия «Нравственно-критические сцены из обыденной жизни», очень близкая по манере исполнения картинам английских жанристов, особенно Хогарта. «Первое утро обманутого молодого», «Житие за чужой счет», «Старость художника, женившегося без приданого в надежде на свой талант» (4), «Болезнь и смерть Фидельки» (5), «Офицерская передняя (Все в долг)» — вот неполный набор разнообразных тем, которых коснулся Федотов в этой серии. Крылов, разумеется, оказался прав — наблюдательность художника, острота его критического взгляда позволяли ему схватывать самую суть события, сатирически изображая неприглядную действительность.

(5) Болезнь и смерть Фидельки.
1844. Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

Энтузиазма добавила и новая встреча с К. Брюлловым, который, посмотрев федотовские рисунки, сказал: «Попытайтесь, пожалуй, чего не может твердая воля, постоянство и труд!» Уж этих-то качеств Федотову было не занимать. «Благословленный» двумя великими людьми своей эпохи, в 1844 г. он подал-таки прошение об отставке и был уволен в чине капитана с правом носить военный мундир.

Условия жизни уже штатского Федотова оказались еще хуже, чем прежде, — ведь на небольшую пенсию, пожалованную императором, приходилось не только жить самому, покупать материалы для живописи, нанимать натурщиков, но и содержать отцовское семейство. Однако он не отчаивался и продолжал идти к своей цели — стать настоящим художником. Уединившись в своей мастерской на Васильевском острове, отказывая себе во всех удовольствиях, «не давая себе ни пощады, ни снисхождения, ни отдыха», Федотов совершенствовал технику масляной живописи (до сих пор он преимущественно рисовал акварелью или карандашом).

Усилия его не пропали даром. Весной 1848 г. появились две большие картины «Свежий кавалер» и «Разборчивая невеста» (6), увидев которые сам Брюллов пришел в восторг: «Поздравляю вас, вы меня обогнали!» Мастер сделал все, чтобы их автор получил звание назначенного в академики и денежное пособие для создания программной работы. Такой работой стало «Сватовство майора», единогласно одобренное Советом Академии, присвоившим Федотову звание академика. Впервые выставленная на академической выставке 1849 г., картина вызвала необычайный интерес публики, а критики вострубили о рождении нового жанриста.

(6) Разборчивая невеста.
1847. Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

Выставка не только принесла Федотову славу и всероссийскую известность, но и улучшила его материальное положение. В дополнение к своей небольшой пенсии он стал получать еще по триста рублей в год (из суммы, специально предусмотренной Кабинетом Его Величества для поощрения достойных художников). Деньги эти были тем более кстати, что семья художника жила в очень стесненных условиях. Федотов, как мог, старался помочь отцу и, чтобы устроить его дела, в том же 1849 г. отправился в Москву. Там, на родине, картины его произвели едва ли не больший фурор, чем в Петербурге!

Художник вернулся из Москвы вдохновленным, полным сил и энергии и снова принялся за работу. Теперь ему захотелось внести в свое творчество лирическую ноту, а не только обличать пошлость и грубость жизни. К числу таких картин относятся «Вдовушка» (7) — нежный, хотя немного сентиментальный образ молодой женщины, потерявшей мужа и ожидающей ребенка, и две незавершенные работы: «Возвращение институтки в родительский дом» и «Приезд государя в Патриотический институт».

(7) Вдовушка. 1851–1852. ГТГ, Москва

 

На первый взгляд, дела Федотова обстояли прекрасно: полунищий военный, не имеющий настоящего художественного образования, вдруг стал академиком, заслужил всенародную славу, пользуется покровительством государя. Чего же еще можно желать? Однако в действительности все обстояло совсем не так радужно. Все чаще Федотов сталкивался с проблемой: как точно и свободно перенести на холст переполнявшие его идеи, осознавая, что, несмотря на все усилия, ему недостает элементарной подготовки, что надо еще совершенствовать технику письма и что для достижения желаемого результата придется потратить бездну времени и денег.

Да, денег тоже не хватало, даже несмотря на дополнительное пособие к пенсии. Закрыли журнал «Современник», в котором сотрудничал Федотов, рисунки из «Нравственно-критической серии» тоже не увидели свет. Поэтому ничего не оставалось, как браться за написание дешевеньких портретов и копирование своих старых знаменитых композиций.

Все же художник был явно к себе несправедлив. Достаточно беглого взгляда, чтобы понять, каких успехов ему удалось добиться в овладении мастерством. В своих первых рисунках Федотов еще действительно не слишком умело строит композицию, перегружая ее деталями, движения его героев несколько угловаты, а лица излишне гротескны. Это скорее карикатуры, хотя и выявляющие наблюдательность и острый глаз их создателя. Но с течением времени стиль Федотова становился изысканнее, композиция упрощалась, исчезала нарочитая утрированность лиц и ситуаций, но тем жестче и очевиднее звучало в них обличительное слово художника.

Благодаря врожденной наблюдательности, а еще больше упорству и трудолюбию Федотов достиг поразительных результатов. Его искусство могло бы совершенствоваться и дальше, но судьба распорядилась иначе

Острое недовольство собой, кажущаяся тщетность попыток стать «настоящим художником», постоянные мысли о деньгах — все эти переживания пагубно сказались на здоровье Федотова. Обладавший слишком тонкой душевной организацией, он не выдержал испытаний, выпавших на его долю.

Сначала от постоянной работы при плохом освещении в вечернюю и ночную пору испортилось зрение, начались головные боли. Некогда веселый и оптимистичный человек, упорно шедший к достижению своей цели, веривший в свои силы, он состарился раньше срока, превратился в мизантропа. Болезненное состояние переросло в умопомешательство. Друзья были вынуждены поместить художника в частную лечебницу для душевнобольных (8), а государь пожаловал 500 рублей на его содержание. Но все было тщетно, болезнь прогрессировала, и в 1852 г. Федотов скончался. Ему было всего тридцать семь лет.

(8) Свидание Л. Жемчужникова и А. Бейдемана
с П. Федотовым в частной лечебнице.
Гравюра с рисунка П. Маркова по сепии А. Бейдемана

 

За свою недолгую жизнь Федотов все же успел очень много. Не будет преувеличением сказать, что именно ему обязана своим появлением русская жанровая живопись, из которой вырастет впоследствии целое направление – критический реализм. Пожалуй, лучше других сказал о нем В.Стасов: «Федотов умер, произведя на свет едва лишь маленькую крупинку из того богатства, каким была одарена его природа. Но эта крупинка была чистое золото и принесла потом великие плоды».