РУССКИЙ МОНАСТЫРЬ

 

Ирина ЯЗЫКОВА

 

Центры просвещения и культуры

 

Монастыри на Руси были не только местами молитвы и уединения, но и центрами культуры и просвещения, играли огромную роль в жизни общества.

Христианская культура предполагает высокую степень грамотности. Основой христианства, как известно, является Книга (Библия, Священное Писание), православная традиция к тому же имеет своим основанием святоотеческое предание, которое передается в писаниях отцов церкви. Догматы веры и их богословское толкование также сообщаются в письменных текстах. Так что монаху полагается быть грамотным, тем более грамотным должно быть духовенство, совершающее богослужение, основанное на сложнейших по своей поэтике и богословию текстах.

В Древней Руси монашество считалось самой образованной частью русского общества. В Синодальный период (XVII–XIX вв.) уровень образования духовенства и монашества упал, но авторитет ученого монаха, монаха-книжника всегда был высок. Монастыри становились библиотечными центрами, где монахи собирали, переводили и переписывали рукописи, украшали их миниатюрами. Монастырские скриптории (книгописные палаты) до изобретения книгопечатания были единственным организованным способом распространения письменной культуры. Начиная с XVI–XVII вв. монастыри становятся центрами книгопечатания.

Монастырь всегда был школой, прежде всего для послушников, готовящихся к принятию монашеского обета, нередко в монастырях располагались и семинарии для подготовки духовенства, но и мирянам здесь было чему поучиться. Все это делало монастыри центрами просвещения.

Кирилл и Мефодий. Миниатюра из Радзивилловской летописи. XIII в.

 

Монахи занимались также просвещением других народов, главным образом через миссионерство. Христианская миссия, направленная на проповедь Евангелия, неизбежно способствует расцвету национальной культуры того народа, к которому обращена. Так было, когда свв. Кирилл и Мефодий создали славянскую азбуку, чтобы сделать Евангелие и богослужение доступными для славян. Переводы Священного Писания и литургических текстов стали мощным стимулом для развития культуры многих славянских народов.

Среди русского монашества было немало последователей Кирилла и Мефодия. Так, в XIV в. епископ Стефан Пермский проповедовал на Северной Двине среди коми-зырян и создал для них азбуку, перевод Евангелия. В XV в. прпп. Сергий и Герман, основатели Валаамского Спасо-Преображенского монастыря, просвещали карельские племена. Их современник св. Феодорит Кольский крестил финское племя топарей и создал для него азбуку. Известными миссионерами и просветителями Нового времени были Иннокентий (Вениаминов), впоследствии митрополит Московский, переведший Евангелие и богослужебные тексты на язык алеутов, и Николай (Касаткин), принесший православие в Японию и Китай.

Монастыри способствовали появлению летописания на Руси. Достаточно вспомнить первую русскую летопись — «Повесть временных лет», ее создателями были монах Киево-Печерского монастыря Нестор (первая редакция) и игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр (вторая редакция). К созданию других летописей: Лаврентьевской, Ипатьевской, Симеоновской, Рогожской, Владимирской — тоже причастны монахи. Монастыри были своего рода архивами, в них собирались и хранились важнейшие исторические документы: монастырские хроники, завещания, дарственные, летописи чудес, паломнические записки, свидетельства очевидцев различных событий и проч. — ценнейшие документальные источники эпохи.

Монастыри занимались переводческой деятельностью, здесь во множестве переписывались и редактировались древние рукописи, создавались новые оригинальные произведения. При каждом монастыре обязательно была библиотека, а некоторые из них обладали поразительными по ценности собраниями рукописей и редких книг. В библиотеках древнерусских монастырей были не только русские книги, но и греческие, сербские, болгарские, латинские, немецкие, французские и др. В монастырях хранили, а следовательно, и читали сочинения не только святых отцов, но и античных и западноевропейских авторов, и даже восточных, например арабских. Согласно «Описи книгам, в степенных монастырях хранящимся», составленной в 1653 г. по поручению патриарха Никона для развития печатного дела и исправления книг, самыми крупными хранителями книг на тот момент были Троице-Сергиев, Чудов, Новоспасский, Кирилло-Белозерский, Соловецкий и др. монастыри, всего перечислено 39 обителей. Все они имели огромное значение для духовного просвещения России.

Как создавались монастырские библиотеки? Исследование показало, что монахи сознательно формировали свои библиотеки. Об этом можно судить, например, по библиотеке Соловецкого монастыря, крупнейшего монастырского собрания книг. Досифей, монах, а затем игумен Соловецкого монастыря (до 1483 г.), большой книголюб, собирал библиотеку со знанием дела. Будучи автором одной из редакций жития свв. Зосимы и Савватия, он знал толк в книжном деле. Досифей привлекал к созданию и редактированию рукописей наиболее эрудированных литераторов того времени.

Экслибрис игумена Досифея в сведениях о написании книги. Конец XV в.

 

Досифей впервые на Руси стал помечать книги монастырского собрания особым знаком — экслибрисом. Он активно содействовал и развитию книжной миниатюры: многие соловецкие рукописи изящно украшены. Создание библиотеки стало делом его жизни, и этим он внес немалый вклад в становление отечественной книжной культуры.

Монастыри были не только духовными сокровищницами, но и хранилищами материальных ценностей. Каждая обитель — своего рода музей, где хранились уникальные произведения искусства. Одним из главных источников пополнения монастырских коллекций были вклады. Сюда приносили фамильные реликвии обедневшие потомки удельных князей и родовитые бояре, купцы, духовенство, крестьяне, горожане. Вклады поступали и от московских князей и царей, которые не только ожидали от монастырей духовной поддержки, но и стремились использовать их в политических целях.

Иоанн Предтеча. Фрагмент пелены.
Вклад Софьи Палеолог. 1499

 

Вклады обычно делали на помин души. Но причиной вклада могли стать и беда, и победа, молитва о рождении наследника и благодарение за чудо, память о восшествии на престол и наследство бездетного человека. Вкладные вещи — иконы, оклады икон, сосуды, пелены, плащаницы, облачения, кресты, лампады, книги и пр. — складывались в ризницы, представлявшие собой настоящие сокровищницы. В советское время ризницы монастырей стали основой формирования крупнейших музейных коллекций.

Вклады нередко сопровождались дарственными или вкладными записями, но были и анонимные. Порой вкладная вещь может поведать целую историю. Так, находящаяся ныне в собрании музея им. Андрея Рублева Волоколамская икона Богоматери долгое время считалась вкладом неизвестного лица. Было известно, что она написана в XVI в. и происходит из Иосифо-Волоколамского монастыря. Исследователи же установили, что икона была вложена в монастырь Малютой Скуратовым на помин души. Изображенные на полях образы московских митрополитов Алексия и Киприана дают возможность предположить, что эта икона была вложена на помин души Филиппа (Колычева), митрополита Московского, убитого Малютой по приказу Ивана Грозного.

Волоколамская икона Богоматери. 1572

 

Монастыри являются выдающимися памятниками архитектуры. Долгое время в Древней Руси преобладало деревянное зодчество, а в монастырях уже в домонгольский период развивалось каменное строительство. Каждый монастырь имел свой неповторимый облик. Красота храмов и мощь монастырских стен порой поражают воображение.

Жилые помещения (кельи) и трапезные в монастырях тоже имеют свой неповторимый вид. Даже хозяйственные постройки отличаются от мирских. При этом, как правило, на территории монастырей разводили фруктовые сады, символизировавшие райский сад и Гефсиманский, сажали цветы, которые вместе с колодцем (источником) также служили напоминанием о рае. Архитектурный ансамбль монастыря призван быть отражением Небесного Иерусалима, а жизнь, в нем организованная, должна подчиняться законам Царства Божия. Конечно, в каждом монастыре эта жизнь налаживалась по-своему: одни обители были ближе к небу, другие — к земле, известно, что некоторые монастыри выполняли и функции тюрем.

Образцовой обителью можно назвать Соловецкий Преображенский монастырь. Основанный на острове, он был неприступной крепостью: в XVII веке монахи в течение восьми лет выдерживали осаду правительственного войска, когда, не приняв реформ патриарха Никона, они оказались в числе мятежников. Монастырь был знаменит также как уникальный комплекс архитектурных и инженерных сооружений.

При многих монастырях существовали иконописные мастерские. Почти все древнерусские иконописцы были монахами, мы не знаем имен большинства из них, поскольку в средневековой культуре соблюдался принцип анонимности. Но имена некоторых история сохранила. Первым русским иконописцем считается монах Киево-Печерского монастыря Алипий. Известно, что он учился у греческих мастеров, расписывавших Успенскую Печерскую церковь (1083–1089). Житие Алипия, украшенное многими чудесами, вошло в «Киево-Печерский патерик».

Самый известный русский иконописец — Андрей Рублев — также был монахом, учеником преп. Сергия Радонежского, «в память и похвалу» (как сообщает летопись) своего учителя он создал свою знаменитую икону «Троица». Большинство храмов, в которых работал Андрей Рублев, он расписывал со своим «другом и сопостником» Даниилом Черным, также монахом. В конце жизни они оба жили в Спасо-Андрониковом монастыре, где почили в преклонном возрасте и похоронены возле Спасского собора.

Спасо-Андроников монастырь. Основан в 1357. Москва

 

Если иконописанием занимались в основном монахи-мужчины, то женщины обычно вышивали. При женских монастырях часто устраивали мастерские лицевого шитья, в которых изготовлялись изящнейшие образцы прикладного искусства: шитые иконы, пелены, плащаницы и др.; многие из них представляют собой подлинные шедевры. По свидетельству летописцев, уже в первом женском монастыре — киевском Янчином – в XI в. существовала мастерская «шитья и тканья», где монахини из русских княжон занимались рукоделием. В силу недолговечности материала памятников лицевого шитья того времени сохранилось очень мало, но даже единичные образцы дают представление о высоком художественном уровне этих первых произведений русского искусства.

Андрей Рублев. Икона. XX в.

 

Раскол в Русской православной церкви, введение Синодального управления церковью, жесткая политика секуляризации, проводимая российским государством, породили отход от церкви образованной молодежи — все это привело к упадку церковной культуры в целом и монастырской в частности. В XVIII–XIX вв. снижается уровень культуры духовенства и монашества, что описал в своих произведениях Н.С. Лесков. Однако были и другие процессы, направленные на возрождение духовности, в том числе монастырской.

В конце XVIII в. Паисий Величковский, монах из Валахии, посещает Афон и привозит оттуда в Россию традиции исихазма, или «умного делания», как называли на Руси эту духовную практику. Ученики старца Паисия переносят это в свои монастыри, и из этих семян постепенно начинают прорастать ростки возрождения, духовного пробуждения народа. Чаще всего новыми духовными центрами становились совсем небольшие обители. Один из них и вовсе заштатный — Введенская Оптина пустынь, расположенная в маленьком городке Козельске, под Калугой. Сюда, к Оптинским старцам, приезжали многие представители русской мыслящей интеллигенции: братья Киреевские, Н.В.Гоголь, Ф.М. Достоевский, С.М.Соловьев, В.С.Соловьев, А.С.Хомяков, И.С.Аксаков, К.С.Аксаков, К.Н.Леонтьев и др.

Рельеф апсиды Покровского храма Марфо-Мариинской обители

 

Монастыри всегда активно занимались делами милосердия, нередко имели при себе богадельни, приюты, больницы. Особенно этим славились женские обители. Подлинным вкладом в культуру можно назвать деятельность Марфо-Мариинской обители, основанной Великой княгиней Елизаветой Федоровной в начале ХХ в. Она задумала создать особый тип монашества, в котором бы соединились созерцательный и деятельный образ жизни, что и отражено в посвящении монастыря евангельским сестрам Лазаря — Марии и Марфе, из которых первая олицетворяет созерцательное, молитвенное начало, а вторая — деятельное.

М. Нестеров. Христос у Марфы и Марии.
Фрагмент росписи Покровского храма Марфо-Мариинской обители. 1911

 

Уникальности служения сестер обители соответствовал и оригинальный облик их монастыря: Покровский храм был построен архитектором А.В.Щусевым в стиле русского модерна, украшен каменной резьбой по фасадам, выполненной С.Т.Коненковым, роспись и иконы храма создали М.М.Нестеров и П.Д.Корин. При монастыре был приют для девочек, бесплатная поликлиника, амбулатория, для своего служения сестры получали медицинское образование. К сожалению, Марфо-Мариинская обитель просуществовала недолго, ее закрыли большевики в 1918 г., а Елизавета Федоровна была расстреляна в Алапаевске, на Урале, вместе с инокиней Варварой и некоторыми членами царской фамилии.

Елизавета Федоровна в облачении настоятельницы

 

Сегодня идет активное возрождение монастырей по всей России. Древние обители наполняются жизнью, восстанавливается их внешний облик. Разрушавшийся в течение семидесяти лет институт монашества возрождается, и можно надеяться, что возродятся и высокие культурные традиции русских монастырей.