РУССКИЙ МОНАСТЫРЬ

 

Михаил МИЛЬЧИК,
кандидат искусствоведения

 

Какое место
"угодно к монастырскому строению"

Монашеские обители на всем протяжении своего существования были призваны воплотить истинно христианский образ жизни. Сам же монастырь символизировал собой мир неба, явленный на земле. Его ограда зримо выражала как отгороженность от «дольнего» мира, так и оплот веры, твердыню православия. Собор в центре монастырской территории олицетворял духовную связь с небесным миром: не случайно его посвящение было одновременно и посвящением самого монастыря. Иными словами, монастырь являл собою цитадель веры, которая нередко соединялась с вполне земной задачей обороны от неверных — как иноземных захватчиков, так и всякого рода «лихих людей».

Дионисиев Глушицкий Покровский монастырь.
Основан в 1413 г. Вологодская обл.

 

Монастыри на Севере возникали по преимуществу как пустынножительные, основанные монахами, искавшими в дремучих лесах уединения и безмолвия. Так преп. Димитрий Прилуцкий «походив непроходные лесы и дебри пустыя, иже прилежаху грады Вологоды, обретете место пучсто на реце на Леже», а преп. Дионисий Глушицкий избрал для себя «место зело безмолвно… Округ же места того блата и дебри — места непроходны». Место будущего монастыря Арсения Комельского «блатно бысть и вводно, пути людского не бысть мимоходящим людем». А другой основатель монастыря, преп. Антоний Сийский, избрал на Михайлове озере у истока реки Сии остров, который «водами всюду и лесом, и мхами, и блаты, яко стеною окружено».

Спасо-Прилуцкий Дмитриев монастырь.
Основан между 1377–1392 гг. Вологда

 

Тем не менее некоторые из этих монастырей вскоре становились многолюдными, обрастали слободами, были землевладельцами, центрами большого разветвленного хозяйства. Однако изначально подобные монастырьки представляли собой деревянную церковку, обычно клетскую, рядом стояла трапезная, вокруг несколько монашеских келий, мало чем отличавшихся от поземных изб-четырехстенков, и непременно ограда со Святыми вратами.

О возникновении некоторых монастырей рассказывают жития их основателей. Строились они по канонам и потому в своих основных чертах повторяли друг друга, исходя из устойчивых представлений о том, где должен был располагаться монастырь и как должно было происходить его основание. Так, в Житии преп. Александра Ошевенского (1567) о местоположении монастыря сказано так: «В Каргопольской области есть волостка Слобода зовома, над рекою Чюрьюгою и об ону страну тоя реки есть место угодно к монастырскому строенью…»

Александр Ошевенский с монастырем.
Северные письма. XVII в. Каргополь

 

Каким же условиям отвечало место «угодно к монастырскому строению»? Прежде всего — близость реки или озера, обеспечивающая постоянный рыбный промысел и удобную связь с торговыми и иными селениями, близость леса — источника строительного материала и отчасти пропитания (грибов и ягод), затем природная первозданность места и, наконец, его уединенность (по этой причине особой святостью наделялись островные обители), Не последнее значение имела и живописность, открывавшиеся виды, обеспечивающие визуальные связи с окружающим пространством. «…место то… красно… не велико тогда бяше, но бор красен зело, лесом и езер исполнено отвсюду и никто же тамо от человек прежде живяше…» — читаем мы в Житии Александра Свирского.

План Александро-Ошевенского монастыря

XVII в. Реконструкция

1 – Никольская церковь; 2 – придел Александра Ошевенского; 3 – Успенская церковь; 4 – колокольня; 5 – Святые ворота; 6 – хозяйственные ворота; 7 – водяные ворота; 8 – западные ворота; 10 – игуменская келья; 11 – конюшенный двор; 12 – скотный двор

 

По подсчету выдающегося историка В.О. Ключевского, с XIV по XVI век в Московской Руси возникло приблизительно 150 пустынных и 104 городских монастыря. Большинство из них было «пустынными», то есть удаленными от населенных мест. Одни монастырьки исчезали, «аки не бывшие», другие, наоборот, богатели, становились землевладельцами, «копили слободы» — вокруг вырастали крестьянские селения, в той или иной степени зависевшие от обители. Часть их, наиболее крупные, были одновременно и крепостями, а потому их ограды по своим конструкциям были приспособлены для отражения осады.

Позднее же, когда их военное значение исчезло, монастырские ограды внешне сохраняли образ крепости, но утратили большинство ее признаков. Однако функция обособления от внешнего мира, отгороженности от него оставалась всегда.