|
|
||
АРТ-ГАЛЕРЕЯ
Валерий ТУРЧИН,
|
|
Творчество русского художника Василия Васильевича Кандинского чаще всего привлекает к себе внимание потому, что он считается первооткрывателем абстрактной живописи. Той живописи, которая сознательно отказывается от подобия представленных на полотне форм образам действительности. Со временем стало ясно, что мастер был только в числе первых, но, однако, в отличие от других, также занявшихся поиском игры отвлеченных форм, он отнесся к этому делу настолько серьезно, что придал ему статус высокого, духовного искусства и по-своему раскрыл его суть и содержание. Авторитет Кандинского в ХХ веке был непререкаем, а большие выставки его произведений открываются чуть ли не ежегодно в разных странах. И каждый раз они привлекают внимание любителей искусства, обсуждаются в прессе.
Абстрактное искусство, зародившееся на рубеже XIX–XX вв., развивается и поныне. Заметно, что оно является самостоятельным, лишь соприкасаясь с другими авангардными течениями, и имеет собственные традиции. Творчество Кандинского, находящееся у его истоков, понятно, “несет ответственность” за то, каким оно стало.
Но главное, что оно, проходя разные стадии развития, имеет и свою абсолютную ценность.
Без названия (Первая абстрактная акварель). 1910. Центр Жоржа Помпиду, Париж
Чашка с блюдцем. Начало 1920-х. Музей высшего художественно-промышленного училища
Композиция VIII. 1923. Музей Соломона Р. Гуггенхейма, Нью-Йорк
Всадники Апокалипсиса. 1910. Городская галерея Ленбаххауз, Мюнхен
Мурнау. Дома на холме. 1909. Частное собрание
Портрет Габриеле Мюнтер. 1905. Городская галерея Ленбаххауз, Мюнхен
Плакат первой выставки общества “Фаланга”. 1901. Городская галерея Ленбаххауз, Мюнхен
Синее на многоцветном. 1925. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва
Гусляр. 1907. Государственная Третьяковская галерея, Москва
C юности мечтая о живописи, Кандинский сумел осуществить желание стать художником только к тридцати годам, когда он, не порывая с родиной, уезжает в Мюнхен – сперва для учебы, а затем, найдя в этом городе близкую ему художественную среду, и для утверждения принципов нового искусства. Создав в 1910 г. первую абстрактную акварель, художник в следующие годы применяет свои открытия в живописи. Более того, он издает книгу “О духовном в искусстве”, где излагает свои основные идеи. Так наступили годы его активной деятельности.
Кандинский вступает в контакт со многими близкими ему по настроениям художниками, пишет заметки и занимается критикой, его интересуют поэзия и театр, он тянется к педагогической деятельности, создает художественные объединения, увлекается фотографированием и музицированием, много читает. Талант его носит универсальный характер (помимо живописи и графики, он обращается и к скульптуре), а энергия, с которой он отдается любимым занятиям, возрастает год от года.
Понятно, что путь к абстрактному искусству был предопределен. Не только ему открывались новые горизонты — в живописи шли нтенсивные поиски новых выразительных средств. Пройдя, как и многие, увлечение импрессионизмом, в 1906 г. Кандинский, совершив поездку в Париж, открыл для себя творчество Матисса. У импрессионистов он увидел, что “предмет изображения не имеет важности”, а у Матисса — преображающую реальность силу красок. Этот опыт помог ему освободиться от стремления к правдоподобию. Формированию нового художественного языка немало способствовал и стиль модерн (в Германии он носил название югендстиль).
Так что ранний период отмечен взаимодополняющими поисками, и свободная натурная живопись в импрессионистической манере сочеталась с интересом к выразительным линиям и четким силуэтам. Особенно эффектны для 1900-х гг. были цветные гравюры на дереве, в которых комбинировались крупные пятна, а также гуаши, нередко большого размера, исполненные в технике декоративной пуантили (то есть отдельными мазками) на черном фоне.
Тут складывались и основные темы. Мелькают всадники, которым предстоит дальняя дорога. Они преодолевают различные препятствия, пересекают горные перевалы и водоемы, борются с врагами. Стиль модерн приучал к обобщениям, требовал систематичности. Позднее, разочаровавшись в его декоративизме, Кандинский все же эти важные черты его сохранил, а после парижского опыта добавил и яркие колористические акценты.
Пройдя школу Серебряного века, Кандинский многое воспринял из духовного климата той эпохи. И, живя в Германии, постоянно интересовался тем, что делалось в России. Художнику казалось, что ему суждено соединить культуры разных стран, в первую очередь Запада и Востока, поэтому он одновременно активно действовал и в Германии, и в России. Таков был его не только чисто художественный, но и культурный проект. Сама же мысль о возможном единстве германской премудрости и русской идеи об “истине” вызревала в России еще в XIX столетии, ею увлекались и императоры, и поэты. Плодотворной она оказалась и для эпохи символизма.
Символизм настаивал на существовании нескольких миров, в которых образы реальности наполнялись отсветом “иного”, высшего Бытия. Основой для таких представлений являлась теософия, увлечение которой распространялось все шире и шире. Теософия, ставшая к тому времени открытой наукой (до этого была тайной), предполагала, что мир постоянно находится в развитии и материя за счет “скачков” меняет свое состояние, приближаясь к царству духовного.
Кандинский увлеченно читал журналы и книги, издаваемые теософами, ходил на их лекции. В конечном счете это стало философской базой для обоснования абстрактной живописи, которая, собственно, и представляет собой путь восхождения к чистым, лишенным материального сущностям. Абстракция, представление о которой формировалось в умах философов еще в древности, оказалась необходимой и для искусства.
Развитие Кандинского от импрессионизма и модерна через увлечение Матиссом к “абстракции”, таким образом, выглядит логически оправданным. В представлении самого художника беспредметная (вот еще один термин) живопись являлась наивысшим его достижением, однако все же очевидно, что и в предшествующий ей период им было осуществлено немало достижений. Характерно, что, создав “абстракцию”, сам художник мог возвращаться и к образам реальности, как произошло, например, во время его окончательного, как ему казалось, возвращения в Россию перед революцией.
Судьба распорядилась так, что Кандинский оказался неким странником, хотя связь с Россией являлась определяющей. Уехав в Германию в 1896 г., он не “застревал”, как иногда принято думать, в ней, постоянно выезжая то во Францию, то в Италию или Тунис. Чаще всего он ездил в Россию, где жили его родители: мать в Москве и отец в Одессе. Кроме того, он поддерживал постоянные контакты с русскими художниками, печатался в журналах “Мир искусства” и “Аполлон”. В самом Мюнхене была большая русская колония, и те объединения, которые он там создавал, будь то “Фаланга”, “Новое общество художников Мюнхена” или “Синий всадник”, наполовину, по его же словам, состояли из русских.
Без названия (Рисунок из окна мастерской). 1915. Центр Жоржа Помпиду, Париж
Наконец, в 1910 г. он вместе со своими немецкими друзьями выступил на первой выставке “Бубнового валета” в Москве, а чуть позже начал строить свой дом на Зубовской площади (он сохранился, на нем ныне установлена памятная доска). Война, начавшаяся в 1914 г., заставила его срочно покинуть Германию. В Москве он встретил революцию, поневоле стал работать в учреждениях, создаваемых новой властью. Так начался новый этап в его жизни.
Помимо ряда удач, а именно работ, исполненных в духе модерна и символизма, наиболее существенным в творческом развитии для Кандинского оказался период, который получил свое название по немецкому городку Мурнау, где он обосновался со своей гражданской женой художницей Габриэле Мюнтер после их приезда из Парижа. (В двухэтажном доме в Мурнау, неподалеку от Мюнхена, где жили художники, ныне располагается музей.) К ним в гости приезжали друзья, в частности Франц Марк, талантливый живописец, с которым он издал альманах “Синий всадник” и основал одноименное объединение. Сюда же наведывались и Алексей Явленский и Марианна Веревкина, жившие в Мюнхене русские художники.
Именно в этот “период Мурнау” Кандинский счастливо объединил собственный дар подмечать в природе “решающие мгновения”: эффекты закатов, перемены облаков в небе, повороты дорог среди полей и наступление осени или зимы, — с выразительностью красок. Помимо видов Мурнау, включая замки и церкви, художник рисовал пейзажи и в соседних городках, на озерах. Местность здесь удивительно красива, жизнь тиха. Это начало “немецких Альп”, и видно, как холмы переходят в отроги гор (а Кандинский, настроенный романтически, их любил), зелень свежая, а вода озер синяя-синяя. Помимо этого живописец заметил, что земля словно вибрирует, строения меняют свои формы, и мазок становится нервным, динамичным, словно пытаясь успеть зафиксировать подобные колебания. Тут же появляются и обобщенные, любимые образы всадников, несущих весть о скором конце мира.
И действительно “старый” мир словно исчезает. В 1910–1911 гг. художник увлеченно занимается “абстракциями”, как бы воспаряя над реальностью. Зритель вместе с ним уходит в “высшие миры”, перед ним уже космические пейзажи, в которых постоянно происходят таинственные превращения.
Приехав в 1914 г. в Москву, Кандинский невольно начинает все сначала. Доходный дом, который он построил, уже не принадлежал ему полностью. И художник занял верхний этаж с башенкой, из которой видел “свою Москву”. Вскоре он женился и, что характерно, начал вновь писать с натуры.
После революции, потеряв все, что было накоплено, он был вынужден много работать. Так, Кандинский участвует в работе Государственной академии художественных наук, преподает во ВХУТЕМАСе, занят делами в Иностранном отделе Наркомпроса.
Мастера Баухауза (слева направо): В.
Кандинский, его жена Нина,
Г. Мухе, П. Клее, В. Гропиус. Фотография. 1926
В живописи, которой он интенсивно стал заниматься с 1919 года, усиливаются элементы геометризации форм. В 1921 г. он с женой был командирован в Германию для установления контактов с немецкими коллегами. Стал преподавать в Баухаузе. В 1928 г. как невозвращенец был лишен российского гражданства. А с приходом к власти фашистов в 1933 г. переехал в Париж, где и скончался в декабре 1944 года. В Баухаузе стиль его абстрактной живописи был геометрическим, в Париже он наполнился биоморфными элементами.
Таким образом, Кандинский был “все время в пути”. И творчески, и согласно превратностям судьбы.