|
|
||||||||||||||
ТЕАТР БАРОККО И КЛАССИЦИЗМА
Александра НИКИТИНА
Урок № 2Барокко сквозь время и пространствоКогда учились в школе нынешние учителя, было принято считать, что один автор может быть представителем только одного стиля. Ну, по крайней мере, до XIX века. Там уж ладно, молодой Пушкин находился под влиянием романтизма, но потом созрел и стал реалистом. Однако, читая книги, рассматривая картины и слушая музыку, несложно убедиться, что во все времена художники не укладывались в рамки какого-то одного направления, не были тождественны сами себе в разные периоды творчества, а иногда и в одном и том же периоде. Мы с вами были уверены в детстве, что Шекспир — представитель Возрождения, а Корнель и Мольер — классицизма. Так и только так. А про Кальдерона большинство из нас в детстве не знали ничего, но в институте выяснили, что это представитель реакционной испанской драматургии. Слово “барокко” применительно к театру звучало только в связи с оперой. Сейчас, когда ушла жесткая политическая установка, которая диктовала, что все классицистическое равно патриотическому, а все барочное равно религиозному мракобесию, мы с удивлением обнаруживаем, что у Шекспира, Корнеля и Мольера были барочные пьесы, а Кальдерон — один из самых ярких представителей этого стиля. Так же как и на предыдущем уроке, пространство класса разделено на несколько рабочих зон, например на шесть. Каждая зона — две соединенные парты и стулья вокруг них. На каждой парте лежит один королевский портрет. Чтобы объединить класс в рабочие группы, заготовим карточки с изображением королей Франции, Англии и Испании XVII века: Людовик XIII Бурбон, Людовик XIV Бурбон, Яков I Стюарт, Карл I Стюарт, Филипп IV Габсбург, Карлос II Габсбург. Карточек должно быть примерно столько, сколько детей в классе. Например, если в классе 30 человек, то каждый портрет должен быть повторен 5 раз. Каждый ученик достает из коробочки не глядя один из портретов и таким образом находит свой стол и свою команду. На столах лежат бумага для рисования, карандаши, мелки, уголь, гуашь, акварель, кисти, стоят баночки с водой.
Учитель сначала объясняет задание, и затем уже вручает каждой из групп по четыре одинаковых текста для работы. Каждая группа должна прочитать все четыре отрывка и нарисовать цветную эмблему или экслибрис, который бы отражал общее ощущение, общий образный строй, навеянный всеми четырьмя фрагментами. В рисунке обязательно должны отразиться все черты, объединяющие столь непохожие на первый взгляд фрагменты. Создавая рисунок, авторы дожны обратить внимание и на композицию, цвет, оттенок, линию, и на свойства краски. Все это важно при создании целостного образа, меняет его смысл и восприятие, в чем дети уже могли убедиться на прошлом уроке.
РАБОЧИЙ МАТЕРИАЛ
|
 |
Ю.М. Юрьев, |
Дон Жуан. Оставим это.
Сганарель.Стало быть, не верите. А в ад?
Дон Жуан. Э!
Сганарель.То же самое. А в дьявола, скажите, пожалуйста?
Дон Жуан. Вот, вот.
Сганарель. Тоже, значит, не особенно. Ну, в будущую жизнь хоть сколько-нибудь верите?
Дон Жуан. Ха-ха-ха!
Сганарель. Я бы не взялся вас обратить. А что вы думаете насчет “черного монаха”?
Дон Жуан. Пошел ты к черту со своими глупостями!
Сганарель. Вот уж этого я вам не уступлю: достовернее “черного монаха” ничего быть не может, тут я хоть на виселицу готов. Однако нужно же во что-нибудь верить. Во что вы верите?
Дон Жуан. Во что я верю?
Сганарель. Да.
Дон Жуан. Я верю, Сганарель, что дважды два — четыре, а дважды четыре — восемь.
Сганарель. Хороша вера и хороши догматы! Выходит, значит, что ваша религия — это арифметика? Экие же вздорные мысли появляются, по правде сказать, в головах у людей, чем больше учился человек, тем неразумнее он чаще всего бывает! Я, сударь, слава богу, не учился, как вы, и никто не может похвастаться, что чему-нибудь меня научил, но я с моим умишком, с моим крохотным здравым смыслом лучше во всем разбираюсь, чем всякие книжники, и я-то прекрасно понимаю, что этот мир, который мы видим, не мог же вырасти, как гриб, за одну ночь. Кто же, позвольте вас спросить, создал вот эти деревья, эти скалы, эту землю и это небо, что над нами? Или, может быть, все это сотворилось само собой? Взять, к примеру, хоть вас: разве вы сами собой появились на свет, разве не нужно было для этого, чтобы ваша мать забеременела от вашего отца? Можете ли вы смотреть на все те хитрые штуки, из которых состоит машина человеческого тела, и не восхищаться, как все это пригнано одно к другому? Нервы, кости, вены, артерии, эти самые... легкие, сердце, печень и прочие части, которые тут имеются и... Бог ты мой, что же вы меня не прерываете? Я не могу вести спор, если меня не перебивают. Вы нарочно молчите, это просто ваша хитрость, что вы позволяете мне говорить.
Дон Жуан. Я жду, когда ты кончишь свое рассуждение.
Сганарель. А я рассуждаю так: что бы вы ни говорили, есть в человеке что-то необыкновенное — такое, чего никакие ученые не могли бы объяснить. Разве это не поразительно, что вот я тут стою, а в голове у меня что-то такое думает о сотне всяких вещей сразу и приказывает моему телу все, что угодно? Захочу ли я ударить в ладоши, вскинуть руки, поднять глаза к небу, опустить голову, пошевелить ногами, пойти направо, налево, вперед, назад, повернуться... (Поворачивается и падает.)
Дон Жуан. Вот твое рассуждение и разбило себе нос.
Сганарель. А, черт! Как это глупо, что я пустился тут с вами рассуждать! Верьте во что хотите,— не все ли мне равно в конце концов: будете вы осуждены на вечную муку или нет?
Дон Жуан. Однако мы так увлеклись рассуждениями, что, по-видимому, заблудились. Позови-ка вон того человека и спроси у него дорогу.
ЯВЛЕНИЕ II
Дон Жуан, Сганарель, нищий.
 |
Ф. Буше. |
Сганарель. Эй, эй, человек! Эй, брат! Эй, приятель! Будь добр, на пару слов. Скажи нам, пожалуйста, как пройти в город.
Нищий. Вам надо и дальше идти этой дорогой, господа, а когда выйдете из леса, сверните направо, но должен вас предупредить— будьте начеку: с недавних пор тут в окрестностях завелись разбойники.
Дон Жуан. Я тебе очень признателен, друг мой, благодарю от всего сердца.
Нищий. Может, сударь, вы мне милостыню подадите?
Дон Жуан. Вот оно что! Твои советы, как я вижy, не были бескорыстны.
Нищий. Я бедный человек, сударь, и уже десять лет как живу один в этом лесу. Заставьте вечно за вас Бога молить.
Дон Жуан. Ты попроси у неба, чтобы оно дало тебе платье, а о чужих делах не беспокойся.
Сганарель. Ты, добрый человек, не знаешь моего господина: он верит только в то, что дважды два — четыре, а дважды четыре — восемь.
Дон Жуан. Что ты делаешь в этом лесу?
Нищий. Всякий день молюсь о здравии добрых людей, которые мне что-нибудь дают.
Дон Жуан. Так не может быть, чтобы ты в чем-нибудь терпел нужду.
Нищий. Увы, сударь, я очень бедствую.
Дон Жуан. Ну вот еще! Человек, который весь день молится, ни в чем не может иметь недостатка.
Нищий. Уверяю вас, сударь: у меня часто и куска хлеба нет.
Дон Жуан. Вот странное дело! Плохо же ты вознагражден за свое усердие. Ну так я тебе дам сейчас луидор, но за это ты должен побогохульствовать.
Нищий. Да что вы, сударь, неужто вы хотите, чтобы я совершил такой грех?
Дон Жуан. Твое дело, хочешь — получай золото, не хочешь — не получай. Вот смотри, это тебе, если ты будешь бoгохульствовать. Ну, богохульствуй!
Нищий. Сударь...
Дон Жуан. Иначе ты его не получишь.
Сганарель. Да ну, побогохульствуй немножко! Беды тут нет.
Дон Жуан. На, бери золотой, говорят тебе, бери, только богохульствуй.
Нищий. Нет, сударь, уж лучше я умру с голоду.
Дон Жуан. На, возьми, я даю тебе его из человеколюбия. Но что я вижу! На одного напали трое! Силы слишком неравные, я такой низости не потерплю. (Со шпагой в руке бросается к дерущимся.)
Когда все рисунки готовы, они рассматриваются по очереди всеми группами. После разглядывания каждой эмблемы всем группам дается одна минута для совещания о том, как они поняли смысл увиденного. Авторы при этом, как и на прошлом уроке, лишены права комментировать до конца обсуждения.
Когда рассматривание и обсуждение рисунков закончено, группы собираются снова около своих текстов. Учитель сообщает, что через экслибрисы или эмблемы мы пытались освоить образный мир зрелого БАРОККО — стиля, который развивался очень долго, зародившись еще в недрах Возрождения в XVI в., а затем растворился окончательно только в романтизме в XIX веке. А теперь, вернувшись к текстам, с которыми мы уже работали, попробуем понять и сформулировать, в чем же заключаются особенности эстетики барокко в драматургии.
На основе сравнительного анализа (прежде всего через поиск общего) приведенных выше фрагментов, на основе образов и ассоциаций, которые они нам навеяли, нужно постараться определить следующее:
• какие парные типы героев характерны для драматургии барокко;
• какие типы конфликтов характерны для драматургии барокко;
• какие парные образы и символы характерны для драматургии барокко;
• какие отдельные слова или целые фразы можно было бы вынести на знамя барокко;
• какие художественные приемы характерны для драматургии барокко;
• какие проблемы больше всего волнуют авторов барокко и какие идеи они проповедуют?
Через 7–10 минут каждая группа сообщает, сколько признаков драматургии барокко им удалось выделить. Каждая группа называет одну идею, следующая группа добавляет свою, и так ответы движутся по кругу до полной исчерпанности. Уже сказанное однажды дублировать не следует, но можно уточнить. Если в рабочем листе группы какой-то мысли, осознанной другой группой, не оказалось, участники вписывают ее в свой рабочий лист. Учитель помогает подчеркнуть самые главные идеи:
• для драматургии барокко характерна пара героев “учитель и ученик”, в которой каждый по-своему является и учителем, и учеником;
• конфликт барокко — это всегда спор о мировоззрении, о понимании истины (здесь нет борьбы за обладание какой-то материальной ценностью, троном, деньгами или женщиной, здесь может быть борьба между здравым смыслом и верой в идеальную мечту);
• барокко использует парные образы леса и города, скалы и замка, океана и людского сообщества как антитезы естественного и цивилизованного мира, у каждого из которых есть свои преимущества и недостатки;
• барокко противопоставляет царский скипетр и волшебный посох, золото и хлеб, кандалы и книгу как разные способы решения человеческих проблем, и тут также нет однозначного выбора, ибо не сам предмет, а то, как его использует человек, придает ему положительное или отрицательное значение;
• слова и фразы, манифестирующие барокко, связаны с идеей призрачности “реального” мира: “Жизнь есть сон”, “Весь мир — театр”, иллюзия, морок, наваждение, чары, волшебное зеркало;
• основной прием — отражение, контраст, сталкивание противоположностей, которые одновременно могут пониматься как единство целого живого и одухотворенного мира, выстраивание системы зеркал, бесконечности вариантов и возможностей в развитии образов;
• основная тема — иллюзорность наших представлений о мире, помехи, которые создают человеку шаблоны разума (не важно, идет речь о “здравом смысле” или о “высокой идее”), основная мысль — призыв к раскаянию и милосердию, умение отказаться от своих заблуждений и прощать чужие, следовать за голосом сердца, искать голос Божественного откровения.
Будет правильно, если занятие завершится созданием небольшого эссе на тему “Мир и человек в драматургии барокко”. Можно предложить это в качестве домашнего задания.