Иван Грозный и сын его Иван

ИЛЬЯ РЕПИН
ИВАН ГРОЗНЫЙ И СЫН ЕГО ИВАН 16 НОЯБРЯ 1581 ГОДА
1885. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Как-то в Москве, в 1881 г., в один из вечеров я слушал новую вещь Римского-Корсакова «Месть». Она произвела на меня неотразимое впечатление. Эти звуки завладели мною, и я подумал, нельзя ли воплотить в живописи то настроение, что создалось у меня под влиянием этой музыки. Я вспомнил о царе Иване», — рассказывал Репин о появлении замысла картины «Иван Грозный и сын его Иван».

За основу был взят эпизод из истории (впрочем, сейчас его подлинность подвергается сомнению): обезумевший от гнева царь, не владея собой, ударил сына посохом по голове и теперь «воет от ужаса, что убил нечаянно… любимого человека, сына… А сын этот, симпатичнейший молодой человек, истекает кровью и беспомощно гаснет. Отец схватил его, закрыл рану на виске, крепко, крепко, рукою, а кровь все хлещет, и отец только в ужасе целует сына в голову и воет, воет, воет. Страшно» (И. Крамской).

Картина в самом деле производит потрясающее впечатление. Невозможно забыть лицо Грозного, его дикие, безумные глаза. Чтобы усилить впечатление, Репин изобразил царевича Ивана (который, если верить историческим сведениям, отнюдь не отличался ангельским характером) милым, славным юношей, внушающим неподдельное сострадание.

Для образа царевича позировал писатель В. Гаршин, лицо которого поражало «обреченностью». Странно, но вскоре после этого Гаршин действительно погиб. Долгое время Репин подыскивал подходящий типаж Грозного — ему позировали несколько человек, в том числе и художник Мясоедов и даже случайно встреченный на рынке чернорабочий, настолько поразивший Репина своей внешностью, что он тут же, прямо на улице, набросал портретный этюд.

Не меньше внимания уделил художник и деталям обстановки, костюмам своих героев. Трон, зеркало, кафтан царя Ивана были написаны с натуры в Оружейной палате, а дворцовый покой заимствован из «Дома боярина XVIII века». Костюмы Репин кроил сам и сам же расписывал сапоги царевича Ивана. Он работал напряженно, со всем пылом страсти: «Я работал завороженно. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал ее… Но что-то звало меня к этой картине, и я опять работал над ней».

Колорит полотна построен на сочетании кроваво-красных, розовых и коричневых тонов, создающих напряженное настроение. Розовый кафтан царевича контрастирует с черным одеянием Грозного. Подобный набор цветов мог бы тяжело восприниматься, но его воздействие смягчается введением зеленого тона сапог царевича и темно-синих бархатных портьер на заднем плане.

Появление картины произвело эффект разорвавшейся бомбы, такое не случалось ни с одним из предыдущих произведений Репина, всегда вызывавших неоднозначную реакцию. Чтобы взглянуть на «Ивана Грозного» зрители должны были отстоять очередь, вытянувшуюся вдоль всей Мясницкой улицы. Хотя живописные достоинства полотна были неоспоримы, ее содержание настолько не понравилось властям, что возникли даже разговоры о запрещении. Третьяков, купивший картину, уже готовился спрятать ее в закрытом помещении, куда обычная публика проникнуть не смогла бы. Только через три месяца было получено разрешение выставить репинскую работу в Третьяковской галерее. Но злоключения ее на этом не закончились.

В 1913 г. молодой иконописец-старообрядец Абрам Балашов с криком «Довольно крови!» бросился к полотну и трижды ударил его ножом. Повреждения были довольно серьезны. Над реставрацией долго и кропотливо работали И. Грабарь и приглашенные специалисты из Эрмитажа. Приехал и сам Репин, заново переписавший голову Ивана Грозного. Но так как в это время он работал уже в другой манере, новая голова совершенно не сочеталась с основной гаммой картины. Грабарь в срочном порядке смыл свежие краски и постарался восстановить живопись 1884 года.

Репин так никогда и не узнал об этом случае и не догадался о постороннем вмешательстве, даже когда через некоторое время вновь посетил Третьяковскую галерею и увидел реставрированную картину.