Суть преобразований

Предшественники

Древнегреческая пластика не начинается внезапно, с искусства архаики, хотя явление именно монументальной скульптуры в VI в. до н.э. выглядит весьма неожиданным. Скачок от мелкой пластики геометрического стиля к десятиметровой статуе куроса на о. Делос (сохранились фрагменты) впечатляет. Такая гигантомания под стать древнеегипетской, и, возможно, мастера знали об опыте заморских соседей, но напрямую технические навыки они вряд ли могли заимствовать. К монументальной пластике греки шли опытным путем, о чем свидетельствуют обломки неоконченных из-за технических просчетов статуй.

Что же касается принципов пластики, то их качественное единство, несмотря на непрерывную смену племен и народов на территории эллинского мира, прослеживается начиная с неолитических культур Сескло и Димини VI–V тыс. до н.э. (1). Некий дух места благоволил развитию особого чувства пластики — конструктивной, в меру абстрактной, волевой и подвижной. Именно такими качествами отличается мелкая пластика кикладской (2–3) и крито-микенской культур, культуры эпохи геометрики (4–8). При этом вышеперечисленные качества не отменяют многочисленных заимствований из месопотамских культур — схем и канонов фигурок богинь плодородия, ряд технических приемов.

Главное, что отличало греческое понимание пластики от ближневосточной, — это отсутствие чувственности и преувеличенной магичности. Не привлекала мастеров греческого локуса и магическая конкретика древнеегипетского искусства, хотя канон архаики — прямостоящей статуи с выдвинутой вперед ногой — восходит к египетской заупокойной скульптуре в крито-микенском варианте.

Суть преобразований, которым подвергался заимствованный образец, можно понять, сравнив трактовку канонического жеста руки, прижатой к груди, у месопотамских богинь плодородия (9) и Геры с о. Самос (10). В первом случае жест был вполне конкретно-функциональным — к соску, из которого проистекало молоко жизни, во втором случае — жест абстрактный, что позволяет прочесть его как проявление жизни духовной, что сразу расширило диапазон художественных решений.

Статья опубликована при поддержке школы художественного мастерства «Selfart». Поступаете вы в художественный ВУЗ, или просто хотите научиться рисовать, вам не обойтись без поддержки опытных мастеров, которые обучат вас основам и дадут первоначальные знания. Записавшись на курсы рисования в школу художественного мастерства «Selfart», вы попадете в руки художников, которые обучат вас всему необходимому, что бы стать живописцем. Посетите официальный сайт школы http://selfart.ru и ознакомьтесь с предлагаемыми курсами.

Последователи

Древнегреческая пластика — выдающееся явление в культуре человечества, в связи с чем трудно найти культуру, которая не испытала бы ее влияния. Прежде всего древнегреческая скульптура воздействовала на искусство ближайших соседей — этрусков и италийских племен (11–15). Влияние изображений богов было столь сильным, что самобытность этрусков спасла только оригинальная технология монументальной терракотовой скульптуры. Римское же искусство, попавшее под полное влияние культуры завоеванной им Греции, так и не смогло создать в этой области ничего оригинального.

Весьма экзотически смотрится роль произведений поздней классики, в частности образа Аполлона Бельведерского, на сложение канона изображения Будды. Ряд идей и композиционных пластических решений древнегреческой скульптуры повлияло на формирование канонических образов христианского искусства. Среди таковых — статуя Мосхофора (образ Доброго пастыря), группы «Зевс, похищающий Ганимеда» (16) (соединение птицы, мальчика и мужской фигуры даст жизнь образу христианской Троицы) и «Ганимед, похищаемый орлом» Леохара (воскресение на кресте) (17).

Начиная с эпохи Ренессанса древнегреческая пластика становится постоянным источником пластических идей для европейского искусства. Ренессансные мастера и скульпторы классицизма знали ее скорее в римских копиях, что накладывало определенный отпечаток. Подлинники были оценены позднее. Прорваться сквозь римские и эллинистические копии к подлинной стихии античной телесности смог, наверное, только гений Микеланджело.

Яркая индивидуальная интерпретация древнегреческой пластики возникает с конца XIX в. Такие мастера, как О. Роден («Паллада с Парфеноном») и А. Майоль («Помона») (18) попытались постичь образцы высокой классики. А. Бурдель обратился к экспрессии архаики («Сафо») и ранней классики (человек/лук в статуе «Дискобола» и стреляющем Геракле) (19).

«Юноша» А. Матвеева (20) дышит воздухом ранней классики. Одновременно строгость ранней классики (Горус) и обаяние архаической улыбки (Эос) (21) вдохновляли С. Конёнкова на поиски образа. Г. Мур (22) вдохновлялся скорее пластикой кикладских островов и геометрики.

Иллюстрации

(1) Скульптура Димини

(2) Кикладская фигурка

(3) Кикладские женские идолы

(4) Статуэтка молящегося

(5) Богиня с маками из Гази

(6) Статуэтка молящейся женщины

(7) Статуэтка из Микен

(8) Рельеф на пифосе из Микен

(9) Богиня Инанна

(10) Гера Самосская

(11) Саркофаг из Черветри

(12) Антефикс с изображением тифона

(13–14) Фигурки верующих

(15) Танец силена и менады

(16) Зевс, похищающий Ганимеда

(17) Леохар. Ганимед, похищаемый орлом

(18) А. Майоль. Помона

(19) А. Бурдель. Геракл, стреляющий из лука

(20) А. Матвеев. Юноша

(21) С. Конёнков. Эос

(22) Г. Мур. Король и королева