|
|
АРТ–ГАЛЕРЕЯ
Янина БЕЛОШАПКИНА
Анкор, еще анкор!
Павел ФЕДОТОВ
Эта картина — вершина творчества Федотова, его последнее законченное произведение. Писалась она тяжело, долго, многочисленные подготовительные рисунки вдруг оказывались ненужными — при переносе на холст продуманные планы менялись на глазах, картина рождалась как бы против воли, но в результате стала лебединой песней Федотова. Трудно найти произведение, в котором так ярко отразились тоска и безысходность, бесполезность бытия, доводящая до безумия. Герой картины — офицер, который, по всей видимости, служит где-то в далекой провинции, откуда «хоть три года скачи, ни до какого государства не доскачешь». Иногда случалось и так, что полк расквартировывали не в одном месте, а по деревням, разбросанным на протяжении трехсот-четырехсот верст, и командир со своими солдатами мог оказаться в отдаленной деревне единственным офицером. Военных действий никаких, общества нет, чтением, как правило, не увлекались. Чем себя занять — неведомо… Военная жизнь была известна Федотову не понаслышке, поэтому ему и удалось так убедительно передать состояние человека, запертого в четырех стенах, не знающего, как заполнить свои дни, похожие один на другой, «убивая время, пока время не добьет его», по выражению самого художника.
Офицер и денщик.
Тоскливый зимний пейзаж за окном — избы, засыпанные снегом, виднеющиеся сквозь заиндевевшие стекла… Убогая обстановка, грубая мебель… Лежащий на топчане офицер, не зная, чем заполнить гнетущую пустоту, забавляет себя тем, что заставляет пуделя прыгать через чубук своей трубки. «Анкор! Еще анкор…» — бесконечно повторяет он, не замечая абсурдности этой фразы («анкор» по-французски как раз и означает «еще»). Мы вряд ли сможем понять, кто этот человек, — то ли туповатый вояка, привыкший к такому времяпрепровождению, то ли наивный юноша с богатыми задатками, вынужденный бесполезно проводить свои дни в глуши, постепенно тупея под воздействием этой среды. Мы даже не можем разглядеть его лица. Горящая на столе свеча — единственное светлое пятно, все вокруг тонет и расплывается в полумраке комнаты. Ощущение тесноты, духоты пространства давит даже на зрителя, как же должно быть тягостно человеку, заключенному внутри! Меж тем апатия и неподвижность, бросающиеся в глаза, — всего лишь оптический обман. Стоит лишь немного приглядеться, и станет ясно, что картина наполнена бурным движением, обозначенным прыжками пуделя. Вперед-назад, вперед-назад мечется уставший пес, но не имеет возможности остановиться, как будто маятник отмеряя бессмысленное течение жизни в этой глуши. Время, кажется, замерло в комнате, и сколько бы минут, часов, дней, лет ни прошло, за окнами так же будет лежать снег, так же гореть свеча на столе, так же офицер будет заставлять свою собаку прыгать через чубук — «Анкор… еще анкор!». |
