Прорицатель

ДЖОРДЖО ДЕ КИРИКО
ПРОРИЦАТЕЛЬ
1915. Музей современного искусства, Нью-Йорк

Картина «Прорицатель» входит в группу работ Кирико, отмеченных присутствием персонажей под условным названием «манекены». «Манекены» Кирико – это современная вариация античной темы «Канона» Поликлета, это некие обобщенные материализованные модели представителей рода человеческого, взаимоотношений людей, понятий морального толка.

Его «Великий метафизик» – «вавилонская башня» из измерительных приборов – это, несомненно, обобщенный образ гордыни разума человечества.

Рвущаяся с холста в реальный мир и обретающая на наших глазах материальность, нарисованная схема манекена-человека в картине «Неприятие запретов», – это сама суть непокорности людской, которая пренебрегла изначальным божественным замыслом, сорвалась в еще явно схематическом виде с чертежей и, видимо, устремилась к запретному плоду. Эту работу можно истолковать и с точки зрения горячности и нетерпения юности.

Объятия Гектора и Андромахи («Гектор и Андромаха») не требуют расшифровки – это объятия неизбывности супружеской любви перед лицом расставания навеки.

Раскрытая миру поза Орфея («Усталый Орфей»), впаянная в его грудь лира, подобно колыбели лелеющая множество человечества, является символом поэтического творчества, беззащитной открытости поэта миру, его свету и горестям («Я лиру посвятил народу своему./Быть может, я умру неведомый ему,/Но я ему служил – и сердцем я спокоен...» Н. Некрасов. «Элегия»).

Усталый Орфей. 1970. Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим

По контрасту с Орфеем пластическая формула «Прорицателя» смотрится как «закрытая». К людям и миру обращено только загадочное светлое лицо со знаком высшей гармонии, изобилия, красоты, мира и благодати (круг с вписанной шестиконечной звездой), а в целом Прорицатель демонстрирует сокрытость от мира вверенного ему божественного знания. Фигура вестника богов развернута в сторону таинства темного неба, горизонта, глухих стен храма без врат с черными занавесями и тенями в проемах.

Для воплощения сложной открыто-закрытой сути Прорицателя Кирико воспользовался пластическим мотивом Ливийской сивиллы Микеланджело с потолка Сикстинской капеллы. Прорицатель Кирико повторяет ее сложную позу, данную в контрапосте винтообразного движения. Любому итальянцу, рожденному под небом Сикстинской капеллы, этот пластический мотив говорит о таинстве пророчества, о его смутном смысле, о невозможности его понять, пока не пробили сроки, о том, что пророчество о явлении Христа были понято человечеством с трагическим опозданием только после смерти Бога сына, о принципиальном бессилии человека понять загадочные знаки божественного промысла.

Знаком присутствия Бога в картине Кирико является огромная тень. Ветхозаветная традиция исходила из принципиальной невидимости бога, который может явиться человеку только гласом в стоне ветра, светом в сиянии неопалимой купины. Инверсия культурных матриц, которой был привержен Кирико, приводит к появлению в картине не отблеска божественного света, а таинства божественной тени. От тени Бога, стоящего справа, за пределами картины, исходит темный проект, своеобразный негатив будущего космического устроения вселенной. По мысли Кирико, Бог вычерчивал вселенную, подобно ренессансному художнику.

Возникает вопрос – почему божественный проект покрыт тьмой? Со времен Просвещения мы привыкли к мысли о «светлом будущем», в которое мы обращены лицом и светлым взглядом. Однако Кирико имел в виду более древнюю парадигму будущего, которое было покрыто тьмой неизвестности. Древние мыслили будущее незримым за спиной человека – зримым и озаренным земным светом было только уже реализовавшееся прошлое.

Столь же древней является и цветовая символика полотна Кирико. Черный, красный и белый на заре человеческой цивилизации символизировали прах распада, кровь тела и белизну молока, дарующего жизнь роду человеческому, из чего позднее оформилась символика черного как праха земного, красного как жизни земной, а белого как цвета божественного неба. С оформлением архетипа мирового древа в эту триаду вошел зеленый цвет как символ вечного возрождения.

Прорицатель Кирико, одетый во все основные цвета вселенной, – существо земное, которому открыты и «неба содроганье,/И горний ангелов полет,/И гад морских подводный ход,/И дольней лозы прозябанье» (А.С. Пушкин. «Пророк»).