АРТ-ГАЛЕРЕЯ
Николай БАРАБАНОВ,
окружной методический центр
Центрального окружного управления образования,
Москва
Первые опыты в оперном жанре
Cвою первую
оперу – “Гунтрам” – Штраус написал в
1892–1893 гг. Она была исполнена 10 мая 1894 г. под
управлением автора в Веймаре, однако заметного
успеха не имела. Этой оперой композитор, однако,
дорожил настолько, что в преклонном возрасте
сделал новую, сокращенную редакцию, премьера
которой состоялась также в Веймаре в октябре 1940
г., но опять-таки без особого успеха.
Веймарский придворный театр
Главная идея оперы, почерпнутая у
Ницше, которого Штраус внимательно читал,
сочиняя “Гунтрама”, такова: Бог должен быть в
душе человека, а не вне его.
В опере много уязвимых сторон. Ее
либретто Штраус впоследствии оценивал как
ученическое. В ней зачастую оркестр преобладает
над вокалом и много того, что можно назвать
“вагнеризмами”, – и в гармонизации, и в
композиторской технике обращения с
лейтмотивами. Но есть и достаточно высокий для
новичка в оперном жанре профессионализм, который
оценил, например, Верди, – его письмо,
написанное в начале 1895 г., с добрыми словами о
“Гунтраме” Штраус бережно хранил на протяжении
всей своей жизни.
Полууспех-полунеудача “Гунтрама”
Штрауса не сломил. Более того, после того как
опера фактически провалилась в Мюнхене, у
Штрауса появилось желание отомстить своему
родному городу – тем рутинерам и из критики, и
из публики, которые не оценили произведение. Так
появилась в 1901 г. одноактная полуторачасовая
опера “Потухший огонь”, премьера которой прошла
в ноябре того же года в Дрездене, оперный театр
которого Штраус позже небезосновательно называл
“Эльдорадо для премьер”, ибо там не было того
настороженного отношения к операм Штрауса, какое
было, к примеру, в Берлине, – по причинам
морально-нравственного порядка. А основания для
этого были и при постановке “Потухшего огня”, и
позже: достаточно назвать “Саломею” и
“Электру”, которые также впервые были исполнены
в Дрездене и о которых речь впереди.
Либретто оперы было написано немецким
писателем-сатириком Эрнстом фон Вольцогеном.
Основные его мотивы почерпнуты из старинного
сборника “Нидерландские сказания”, но
перенесены в Германию, в Мюнхен, правда, с
оговоркой – “в сказочное время”. Живет в
городе мечтатель и добрый волшебник Кунрад. Во
время городского праздника по случаю дня
солнцеворота он публично целует понравившуюся
ему девушку – дочь бургомистра. Димут (так
зовут девушку) возмущена и решает ему отомстить.
Когда Кунрад высказывает желание проникнуть в ее
комнату и садится в подъемную клеть, Димут
начинает поднимать ее с помощью веревок к своему
балкону, но останавливает на полпути, выставив
Кунрада на посмешище горожанам. Но Кунрад –
волшебник, и своей магией он оставляет весь город
без огня и света, из-за чего мюнхенские бюргеры с
яростной бранью обрушиваются на Димут, обвиняя
ее в неуступчивости. И лишь после того как она
впускает Кунрада в свою светелку, в городе, к
радости его жителей, вновь вспыхивают все огни.
Рихард Вагнер
Кунрад в опере есть автопортрет самого
Штрауса, и его проповедь об огне – сатира,
осмеивающая нравы мюнхенских обывателей.
Учитель Кунрада, упоминаемый в опере, носит имя
Рейхарт – так “зашифрован” Рихард Вагнер,
влияние которого пронизывает всю оперу и по
стилю, и по средствам выражения. Язык либретто
напоминает “Нюрнбергских мейстерзингеров”
Вагнера. Мы не будем касаться здесь особенностей
литературной и музыкальной полемики, которую
вел, сочиняя оперу, Штраус со своими оппонентами,
равно как и многих особенностей текста оперы,
сближающих ее с операми Вагнера. Важно другое.
Во-первых, демократизм языка либретто, порой
столь озорного, что некоторые строки текста для
оперной сцены казались откровенно вызывающими и
их приходилось менять по цензурным соображениям.
Например, такие: “До?хнуть нам что ли, чертова
мать, – если девчонка не хочет с ним спать!”
(Слово “девчонка” сам Штраус заменил во время
репетиций на “скромная девушка”.) А во-вторых,
при всем очевидном влиянии “Мейстерзингеров”
в “Потухшем огне” присутствует и то, что
далее ярко проявится в “Саломее” –
дифференциация оркестра, гораздо большее, нежели
в “Гунтраме”, внимание к вокальной стороне
оперы. Плюс яркое мелодическое начало в народных
сценах, в образах городских обывателей, в сценах
с детьми, полных задора и душевного тепла.
Наконец, прекрасна музыка любовных сцен.
Как восприняли “Потухший огонь” его
первые слушатели? По-разному. Огромный успех имел
спектакль, которым дирижировал Густав Малер, в
Вене – на премьере автора вызывали на сцену
бесчисленное количество раз. Но через некоторое
время публика к этой опере охладела, к большому
огорчению ее автора. Возможно, потому, что
слишком уж довлели в ней острая полемичность и
желание композитора посмеяться над нравами
толпы. А может быть, явственное сочетание
традиционного и дерзко нового в музыкальном
языке.
Не случайно в своих последних
дневниковых записях старый мастер писал о
“Потухшем огне”: “Забывают, что это, безусловно,
несовершенное произведение... в начале столетия
представляло собой новый, субъективный стиль,
отличавшийся от существа старой оперы, это был
подступ...”
Подступ к тем вершинным достижениям
Штрауса в оперном жанре, которые обессмертили
его имя.