АРТ-ГАЛЕРЕЯ

 

Николай БАРАБАНОВ,
окружной методический центр
Центрального окружного управления образования, Москва

 

Рихард Штраус и нацизм

К моменту прихода к власти Гитлера Штраусу исполнилось 69 лет. Не считаться с его исключительно высоким художественным авторитетом новый режим не мог. Осенью 1933 г. композитор согласился занять должность президента имперской музыкальной палаты – ведомства, руководившего всей музыкальной жизнью Германии. Однако в июле 1935 г. он эту должность по ряду причин оставил, в частности потому, что знал о готовившемся в Германии запрете на исполнение “Кармен” как “неарийской” оперы.

Сцена из спектакля “Молчаливая женщина”. Оперный театр в Дюссельдорфе. 1962

 

Летом 1934 г., в день своего семидесятилетия, композитор получил подарки от Гитлера и Геббельса – их фотографии в серебряных рамках с дарственными надписями. А годом позже разразился скандал вокруг премьеры в Дрездене новой оперы Штрауса “Молчаливая женщина”, куда должны были приехать оба названных выше руководителя Третьего рейха.

Сцена из спектакля “Молчаливая женщина”. Дрезденская государственная опера. 1935

 

Сцена из спектакля “Молчаливая женщина”. Дрезденская государственная опера. 1935

 

Дело в том, что либреттистом этой оперы был Стефан Цвейг, выдающийся писатель, еврей по национальности. И за несколько дней до премьеры имя либреттиста было исключено из всех афиш и программок к спектаклю, несмотря на то что Штраус предварительно посылал Гитлеру текст оперы и разрешение на постановку фюрер дал.

Возмущенный композитор поставил руководству театра ультиматум: либо фамилия Цвейга восстанавливается, либо премьера проходит без его участия. Фамилию Цвейга в афиши и театральные программки вернули, но ни Гитлер, ни Геббельс на премьеру не явились – якобы потому, что в Гамбурге в тот день была нелетная погода. А через несколько недель после премьеры Штраусу было предложено оставить должность президента Имперской палаты по причине “плохого здоровья” (по распоряжению Геббельса). На самом деле причина была в том, что гестапо перехватило одно из писем Штрауса Цвейгу, в котором Штраус настаивал на продолжении сотрудничества с писателем. Штраус в отставку подал, но тогда же написал Гитлеру верноподданническое письмо с объяснением своего поведения. Ответа он так и не получил...

Что побудило старого композитора написать Гитлеру это письмо, унижавшее его человеческое достоинство? В первую очередь – страх, притом не только за себя, но и за свою семью. Ведь еще в 1924 г. единственный сын Штрауса Франц женился на Алисе Граб, дочери богатого еврейского коммерсанта. У Франца и Алисы были любимые дети, а у Рихарда Штрауса соответственно любимые внуки. Ни внуки, тогда еще малолетние, ни невестка Штрауса преследованиям не подверглись – слишком крупной фигурой был композитор, и власти понимали, что преследование членов семьи такого человека, даже опального, подрывало бы международный имидж “свободной” Германии. Просто Алисе было рекомендовано пореже выходить из дома...

Позже, в разгар Второй мировой войны, когда Штраус с семьей на некоторое время переехал в Вену, ему пришлось договариваться с гауляйтером Вены Бальдуром фон Ширахом, что Алису и ее детей не тронут при условии молчания Штрауса – никаких высказываний по адресу гитлеровского режима. Гауляйтер свое слово сдержал, но мальчиков часто обижали одноклассники, и однажды жена Штрауса, Паулина, женщина в своих высказываниях прямая и решительная, на одном из официальных приемов заявила в лицо “хозяину” Вены: “Что ж, господин Ширах, когда война закончится поражением и вам придется скрываться, мы дадим вам приют в своем доме в Гармише. Что касается остальной своры...” При этих словах на лбу Штрауса выступил пот.

Приют Шираху по окончании войны семье Штрауса давать не пришлось – его вместе с другими нацистскими преступниками судили на Нюрнбергском процессе.

Что же написал Штраус в годы гитлеризма в оперном жанре? Три оперы были созданы на либретто видного немецкого историка культуры и театра Йозефа Грегора, которого Штраусу рекомендовал Цвейг. Список открывает “День мира” (1936) – единственная опера Штрауса, основанная на конкретной исторической тематике, а именно на событиях германской религиозной междоусобицы, известной как тридцатилетняя война 1618–1648 гг.

Предельно кратко содержание этой одноактной оперы сводится к следующему. Изголодавшиеся жители осажденной крепости угрожают коменданту капитуляцией, и тот решает взорвать крепость. Молодая жена коменданта Мария готова умереть вместе с ним. Уже подожжен фитиль, но в этот момент пушечные залпы (и голоса неба) возвещают о наступлении мира, и ликующему народу открывается мирный ландшафт.

По существу, в этой опере нет главного героя. В созданной Штраусом “героической балладе” (характеристика Э. Краузе) развертывается движущаяся панорама отдельных фигур и групп. Наряду с выпуклыми образами коменданта и его молодой жены возникают эпизодические персонажи – ненавидящий войну стрелок, женщина, клеймящая коменданта за жестокость и фанатизм. Как и в других операх Штрауса, разговорные эпизоды сменяются более или менее завершенными вокальными номерами.

В целом же создана монументальная многофигурная композиция, объединяемая хоровыми эпизодами – от начального траурного марша до ослепительного финала, в котором явственно ощутимы отголоски финала бетховенского “Фиделио”. К лучшим произведениям Штрауса (по качеству музыкального материала) эта опера не принадлежит, но сам факт написания антивоенного произведения незадолго до начала Второй мировой войны говорит о многом.

Сцена из спектакля “Дафна”. Мюнхенский оперный театр. 1964

 

Премьера состоялась в Мюнхене в июле 1938 года, а в октябре того же года на сцене дрезденского оперного театра прошел премьерный показ законченной годом раньше “Дафны” – одной из самых поэтичных опер Штрауса, сюжетно перекликающейся со “Снегурочкой” Римского-Корсакова, но на античном материале. Обе оперы – весенние сказки; в обеих действие происходит в период весенних свадеб; в обеих центральным является образ девушки, выросшей в единстве с миром природы и гибнущей от открытия человеческой любви: Снегурочка тает, а Дафна превращается в лавровое дерево. И в обеих операх гибнут те, кто полюбил: в опере Римского-Корсакова – Мизгирь, а в опере Штрауса – друживший с Дафной с детских лет Левкипп.

Сцена из спектакля “Дафна”. Венская государственная опера. 1964

 

Разница же между ними, помимо времени действия (мифологическая античность у Штрауса и мифологическое языческое славянство у Римского-Корсакова), что обуславливает их интонационные особенности, заключается в масштабах: у Римского-Корсакова – “весенняя сказка” в четырех действиях с прологом, а у Штрауса, по его же определению, – “буколическая трагедия в одном действии”.

Сцена из оперы “Любовь Данаи”. Декорации Э. Преториуса. Городская опера, Берлин. 1952

 

Третья опера на либретто Грегора, который использовал наброски Гофмансталя, “веселая мифология в трех актах” под названием “Любовь Данаи” в творчестве Штрауса стоит несколько особняком.

Она была закончена в июне 1940 г., и ее автор хотел, чтобы премьера состоялась не раньше чем через два года после окончания войны, полагая, в силу своего возраста, что эта премьера будет уже посмертной. Реальность оказалась несколько иной. Становилось все более очевидным и неизбежным военное поражение Германии, под бомбами гибли ведущие немецкие оперные театры, в связи с этим послевоенная премьера воспринималась как дело отдаленного будущего, и Штраус пришел к решению о постановке “Данаи” в условиях военного времени и согласился на исполнение оперы в рамках Зальцбургского фестиваля 1944 года.

Генеральная репетиция состоялась 16 августа 1944 года, однако премьеры не было: в связи с объявлением “тотальной войны” Геббельс запретил все театральные зрелища, сделав исключение для Зальцбургского фестиваля, программа которого была сильно сокращена. После репетиции, носившей закрытый характер (в зале были лишь приглашенные гости), после вызовов и оваций Штрауса нашли в одной из театральных уборных с партитурой “Данаи” в руках. И тогда восьмидесятилетний композитор, далекий от религии, подняв глаза к небу, прошептал: “Мои дни сочтены. И я надеюсь, Бог простит меня, если я захвачу это с собой”. Премьера же состоялась в Зальцбурге лишь 14 августа 1952 г. – через три года после кончины Штрауса.

Чем примечательна эта опера? Во-первых, тем, что в ней искусно соединены два стиля, ранее существовавших в творчестве Штрауса достаточно автономно: вагнеровский, отчетливо просматривающийся в ранних операх (“Гунтрам”, в немалой степени “Электра” и “Женщина без тени”), и моцартовский, памятный по “Кавалеру роз”. Во-вторых, “Любовь Данаи” поражает мелодической красотой. В-третьих, несмотря на иные неровности композиторского письма, несмотря на ряд недостатков либретто, “динамичность и единство действия, романтически чеканная линия выразительности и жеста, остроумное варьирование всего тематического материала, богатство музыкального языка, способность воспроизводить самые разнообразные нюансы от искрящихся брызг до исполненной чувства торжественности, захватывают и увлекают” (Э. Краузе).

Теперь о двух операх, обрамляющих по времени эту триаду. Либретто оперы “Молчаливая женщина” (1934) Стефан Цвейг написал на сюжет одноименной комедии Бена Джонсона, современника Шекспира, но действие пьесы он перенес на два века позднее для того, чтобы в ней появились отсутствующие у Джонсона персонажи оперной труппы. А кроме того, образы комедии Цвейг существенно смягчил. Вкратце содержание этой оперы, перекликающейся со “Свадьбой Фигаро” Моцарта и “Севильским цирюльником” Россини, таково.

Стефан Цвейг

 

Отставной адмирал сэр Морозус после полученной в сражении контузии не переносит никакого шума. К нему после долгого отсутствия приезжает племянник Генри, который, к негодованию старика, оказывается руководителем оперной труппы, и Морозус решает лишить его наследства. Чтобы этого не случилось, разыгрывается свадьба адмирала (на самом деле мнимая) с представленной ему тихой молчаливой служанкой Аминтой, которая в действительности является женой Генри, да к тому же еще и премьершей оперной труппы. После свадьбы тихоня и скромница оказывается неистово темпераментной и упрямой женщиной, притом назло Морозусу распевающей оперные арии. Не выдержав поведения “супруги” и оглушительного тарарама, устроенного в доме труппой, Морозус соглашается на развод, во время которого у него выманивают половину состояния. В итоге, однако, все выясняется и происходит всеобщее примирение.

Штраус и Цвейг опирались на лучшие традиции оперы-буффа, утвержденные Моцартом, Россини и Доницетти, но эти традиции существенно обновили, прежде всего немецко-венской бытовой стилистикой, виртуозным переплетением пения, речевых эпизодов и кратких, но метких оркестровых характеристик, которые сочетаются с классическими развернутыми ансамблями и неистово стремительными финалами. Отметим также блистательную, хотя и не свойственную операм Штрауса увертюру-попурри, написанную уже по завершении оперы и основанную на музыкальном материале ее основных тем, а также многочисленные изобразительно-шумовые эффекты, связанные с особенностями сюжета и его движущими мотивами.

Сцена из оперы “Каприччио”. Берлинский государственный оперный театр. 1956

 

Последней оперой Штрауса стало законченное в августе 1941 г. “Каприччио” – “разговорная пьеса с музыкой в одном действии”, либретто которой Штраус написал в соавторстве с дирижером Клеменсом Крауссом. Под его управлением состоялись премьеры не только этой оперы, но также и “Арабеллы”, “Дня мира”, а также упомянутой выше посмертной премьеры оперы “Любовь Данаи” (генеральной ее репетицией перед отмененной премьерой 1944 года дирижировал также Краусс).

Сцена из оперы “Каприччио”. Дрезденская государственная опера. 1964

 

Сцена из оперы “Каприччио”. Немецкая городская опера, Берлин. 1956

 

Идея “Каприччио” исходила от Цвейга, который еще в середине тридцатых годов обратил внимание на небольшую комическую оперу А. Сальери под названием “Сначала музыка, потом слово”. Ее премьера состоялась в 1786 г. в один вечер с “Директором театра” Моцарта, и в этом творческом соревновании публика отдала предпочтение опере Сальери в немалой степени потому, что автор ее либретто Д.Б. Касти остроумно высмеял и нравы тогдашнего театра, и своего соперника Л. да Понте, автора либретто моцартовских опер  “Свадьба Фигаро”, “Дон Жуан”, “Так поступают все женщины”. Краусс переработал старинное либретто, перенеся действие из Италии в Париж, во времена дебатов вокруг произведений Глюка (реформатора оперы, превратившего ее в музыкальную драму) и тех итальянских опер, где преобладала самодовлеющая вокальная виртуозность.

Сюжет оперы таков. Поэт Оливье и композитор Фламан, каждый из которых считает свое искусство главным, влюблены в графиню Мадлену. Между музыкантом, поэтом и директором театра Ла Рошем, поклонником итальянской оперы, разгорается спор на тему “слово и музыка”. Директор предлагает соперникам написать оперу, и те решают воспроизвести в ней и свои споры, и события дня. При этом оказывается, что оба соперника независимо друг от друга назначили графине свидание на один и тот же час. Узнав об этом от своего дворецкого, Мадлена после колебаний и раздумий приходит к осознанию неразлучности поэта и композитора, слова и музыки, и во имя успеха будущей оперы она не может отдать предпочтение ни одному из своих поклонников.

Союз поэзии и музыки – вот что утверждает финал оперы (подчеркнем особо: оперы, написанной в разгар Второй мировой войны), откликаясь на экспозицию действия, в которой поэт исполняет сонет П.Ронсара на музыку своего соперника.

Что же касается упомянутого жанра оперы – “разговорная пьеса с музыкой”, – то это действительно так: во многих сценах “преобладает стиль галантной беседы-разговора в стиле рококо; более лирическое parlando свободно переходит в своеобразные узлы формы – ансамбли, нередко возникающие из переплетения отдельных голосов, но обязательно рождающие кантилену” (Б.М.Ярустовский).