ИСТОРИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ

Наталия КАРГАПОЛОВА

Живописное оформление музея

Г.И. СЕМИРАДСКИЙ
ПОХОРОНЫ РУСА В БУЛГАРАХ
Начало 1880-х. Государственный Исторический музей, Москва

Чтобы дать будущему посетителю более полное представление о прошлой жизни, основателями музея было принято решение заказать известным художникам большие настенные картины, посвященные различным сторонам жизни народа с древнейших времен до современности.

Первоначально, на стадии осмысления художественной концепции музея, задумывалось широкомасштабное «живописное дело». Члены Ученой и Строительной комиссий обозначили 50 исторических сюжетов, в основу которых лег труд известного ученого С.М. Соловьева «История России с древнейших времен».

Впоследствии выработалось мнение, что живопись, помогающая воображению зрителя перенестись в исторические времена, не должна умалять значение подлинного материала. А.С. Уваров «допускал» исторические картины «только в ограниченном числе и с большой обдуманностью и строгостью относился как к выбору сюжета, так и к выбору художника, принимая при этом во внимание те особенности художественного таланта, которые могли бы соответствовать избранному сюжету».

К работе для музея привлекались художники академического направления, гремевшие в России и Европе: Г.И. Семирадский, И.К. Айвазовский, а также Ф.А. Бронников, считавшийся мастером исторического жанра. По совету А.М. Прахова Уваров пригласил В.М. Васнецова.

Г. Семирадский

Академику Семирадскому музей заказал две бытовые картины, основанные на исторических свидетельствах о быте и нравах русских славян в течение курганного периода. Ведущий представитель стиля «неогрек» в России, он в своих картинах мог соединить занимательный сюжет, эффектное зрелище, написать различные предметы не просто мастерски, но «археологично» и «этнографично». Среди современников огромные полотна мастера почитались шедеврами живописного воссоздания античной картины мира. Тем не менее приглашение Семирадского в качестве участника музейного оформления вызвало критику со стороны определенной части творческой интеллигенции. Автор одной из статей в «Новом времени» (ноябрь 1881 г.) назвал это приглашение «необъяснимым», предполагая, что художник пленил Уварова своей достаточно спорной «археологичностью», которая несовместима с задачами музея, призванного воспитывать художественный вкус публики.

Зал № 2 «Поздний палеолит» (40–11 тыс. лет назад):
плафон, интерьер, фрагмент фриза

Для исторических полотен Семирадского, предполагаемых к экспонированию в Зале железной эпохи (№ 4), были избраны сюжеты из жизни дохристианского периода: «Похороны руса в Булгарах» (зал № 8) и «Тризна дружинников Святослава при осаде Доростола». Художник создал роскошные иллюстрации к текстам Ибн Фадлана (арабского путешественника и секретаря посольства, отправленного в 921 г. в Булгары на Волге из Багдада) с описанием похорон знатного руса и византийского писателя Льва Диакона, с рассказом об эпизоде войны князя Святослава с византийским императором Иоанном Цимисхием в 971 г.

Судя по переписке, Семирадский и Уваров подробно оговаривали облик предполагаемых персонажей композиции, вооружение, орнаментику на предметах. Вместе с тем художник обращал «просвещенное внимание» ученого на невозможность совместить некоторые замечания, исходящие от членов Ученой комиссии, с «органической связью и равновесием частей в картине» (ОПИ ГИМ. Ф.17. Оп.1. Ед.хр. 351. Л. 91–93).

В результате Семирадский, опираясь на досконально изученный исторический и археологический материал, «археологично» изобразил не только одежду, вооружение, утварь, но и время суток, особенности исторического ландшафта. Картины создавались в 1883–1884 гг. в Риме. Появившись в Москве, они вызвали всеобщее одобрение, а пресса называла их верхом совершенства по степени разработки исторического материала и по поэтичности замысла.

И.К. Айвазовский, создатель более чем шести тысяч произведений, также является автором оригинального оформления залов Исторического музея. В конце 1882 г. прославленный маринист был приглашен Уваровым в Исторический музей. Художник весьма охотно принял «приятное предложение» написать пейзаж с видами берегов Крыма для зала Ольвии и Пантикапея к маю 1883 г., то есть ко времени открытия музея, приуроченного к коронационным торжествам. В задании оговаривалось, что следует изобразить в верхней части арки зала: вид Керченского пролива, общий вид Керчи (Пантикапея), знаменитый Царский курган, в котором найдено множество памятников греческого искусства, и берег Таманского полуострова, где в древности располагались греческие города-колонии. Айвазовский уже имел опыт оформления Владимирского собора в Севастополе и дворцов в Стамбуле.

Постоянно проживавший в Феодосии, Иван Константинович специально ездил в Москву — осматривать музейные залы, а также в Керчь — писать с натуры историческую местность. В марте 1883 г. в письме к Уварову художник сообщал: «В натуре я нашел пункт, который совершенно согласно эскизу: с одной стороны прибой волн. С другой на первом же плане — Царский курган и западный берег пролива, слева вдали видна Тамань и азиатский берег». Уже через два месяца Айвазовский прислал в музей небольшой лист с эскизом композиции, которая сохранилась и в окончательном варианте. В мае 1883 г., к открытию музея, картина «Боспор Киммерийский» была установлена в зале.

В 1881 г. А.С. Уваров сделал предложение В.М. Васнецову создать монументально-декоративные композиции на тему «Каменный век», представляющие отдельные сцены из жизни и быта первобытных людей: выделку шкур, добывание огня, охоту на медведя и т.д. «Я, конечно, отказался… о Снегурочке, Жар-птице, о богатырях я, хотя и смутно, но кое-что угадывать был способен. Относительно же людей каменного века никаких представлений не имел и знал только, что вместо одежды прикрывались звериными шкурами. С помощью кремня могли добывать огонь… Отказался за полной неспособностью что-либо сделать, распрощался и уехал». По дороге домой Васнецову неожиданно ясно представилась композиция «Каменного века». «Приехав... нетерпеливо схватил первый попавшийся листок бумаги и зарисовал представлявшееся».

Увлечение историческими и сказочными сюжетами у Васнецова проявилось еще в годы пребывания его в Академии художеств. В 1876 г. художник уехал за границу совершенствовать мастерство, а когда вернулся в Москву, «почувствовал, что приехал домой и больше ехать некуда, — Кремль, Василий Блаженный заставили меня чуть не плакать, до такой степени все это веяло на душу родным, незабвенным». Еще до приглашения в музей им были написаны монументальные полотна «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880), «Богатыри» (1881–1898), а также создано оформление спектакля «Снегурочка» (1881).

С. Малютин. Автопортрет в шубе. 1901
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Критик В.В. Стасов, узнав о «странной», по его мнению, теме, заказанной Васнецову, выразил на публике свое удивление: как могли художнику, прославленному своими произведениями на древнерусские сюжеты и мотивы русских сказок, предложить чуждое ему задание.

Работа над фризом «Каменный век» началась в Абрамцеве, где по заказу владельца усадьбы С.Мамонтова специально оборудовали просторную мастерскую с верхним светом. Консультантами художника стали антрополог Московского университета Д.Н. Анучин и археолог В.И.Сизов. Кроме того, Васнецов сам много читал, осматривал в музее предметы быта первобытных людей. Как замечали современники, художник настолько одолел специфику археологии, что временами мог поспорить со своими советчиками. Позировали художнику крестьяне окрестных деревень, многочисленные гости Мамонтовых, в том числе художник В.А. Серов.

В 1882 г. Виктор Михайлович окончательно проработал картоны с росписью углем на сюжеты «Добывание огня и ловля рыбы», «Обработка шкур», «Охота на мамонта». После того как последний сюжет — «Пиршество» — был выполнен, мастер приступил к исполнению росписи на холсте маслом. В декабре 1884 г. почти 20-метровое полотно разместили в Зале неолитической эпохи.

Современников поражало, как Васнецов на грандиозном фризе круглого зала музея соединил все детали, все подробности и из множества сцен создал одну потрясающую картину. Он как будто срисовал виденные им самим фигуры, лица, типы, выражения, душевное состояние. В поисках типов людей каменного века художник, казалось, дошел до «ясновидения». «Все их позы, все их движения какие-то дремучие, их не увидишь. Им не научишься ни в каких классах. Их дала одна творческая фантазия потрясенного художника», — писал В.В. Стасов.

По мнению художника В.Д. Поленова, впечатление, произведенное на современников «Каменным веком», можно было сравнить только с «Помпеей» К. Брюллова. «Как ее, так и «Каменный век» сочли новой эрой расцвета русского искусства». После работы в Историческом музее художник стал признанным родоначальником нового этапа в развитии русской монументальной живописи — за ним шли В.А. Серов, А.Я. Головин, К.А. Коровин, М.В. Врубель.

Но не всегда совместный труд ученых и художников был увенчан успехом. В августе 1881 г. А.С. Уваров пригласил академика Ф.А. Бронникова написать картины на сюжеты «Крещение Владимира в Корсуни» и «Встреча Великой Княгини Палеолог псковичами» для зала Херсонеса и Кавказа (Зал В).

Бронников после получения золотой медали Академии художеств за икону Богоматери «Всех Скорбящих Радость» жил и работал в Италии. Здесь он писал произведения на темы древней античной и средневековой истории. Под руководством Уварова художник выполнил эскизы маслом к заказанным музеем картинам и отправил их в Москву. Музейная комиссия сделала ряд замечаний, которые художник учел в последующей подготовительной работе, о чем и сообщал в ноябре 1884 г. Уварову. Но и измененные эскизы, отправленные в Москву скорым поездом из Рима, не удовлетворили музейщиков, и договор с художником был расторгнут. Тем не менее эскизные работы Бронникова поместили в экспозицию, и они находились там до революции 1917 г.

К сожалению, неосуществленным остался проект живописного убранства Московского зала, отделка которого закончилась в 1895 г. Заказ на панно «Куликовская битва», которое должно было занимать важнейшее место в зале, поступил В.А. Серову. Выбор этого мастера Ученым советом музея, возглавляемого после смерти А.С. Уварова И.Е. Забелиным, опять-таки не был случаен. Серов с 1892 г. работал в незаполненных еще экспонатами залах музея над своим первым официальным полотном «Государево семейство во время спасения на железной дороге», заказанным харьковским дворянством в ознаменование счастливого избавления от смертельной опасности Александра III и его семьи во время крушения царского поезда в Борках в 1888 г. Кроме того, Серов написал портрет И.Е. Забелина по заказу сослуживцев в честь 50-летия его научной и литературной деятельности.

Самому Забелину нравилась первая историческая картина В.М. Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1881), а также картина В.В. Верещагина, «сильного мастера в реальной правде», как оценивал художника историк, — «Побежденные. Панихида».

В. Верещагин. Побежденные. Панихида по убитым.
1878 Государственная Третьяковская галерея, Москва

По мысли Забелина, на панно следовало изобразить не триумф победителей, а скорбь русского войска о погибших. На заседании Ученого совета он предложил отобразить «момент, когда князь Владимир Андреевич, стоя под черным знаменем, собирал победителей. На поле трупы лежат, чем и выразилось Мамаево побоище».

Серов «принялся за картину с воодушевлением». В течение трех лет он тщательно изучал в музее вещевой материал, рукописи, ездил на место битвы, создал многочисленные наброски и эскизы карандашом, акварелью, маслом. Но оригинальную работу мастера музейный совет не одобрил, и в 1898 г. тот отказался от продолжения работы.

По поводу неудачи Серова И.Е. Репин писал: «Наши заказчики и особенно ученые, книжные люди полны столь излюбленными банальностями «исторического искусства»; требования их — установленные традиции отживших уже вкусов, а главное — с прозаическою обстоятельностью они требуют выполнения таких невозможных мелочей, такой подчеркнутости содержания картины, что истинному художнику угодить им трудно. И Серов, как характер цельного художника, к этому не был способен; и он отказался».

В. Серов. Портрет Ивана Забелина. 1892
Государственный Исторический музей, Москва

Тем не менее в 1900-е гг., несмотря на обилие портретных заказов от высокопоставленных лиц, художник создал серию произведений на темы «петровской» и «елизаветинской» эпохи. В 1907 г. в собраниях Исторического музея В.А. Серов изучал живописные и гравированные портреты XVIII в. Неоднократно картины этого художника появлялись в залах музея на выставках различных творческих объединений.

Написать «Куликовскую битву» музей предложил в 1898 г. преподавателю рисования Елизаветинского института, иллюстратору сказок, необычайно самобытному художнику С.В. Малютину. В 1892–1895 гг. он писал картину «Нашествие татар» и в Историческом музее изучал русские древности: старинное вооружение, костюмы, ткань, утварь, памятники литературы. В своей работе художник хотел показать огромную и страшную силу, с которой пришлось сразиться русскому народу. «Композиция картины была построена таким образом, что создавалось впечатление нескончаемого шествия: вереницы повозок, всадников, пеших тянулись из глубины картины, заполняя передний план». В 1896 г. Малютин участвовал в создании панно в Павильоне Севера на Нижегородской выставке, в 1897 г. выполнял декорации для Частной русской оперы С.И. Мамонтова.

Создание панно «Куликовская битва» для Исторического музея художник считал «главным делом своей жизни». Судя по двум сохранившимся небольшим эскизам, задумывалась грандиозная картина, смелая по композиции и далекая от принципов академической живописи. Но в октябре 1898 г. представленный Совету музея эскиз одобрен не был. Насколько эта работа была для художника значима, показывает его «Автопортрет», ныне находящийся в экспозиции ГТГ — на нем Малютин изобразил себя на фоне несохранившегося эскиза живописной работы.

С. Коровин. Куликовская битва. Эскиз панно для Исторического музея. 1900–1908
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Следующим художником, которому предложили написать «Куликовскую битву», стал С.А. Коровин, преподаватель Московского училища живописи и зодчества, верный традициям передвижников и известный работами в бытовом жанре и книжной графике. Сохранились два эскиза «Куликовской битвы», находящиеся в Русском и Историческом музеях. На этот раз, в 1907 г., Совет музея одобрил эскизную работу, сюжетом которой является празднование победы русским войском. Однако и эта картина не была завершена — по причине смерти художника. Брат Сергея Коровина, Константин, также отказался закончить картину. Эскиз С.А. Коровина долгое время размещался в экспозиции, и лишь в 1950-х гг. в Московском зале (№ 13) появилось панно «Московский Кремль в начале XVI в.» художников В.Сигорского и Н. Смоляка.

Зал № 13 «Образование единого Российского государства XIV – начало XVI в.»

ЛИТЕРАТУРА

Абрамова А. Жизнь художника Сергея Малютина. — М., 1978.

Грабарь И. «Каменный век» В.М. Васнецова // Памятники культуры. Вып. XX. — М., 1956.

Забелин И.Е. Дневники. Записные книжки. — М., 2001.

И за строкой воспоминаний большая жизнь... Мемуары, дневники, письма. — М., 1997.

Лобанов В. Виктор Васнецов в Абрамцеве. Общество изучения русской усадьбы. — М., 1928.

Репин И.Е. Далекое близкое. — Л., 1986.