НАЧИНАЯ С XX ВЕКА

Повелитель формы Николай Силис

Большинство своих работ известный русский художник-авангардист шестидесятник Николай Силис (р. 1928) создал во второй половине XX в. Был участником совсем несоветского объединения художников «Лемпорт-Сидур-Силис». Выжил, выплыл, до сих пор полон творческой энергии. К 80-летию мастера вышел альбом, посвященный его многогранному творчеству.

О времени и о Силисе рассказывает в нем, среди других, художник-мультипликатор Юрий НОРШТЕЙН:

«Люблю мастерскую Силиса и Лемпорта. Мысленно брожу среди теней тех, кто озвучил когда-то это пространство своим присутствием. Здесь всё живое. Здесь дух творца.

Он Фауст — Николай Силис. Он выращивает в реторте гомункулуса. Глядя на его работы, можно возгласить, как Резерфорд: «Теперь я знаю, как выглядит атом!»

Его скульптуры — поиск философского камня. Ветер продырявил их, изогнул формы. Коля подчиняет форму тайной энергии. Он работает в опасной зоне. Его скульптуры требуют движения. Они медленно кружатся в невесомости. Они — лента Мёбиуса. Скрытое пространство открывается бесконечными формами. Поразительно, эти формы непостигаемы, они меняются на наших глазах. Его изваяния — линия, ставшая в пространстве объемом. Он — звонарь. Его подвал — это его колокольня. Плывущие в пространстве формы перекликаются, как колокола. Есть в его работах что-то от детской игры. Силису самому интересно, а что же дальше, за этой формой?

Его работы — формулы, переведенные на пластический язык. Не случайно в их с Володей Лемпортом мастерской частыми гостями были крупные ученые.

Дон Кихот. 1990

Я глух к разговорам «ему не давали работать». А в какие времена было по-другому? Не было таких времен. Качество искусства определяется силой воли, мужеством. Приверженность искусству, талант оставим в скобках — это естественность, которая сопровождает любого творца. Художник отвечает за свои поступки. Собственно, способность выживать — это есть то, чего стоит художник. Да, сбивали работы. Огромный барельеф разнесли отбойными молотками. Они с Лемпортом прошли через это. Но они пошли в атаку, опубликовав статью в «Литературке», в которой резко критиковали неподвижность художественной мысли генералов от искусства (речь идет о шестидесятых).

В 1989 году я получил приз имени Тарковского, и в качестве вещественного эквивалента мне был вручен «Дон Кихот» Силиса (уменьшенная копия того, громадного, в его мастерской). Тяжеленная работа — я ее едва удержал в руках там, на сцене, при торжественной обстановке. (Теперь этот «Дон Кихот» живет в нашей студии.)

Дурак, не познакомился тогда с автором — Николаем Силисом и его другом многих десятилетий Володей Лемпортом. Лишил себя надолго возможности быть счастливым с ними рядом, в пространстве, где время остановлено. В мастерской время движется по прихоти творцов. Я это понял, когда спустя много лет… попал в объятия этого пространства.

Из чего появляются, вытягиваются неизъяснимые формы, объемы? Да из братства за столом, над гигантской доской из лиственницы, из горячительного напитка, из звона гитары, из Рождественского бульвара и Трубной площади. Безусловно, в институтах можно научить, но смесь искусств возникает не там.

Три грации. 1956

Искусство — это когда тебя так трясет, так делает тебя неспокойным, что ты наконец начинаешь слышать шелест листвы, запах нагретой земли. А это самое важное. Потому что дело не в том, на каком художественном произведении сконцентрируется твое внимание, а то, как это художественное произведение подтолкнет твой внутренний состав и на что направится твой умственный взор. Его любимый мотив — Дон Кихот. Он в центре мастерской, а должен стоять на площади. Круг, в центре которого — Дон Кихот, а под ним сидят парни и девушки. Площадь живая. И среди площади возвышается Дон Кихот Николая Силиса, созерцающий цветок. Правда, я воображаю, что поставят Дон Кихота и первое, что сделают, — заберут его цветок. Но, может быть, вместо медного ему каждый день будут вкладывать в пальцы цветок с полей...

А еще я уверен, когда в мастерской гасится свет, брякает ключ в замке, его скульптуры устраивают друг перед другом вернисаж. Тем более что есть что показать. Утром, с поворотом ключа, все замирает. Хозяин внимательно оглядывает работы. По оседающей пыли догадывается — все же что-то было. Но никак ему не удается поймать момент, когда плоды его трудов успевают занять прежние места. Скрытные они, эти изваяния, тают во мраке формы, предлагая при повороте бесконечно новые, которые удивляют самого творца».

Фотографии
Виктора Ускова