Ветеран андеграунда

В галерее «Союз-Творчество» прошла персональная выставка Адольфа Ивановича Шестакова. Художник родился в 1926 г. в Омске. Когда началась война, он жил в Тюмени, куда перевели по службе его отца. Отец, Иван Дмитриевич, с 1941 г. работал под началом двух светил отечественной биохимии: академика Бориса Ильича Збарского и профессора Мордашева, бальзамировавших тело Ленина. В начале войны саркофаг с телом тайно вывезли в Тюмень, и отец Адольфа Шестакова, по состоянию здоровья освобожденный от фронта, занимался обеспечением работы биохимиков.

Двое и музыка. 1989

Статья опубликована при поддержке компании ООО «АВЕРС». Компания ООО «АВЕРС» предоставляет полный спектр услуг по проведению водоснабжения в загородных дома. Бурение водяных скважин, установка водоочистных систем, бурение скважин и обустройство устья. Посетите официальный сайт компании http://avers-bur.ru и подробно ознакомьтесь со спектром предоставляемых услуг.

В семнадцать лет Адольф Шестаков ушел на фронт, а после войны еще пять лет прослужил в танковых частях московского гарнизона. После службы он поступил на художественно-графическое отделение Полиграфического института и окончил его в 1956 г. Всю жизнь он работал по специальности, оформлял техническую и художественную литературу в различных издательствах, в частности иллюстрировал книги Владимира Тендрякова и Владимира Солоухина. И все же настоящий художник не мыслит своей жизни без самостоятельного творчества. В 1950-е «железный занавес» слегка приоткрылся, и в страну начали проникать новые художественные веяния. Редко, но все же приезжали западные художники, устраивались выставки, появлялись репродукции. Когда Шестакову удалось найти альбом с произведениями Модильяни, он был поражен новизной живописного языка и с упоением копировал его картины. Модильяни, Матисс, Пикассо, Кандинский, Шагал, с творчеством которых он познакомился в то время, так и остались его любимыми художниками. Благодаря им постулат о свободе творчества обрел реальные формы.

В 1959 г. Шестаков поступил в студию экспериментальной живописи и графики Элия Белютина. Белютинцы предпочитали работать на натуре, чтобы научиться передавать вечную изменчивость мира. Несколько сезонов они на арендованном теплоходе плавали по Волге и писали там этюды. В 1962 г. белютинцы выставили свои работы в студии на Большой Коммунистической улице. Резонанс был огромный. Зарубежные радиостанции заговорили о том, что в СССР появилось абстрактное искусство. Выставку в этот же день закрыли, но, к удивлению студийцев, через несколько дней пригласили на выставку в Манеж. Однако после скандала, учиненного Хрущевым, белютинцам запретили арендовать студию и участвовать в каких-либо официальных показах.

Студийцы перебрались в Абрамцево, на дачу Элия Михайловича. Рассаживались в большой комнате вокруг огромного стола и писали свои картины. В конце дня всегда устраивали просмотр и обсуждение написанных работ. К ним в Абрамцево часто приезжали любители живописи, чтобы познакомиться с неофициальным искусством. Одним из популярных в то время способов показа картин были так называемые квартирники. Работы Адольфа Шестакова тоже появлялись на квартирных выставках, собиравших гораздо больше народа, чем все выставочные залы. В конце 1960-х у него состоялась персональная выставка в кафе «Синяя птица».

В 1975 г. Шестаков стал участником поистине исторической выставки неофициального искусства в павильоне «Дом культуры» на ВДНХ, куда его пригласили художники лианозовской группы. Этого Белютин своему студийцу не смог простить, — почему без его ведома и отдельно от всех? — и с тех пор их пути разошлись.

К счастью, в 1970–1980-е гг. существовал зал горкома художников-графиков на Малой Грузинской, где выставлялись художники-нонконформисты, и Шестаков неоднократно принимал участие в этих выставках. Из-за яркой цветовой палитры и художественного темперамента за Шестаковым закрепилось прозвище «мексиканец», хотя к характеру и облику Адольфа Ивановича оно совсем не подходит. Скромный, непритязательный, самоуглубленный, с негромким голосом, он относится к типу так называемых непробивных людей. По этому поводу он сам довольно иронично говорит: «Художник должен быть немножко глуховат, слеповат, чуточку косить и капельку хромать. Плохо слышать — чтобы меньше знать, что говорят вокруг, и больше думать и фантазировать самому. Немножко слеповат — чтобы не видеть все точно, индивидуально представлять себе мир. Косить — чтобы виденное им немножко деформировать, а хромать — чтобы больше работать и меньше бегать по другим делам».

В 2000 г. Адольф Иванович передал значительную часть своих работ в музей Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ). Основу музейной экспозиции «Другое искусство» составляет коллекция известного собирателя живописи андеграунда Леонида Талочкина. Полотна Шестакова как яркого представителя этой плеяды художников существенно дополняют панораму искусства 60–70-х гг. ХХ века. Проникнутые глубокой эмоциональностью, напряженные по колориту и композиции, они близки по духу экспрессионизму начала века.

Музыкант. 1995

Сжатые в прямоугольнике полотна фигуры словно стремятся взорвать картину изнутри и вырваться за ее рамки. Жажда освобождения и полноты жизни выражена позами и жестами персонажей. Шестаков всегда стремился наполнить динамикой свои картины и суметь передать движение. Эта задача блестяще воплощена в картинах «Рокер», «Свободный полет», «Джазовая импровизация». Большая серия картин посвящена музыке: «Скрипач», «Соната Бетховена», «Гитарист», «Виолончель», «Гармонист» и проч., в которых цветовое и пластическое решения призваны усилить звуковые ассоциации.

Диоген. 1989

В картинах Шестакова органично соединяются изобразительность и абстрактная условность фигур, элементы гротеска и общая лирическая интонация. Не пародия, а сочувствие, сопереживание вдохновляют художника. Философским размышлениям посвящены картины «Мыслитель», «Идущие в ночи», «Кто мы? Куда идем?» — эти работы навеяны аналогичным сюжетом Гогена и картиной Питера Брейгеля «Слепые».

Кто мы? Куда идем? 1989

Творчество для Шестакова — насущная потребность. Если нет под рукой полотна или оргалита, в дело пойдет любой кусочек картона, бумаги или обоев. В этом отношении он напоминает Репина, от которого, чтобы он не перенапрягал руку, прятали кисти, но тот умудрялся рисовать окурками папирос, окуная их в чернила. В последние годы Шестаков выработал свой минималистский стиль. Его обозначенные несколькими мазками персонажи выразительны, экспрессивны и живут жизнью, которую вдохнул в них художник.

Композиция. 2000