Метафизический интерьер
(с большим заводом)

ДЖОРДЖО ДЕ КИРИКО
МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ ИНТЕРЬЕР (С БОЛЬШИМ ЗАВОДОМ)
1916. Государственная галерея, Штутгарт

Метафизический интерьер (с большим заводом)» относится к жанру весьма специфических натюрмортов Кирико, в которых предметы вторгаются в городскую среду, а пространство города опредмечивается и входит в интерьерную среду натюрморта.

Первая модификация очень ярко представлена в картине «Метафизический треугольник и перчатка», примером второго варианта как раз является «Метафизический интерьер (с большим заводом)». Если исходить из тематики натюрморта, то это типичный пример академического натюрморта с предметами и атрибутами искусства («Натюрморт с атрибутами искусства», Ж.Б.Шардена; «Подрамник, папка и гипсовый барельеф» А.Мордвинова). На нем в интерьере мастерской изображены мольберт, картины, визиры, треугольники и иные измерительные приборы для построения перспективы, гипсовая модель шестигранника).

В чем же метафизичность этого интерьера? Оказывается, в особых свойствах самого пространства. Оно у Кирико одновременно является внутренним и внешним, объемным и плоскостным, предельно материальным и так же предельно иллюзорным. Четко выстроенная перспектива массивной тумбы-подставки нейтрализуется накладывающейся на объем иллюзией плоскостного соотношения белой рейки и красно-черного карандаша, плотностью тени от шестигранника. Карандаш вроде бы лежит на тумбе и в то же время парит в пространстве. Вопрос, что видеть – объем или плоскость, решается, как в «магических» картинках-обманках (стереограммах), настройкой глаза.

Глубина угла интерьера выворачивается наизнанку выпуклым объемом изображения красного здания с аркадами на висящей на стене картине. Возникает странный антагонистический параллелизм между одинаково окрашенными плоскостями: оранжевая стена интерьера образует углубление, а параллельная ей красная стена здания – объем. Разбросанные повсюду красные и черные пятна одновременно и строят пространство, и складываются в геометрический плоскостной узор.

При этом черные пятна теней существуют сразу в двух пространствах – во внутреннем пространстве интерьера и во внешнем пространстве пейзажей: нарисованное здание отбрасывает реальную тень в интерьер, а реальный шестигранник – в иллюзорное пространство картины с заводом, тень в левом углу плавно перетекает из картины с заводом в интерьер, и рама ей не помеха.

Метафизический треугольник и перчатка. 1958. Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим

Изображенный углом объем заводского комплекса вообще выдвигается за плоскость не только собственного пространства изображенной в картине картины, но и за плоскость натюрморта в целом. Среди пространственного хаоса интерьера именно заводской корпус выглядит наиболее упорядоченно – квадрат центрируется вертикалью трубы, и все здания ранжируются по этой жесткой сетке.

Что же, собственно, происходит на этом полотне?

В.Дьяконов определяет Кирико как «прохожего-философа, снимающего слои с города в поисках первоздания… За наносными слоями повседневной культуры и конъюнктуры обнаруживаются ясные черты первоначала всех городов — древнеримского полиса». Если углубиться далее в историю, то можно вспомнить, что основание города для римлян отождествлялось с творением мира из хаоса. Установление вертикали, по чьей тени определялось местоположение стен и ворот, ориентированных на четыре стороны света, было первым актом созидания нового городского космоса.

Таким образом, завод с его четкими квадратными очертаниями и вертикалью трубы становится новым вариантом архетипической матрицы космоса, образом нового организованного космоса современной урбанистической культуры. Демиургом, несомненно, выступает художник.

Вопрос об оценке качеств нового космоса является открытым. Главное, что новая целостность достигнута на новых основаниях, но по старым матрицам культуры. Свойства завода-космоса у Кирико еще не развернуты в полной мере, хотя его казарменный вид может угнетать, и выглядит новый порядок куда как менее изысканно, чем ренессансный космос старинных итальянских городов.