|
|
||||
КУРСЫ ПОВЫШЕНИЯ КВАЛИФИКАЦИИ
Елена МЕДКОВА
Как разбудить в ребенке художника:
|
 |
 |
Древнеегипетская ваза. |
Мегалитический комплекс |
Дети легко опознают графическое изображение этого мифа в самых разнообразных вариантах орнамента (неолитическая керамика из Самарры, Месопотамия, V тыс. до н.э.; абстрактная геометрика узоров на блюде из Суз, культура Сузы-А, IV тыс. до н.э.; флористические мотивы “Вазы для фруктов”, стиль камарес, Крит, II тыс. до н. э.).
Ведические символы на глиняных сосудах из Самарры. V тыс. до н.э.
Керамическое блюдо из Суз. 320 г. до н.э.
А о чем еще могут нам рассказать наши жесты, изображающие воду и огонь? Оказывается, сама ориентация наших рук лучше всего характеризует символику этих стихий. Огонь всегда изображается вертикально поставленными руками, а вертикаль — это стоящий, следовательно, активный, живой человек. Вспомним соревновательный азарт, возникающий в танце, — кто прыгнет выше, тот и первый парень на деревне.
Воду с помощью жеста всегда изображают в горизонтальной плоскости, соответственно горизонталь — это человек в покое, временном или вечном, то есть спящий или умерший.
Итак, вертикаль огня — действие/жизнь, горизонталь воды — покой/смерть. А что же значит волнообразное плетение и огня, и воды? В этом нам поможет разобраться самый незамысловатый хоровод “змейкой”. Изгибы хоровода, конечно же, повторяют плавное движение волн, петляющее русло равнинной реки. Но давайте разберемся с как будто бы простенькими словами хоровода-игры:
Я по травке шла,
По муравке шла,
Клубок лент нашла.
Клубок катится,
Ленты тянутся.
Тут и речка протекла,
Речка тиновая,
Вся рябиновая.
А рябинушки густы,
Клубок катится в кусты.
Я за ленту взялась,
Моя лента порвалась.
Тезей и Ариадна у входа в лабиринт. Рельеф с римского саркофага
Эта игра-хоровод очень похожа на обряд гадания о длине жизни. Рядом с вечным течением реки появляется образ оборвавшейся ленты, нити, вытянутой из общего клубка жизни. А теперь вспомним всевозможные клубки, веретена, нити и пр., и мы получим клубок бабы-яги, который указывает путь, смертельное веретено из сказки “Спящая царевна”, спасительную нить Ариадны из мифа о Минотавре — знаки судьбы, петляющей между жизнью и смертью.
ОПЫТ ПОИСКА ПАРАЛЛЕЛЕЙ
Связь воды и судьбы очевидно явлена нам в былине о Садко: “Видно, царь морской требует живой головы во сине море” и далее:
А у всей как у дружины хоробрыя
А и жеребья теперь гоголем плывут,
Ай у Садка купца, гостя богатого,
Да ключом на дно.
Самое интересное, что свою судьбу Садко отыгрывает у царя морского с помощью гуслей, инструмента по своей сути “водяного”. На связь гуслей с водной стихией указывают не только символические изображения на древних инструментах, найденных при раскопках в Новгороде — головы ящера (одна из ипостасей морского царя) и коня (традиционная жертва водным божествам), — но и сама корытообразная форма инструмента, его горизонтальное расположение, вибрирующие струны-волны. Аналогию между струнами и волнами дети вполне могут провести и сами, достаточно показать им хотя бы детские гусли и дать почувствовать пальцами волнообразную дрожь струны.
Вопрос о том, какой инструмент может быть связан с огнем, тоже вполне решаем на уровне детского опыта. Погремушка, трещотки, ударные — это инструменты, воспроизводящие гром, высеченный небесным огнем, молнией. К огню взывают и восходящие звуки простейших духовых инструментов — звуком свистулек дети с крыш зазывали тепло весны, то же делала и свирель Леля в сказке “Снегурочка”.
“Снегурочка”, как в виде народной сказки, так и в виде драмы А.Н. Островского, — это очень интересный пример славянского мифа о повторяющемся ежегодно акте возрождения жизни в драме гибели/слияния стихий огня и воды. Прыжок через огонь созданной из снега девушки или сгорающее в пламени любви ледяное сердце Снегурочки в равной степени являются залогом высвобождения оплодотворенных огнем весенних вод.
В малых формах фольклора, в загадках, метафорическая образность и мифологическая символичность искомой пары представлены в предельно концентрированном виде. В загадках об огне подчеркнута идея вертикальной устремленности: “Горит столб”, “Красный кочеток по нашестке бежит”, “Из голубого колодца золотые пташки вылетают и в воздухе пропадают”, “Мать толста, дочь красна, сын-сокол под небеса ушел”, “Красный бык на земле лежит, голубой бык к небу тянется”.
В загадках же о воде преобладают образы непрерывного движения без начала и конца (“Течет, течет — не вытечет, бежит, бежит — не выбежит”) и столь же беспрерывного гомона волн (“Что без умолку?”, “Без языка, а говорит, без ног, а бежит”, “Иван бежит, а сам кричит и всех на себе носит”).
Встреча воды и огня кончается по законам упомянутой выше мифологемы: “Все ест — не наестся, а попьет — умирает”. Каждый из сопряженных с тем же огнем образов — петух, сокол, бык, сын, столб и др. — связан с целым кругом мифологических коннотаций, согласно которым выстраивается славянская мифология огня.
Переход от словесной и изобразительной форм проработки темы к музыкальной образности огня и воды можно осуществить на примере поэтической речи, которую с музыкой роднит главенство ритма. Образы огня и воды в стихах К.Д. Бальмонта “Вода” и “Пламя” очень близки мифологическому пониманию этих стихий не только на смысловом уровне, но даже на звуковом и ритмическом. Прислушайтесь к звучанию мелодии стихов:
Вода бесконечные лики вмещает
В безмерность своей глубины.
Мечтанье на зыбях различных качает,
Молчаньем и пеньем душе отвечает,
Уводит сознание в сны… (“Вода”)
Трепеща и цепенея
Вырастал огонь, блестя,
Он дрожал, слегка свистя,
Он сверкал проворством змея
Все быстрей,
Он являл передо мною
Лики сказочных зверей. (“Пламя”)
Плавный ритм, преобладание гласных и звонких согласных в первом стихотворении придают строфам своеобразную текучесть, уподобляют слоги покачивающимся волнам. Наоборот, преобладание глухих согласных и резких аллитераций воспроизводит отрывочность и дробность отдельных языков пламени, вплетающихся в общий рвущийся вверх ритм. Делаем вывод о том, что огонь можно изобразить с помощью всех перечисленных образов и многих других.
Опыт проведения параллелей между словом, изображением и музыкой по теме огонь/вода может быть закреплен при осуществлении проекта комплексного изучения “Синей птицы” М. Метерлинка, одноименного музыкального спектакля И.А. Саца и блестящих иллюстраций к книге братьев Траугот. Образы Воды, Огня и Света в драме Метерлинка персонифицированы, что облегчает детям понимание характера каждого, а также их роль в поисках синей птицы, что тождественно поискам судьбы.
БЕЛЫЙ СВЕТ И МНОГОЛИКАЯ ТЬМА
Черное и белое, свет и тьма, день и ночь, бытие и небытие, белый свет и черная земля — взаимоисключающие и взаимодополняющие понятия, неразрывно связанные в круге бытия. Они — в чередовании бусинок в ожерелье, в пиктограмме североамериканских индейцев, обозначающей течение времени. Они — в древнем китайском знаке инь-ян, обозначающем единство Земли и Неба, Луны и Солнца, Смерти и Жизни, Севера и Юга, женского и мужского начал. Они содержатся в столь знакомых с детства загадках: “черная корова весь мир поборола, а белая — подняла” (ночь и день), “пришел белый теленок, прогнал черного” (день и ночь), “поле — белое, а семя — черное”, “земля беленькая, а птички на ней — черненькие” (книга), “белое ест, а черное роняет” (лучина).
Инь-ян
Один из наиболее древних видов искусства, с которым мы сталкиваемся с самого раннего детства — графика,— основан на контрасте белого и черного.
В древности ставкой в игре с тьмой была жизнь — вспомним все сказки об игре в жмурки с медведем. Тьма преображает мир, задает иные координаты и ориентиры — со зрения акцент переносится на слух (колокольчик, вопросы и ответы во время игры, свистки, хлопки и пр.). Лишение возможности пользоваться нашим самым главным чувством — зрением — требует предельной концентрации всех остальных, прежде всего слуха.
В этом отношении очень интересна игра “Двое слепых”. Эта игра — как бы жмурки в квадрате, когда у обоих игроков (и у ловца, и у того, кого ловят) завязаны глаза и они вынуждены ориентироваться только по голосу противника (ловец задает вопросы, а убегающий обязан на них отвечать). Узнавание происходит на ощупь, и также на ощупь и по голосу выбирается следующий игрок. Более простым вариантом являются жмурки с колокольчиком.
Тьма преображает знакомый интерьер (попробуйте обойти знакомую комнату или класс с закрытыми глазами, а потом зарисовать свой путь и ощущения). С закрытыми глазами труднее услышать даже знакомое с детства стихотворение. В этом можно убедиться, сыграв в игру под названием “Хор”. Пока водящий отсутствует, четыре человека получают по одному слову из какого-либо стихотворения и расходятся по углам квадрата. Водящий с завязанными глазами становится в центр квадрата и пытается соединить в единое целое то, что одновременно, хором, произносят игроки.
Темнота может стать испытанием на взаимопонимание: ведущий отдает команды ведомому, который с завязанными глазами должен пройти сложный участок с препятствиями. В этой игре свет и тьма проникают друг в друга: “Свет — рука левая тьмы, тьма — рука правая света. Двое в одном, жизнь и смерть сплелись нераздельно, как путь и конец” (Урсула Ле Гуин).
Задания на осмысление бинарного отношения белое — черное могут быть самыми разными. Для них можно использовать приведенные выше стихи, загадки, образы свечи, сплетения рук (черной на белой, белой на черной), композиции из черных букв на белом листе. Можно нарисовать парные картинки “День и ночь” по фольклорным мотивам колыбельных или детских песенок. Можно исполнить коллективную композицию на тему “Единый мир”, которая выполняется на основе древнекитайского символа инь-ян: общая схема знака делится на части (подобно мозаике), которые заполняются учениками индивидуально собственными композициями на темы белого/дневного/светлого и черного/ночного/темного мира — черным по белому или белым по черному, после чего все части совмещаются.
КАЛЕНДАРНЫЕ ОППОЗИЦИИ
Оппозиции, связанные с календарем (день/ночь, зима/лето), являются частным случаем диады свет — тьма, но в то же время обладают и своей образной энергетикой. Время, как и пространство, в мифологической системе описывается крyгом с зафиксированным центром (он же — змея, сосущая свой хвост) или любой другой геометрической фигурой, похожей на круг, стремящейся стать им. Наиболее древним символом была восьмиконечная звезда, вписанная в окружность.
Руна хагаль
Скандинавская руна хагаль обозначает одновременно и священный куст — неопалимую купину (горящую и несгораемую), архетипическое изображение человека с поднятыми руками и расставленными ногами и год. Периферия, сам круг — это сменяющие друг друга времена года; центр же, из которого исходят лучи, — вечен и неизменен. Он горит, но не сгорает. Аналогичную символику имеет буква Ж, которая по-старославянски называлась “живете”, то есть “жизнь”. Круговая структура присутствует и в загадках, описывающих год: “Двенадцать братьев друг за другом бродят”, “В саду царском, на дереве райском, с боку малина, с другого — калина, с третьего — вишенье, с четвертого — нет ничего, одно зябелье” (дерево — центр, его ветки с разного вида ягодами — периферия), а также в русской народной сказке “Двенадцать месяцев” (двенадцать братьев вокруг центра — костра).
Солярно-суточный цикл (день/ночь) и сезонно-аграрный могут быть описаны не только друг через друга, но и с позиций других культурных кодов: например, через четыре возраста человека; расцвет и увядание растительного мира, уход и возврат солнечного божества, несущего тепло, через этические категории, цвет, музыкальные категории, жанры фольклора и др.:
Эту схему могут выстроить сами дети с помощью наводящих вопросов учителя, что, в свою очередь, может превратиться в увлекательную игру-представление (надо заранее приготовить музыкальные инструменты, фольклорные тексты, материал для чучела...). Детям можно предложить нарисовать иллюстрации к загадкам и сказке “Двенадцать месяцев”, создать коллективное панно “Чудо-дерево”, соединяющее все времена года.
Изучение темы можно закончить творческим конкурсом “Защита времен года”, в котором четыре команды (“Лето”, “Осень”, “Зима”, “Весна”) должны доказать, что выбранный ими сезон (или время года, в которое они родились) лучше, интереснее, привлекая для этого песни, стихи, частушки, загадки, сезонные игры, танцы, инсценировки, иллюстрации, декорации, костюмы.
ПРАКТИКУМ
1. Современные писатели, моделируя новые виртуальные миры, часто напрямую используют мифопоэтические схемы в новых контекстах. Главный герой романа С.В. Лукьяненко “Фальшивые зеркала” ищет в виртуальном мире единственно верный способ пройти по тонкому, как нить, мосту над бездонной пропастью. Проанализируйте отрывок и назовите использованные писателем оппозиции и мифы.
“Левая стена — синий лед. Правая стена — алый огонь. Я так долго пытался пройти между ними, я испробовал все, что мог придумать! А там, в конце каньона из огня и льда, — искорка живого теплого света. Там Храм. Кусочек ушедшего прошлого. Ответ на будущие вопросы….
Я перестал верить в нереальность глубины. Я готов считать ее подлинной жизнью. Она заменила мне все, или почти все.
А глубина все-таки лишь отражение
мира.
Глубина — игрушка в наших руках.
И добрая, и злая, и просто равнодушная.
Этот серый туман, этот огонь и лед, эта нить через пропасть — выдумка. Рисунок на экране. И бездонная пропасть под ногами — фикция. Придуманные страхи...
— Глубина... — говорю я, делая шаг. — Глубина, ты моя.
Ты ничто без нас, глубина...
И я шагаю мимо нити. В пропасть. В ничто…
Я теряю чувство направления.
Остаются лишь две плоскости, огненная и ледяная, между которыми я падаю...
Или лечу.
Это как посмотреть.
Крошечный теплый огонек — далеко-далеко. К нему вел мост, по которому невозможно пройти.
Но мне не нужны мосты”.
2. Попробуйте определить, к какой культуре принадлежит автор следующих строк, написавший забавную детскую сказку: “Вначале было большое черное перо. И это большое черное перо посадило большую черную кляксу. А поскольку мир возник из большой черной кляксы, люди, населявшие его, были только черными. Но стоило им однажды пораниться, и кровь их тотчас покраснела. Тогда они ужасно испугались. Некоторые с перепугу даже побледнели. А побледнев, они стали белыми и сразу же переселились в другие края…” Как мог бы звучать этот же отрывок, если бы он был написан с точки зрения большой кляксы белой туши?
3. Сравните древнекитайскую эмблему инь-ян, фреску Микеланджело “Отделение света от тьмы” и “Черный квадрат” К. Малевича. В чем различие древней восточной, ренессансной и современной модели мира? Проанализируйте соотношение черного и белого: количественное, геометрическое, линии разделения.
К. Малевич. Черный квадрат. 1915
4. Выразите (графически, пластически) в абстрактных черно-белых формах свое настроение, мироощущение, представление о мире. Дайте краткий комментарий.
5. Можно продать свою часть Солнца, и тогда наступит полная тьма (С. Лукьяненко. “Мальчик и Тьма”), а можно — свою часть ночи и тьмы. Попробуйте смоделировать эту ситуацию и набросайте план рассказа, проиллюстрируйте свой рассказ.
ЛИТЕРАТУРА
Вагнер Г. Каталог выставки в Государственном Эрмитаже. — СПб., 1997.
Ле Гуин У. Левая рука тьмы. — Рига: Полярис, 1997.
Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. — М., 1996.
Рак И.В. Легенды и мифы Древнего Египта. — СПб., 1977.
Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. — М., 1994.
Скандинавские сказания: Сборник. Пересказ Ю. Светланова. — М., 1988.
Топоров В.Н. Потоп // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. Т. 2. — М., 1982.